Кёсем Султан. Новая загадка Великолепного века - Софья Бенуа

В центре Дивана висел очень большой круглый светильник с серебряными подвесками, инкрустированными золотыми пластинками с бирюзой и рубинами, его середина была из хрусталя; он был очень красив. Для омовения рук предназначались небольшая чаша и кувшин из золота, усыпанный отличной бирюзой и рубинами – ими приятно полюбоваться. За Диваном располагалась площадка для стрельбы из лука, где я видел великолепные луки и стрелы. Мне показали отметины, оставленные сильной рукой султана на такой огромной стреле, что в это едва ли можно поверить…».

Удалось венецианцу краем глаза заглянуть и на женскую половину, о которой он также написал в своем отчете:

«…там находится женская половина, где живут мать султана, сам султан, и все прочие женщины, и рабы Великого синьора; она похожа на большой женский монастырь со всеми удобствами: спальнями, трапезными, банями, гостиными и прочими необходимыми для жизни помещениями».

Матримониальные ужасы двора

У Ахмеда и Махпейкер родилось за годы их брака шестеро детей: Айше Султан, Фатма Султан, Шехзаде Сулейман, Шехзаде Мурад, Шехзаде Касым и Шехзаде Ибрагим. Кёсем была им хорошей матерью: внимательной, заботливой, нежной. Пока супруг ее был жив, Махпейкер Кёсем Султан, хоть и являлась для него ценным советчиком и другом, не была особо влиятельной в политической сфере: она охотнее занималась воспитанием своих многочисленных детей.

Султан Ахмед, супруг Кёсем. В сериале «Великолепный век: Кёсем Султан» его роль исполнил Экин Коч (на фото)

На девятом году своего царствования возмужавший (и еще более самовлюбленный и самоуверенный, чем в отрочестве) Ахмед I устроил экстравагантное празднество в честь бракосочетания своей старшей дочери, Геверхан Султан (которой тогда едва исполнилось восемь лет), с полководцем Кара Мех-медом-пашой, которому было пятьдесят пять лет! Эту странную свадьбу описал историк Пол Райкот в своем труде «История Оттоманской империи», опубликованном в 1680 году:

«Когда наступил день свадьбы, невесту доставили в резиденцию ее мужа: сначала маршировали янычары, как и раньше, за ними следовали начальник стражи и другие чиновники. Следом шли эмиры в количестве восьмидесяти человек, затем судьи, а после них шли визири и великий визирь с муфтиями по левую руку от него, следом двигался оркестр из тридцати барабанщиков и трубачей, за которыми следовали восемь египтян, которые несли небольшие барабаны, и кривлялись, и проделывали тысячу обезьяньих ужимок; этих сменили сорок музыкантов, маршировавших по двое, одни играли на цитрах, другие на арфах, а третьи на лютнях, затем по турецкому обычаю появился юродивый (которые почитаются у них за святых), наряженный в колпак и плащ, покрытый бараньими костями, который плясал и пел под эти инструменты; за ними прошли начальники арсенала и тридцать человек с молотами и другими железными инструментами, чтобы ломать все, что выступало слишком далеко на улицах и могло помешать пронесению двух деревьев огромной высоты, увешанных восковыми плодами всех сортов; затем шли двадцать чиновников, подчиняющихся главному казначею, и он сам, пышно разодетый, ехал на лошади в некотором удалении от них; за ним многие невольники тащили два огромных факела и третий факел еще больших размеров. Блеск драгоценных камней, которыми были украшены эти факелы, слепил больше, чем пламя… За этими факелами следовал начальник черных евнухов с пятьюдесятью придворными, составлявшими свиту принцессы, а за ними несли огромный балдахин, обитый малиновым бархатом, а затем следовал еще один балдахин, который был больше первого. Он был покрыт золотыми пластинами, и занавески были задернуты со всех сторон и висели до самой земли; под этим балдахином была принцесса на лошади и несколько ее черных евнухов. Следом ехала ее парадная карета, покрытая золотой тканью, которую везли четыре огромных белых коня неописуемой красоты; затем ехали еще восемь карет, в которых находилось великое множество подружек невесты с кастрированными неграми; и последними ехали верхом двадцать пять невольниц-девственниц, выбранных из числа самых красивых, а их волосы, не знавшие гребня, свисали им на плечи…».

На следующий день после свадьбы султан Ахмед напал на мать невесты (одну из своих любимиц до появления в гареме Кёсем), избив ее и даже ударив ножом. Этот гнев имел под собой веские основания: та задушила одну из его фавориток. Пол Райкот описывает это происшествие образным, живым языком:

«Однако, несмотря на всю эту пышность и величие в день после свадьбы, султан жестоко избил свою султаншу, мать этой дочери, которая теперь замужем за полководцем, и ударил ее кинжалом, пронзив ей щеку, и топтал ее ногами, потому что она задушила его фаворитку, которая была из числа невольниц его сестры, и он полюбил ее и посылал за ней».

Пять месяцев спустя Ахмед выдал принцессу Айше Султан, свою первую дочь от Кёсем, замуж за великого визиря Насух-пашу. Девочке Айше было только семь лет, а ее муж был человеком ближе к сорока… Не прошло и двух лет, как вспыльчивый Ахмед казнил Насух-пашу, и принцесса Айше осталась вдовой в девять лет.

Затем Айше становилась женой поочередно еще пяти пашей, двое из которых погибли в сражениях, один был убит и двое умерло от естественных причин. Последним мужем Айше был Халеб Ахмед-паша, который скончался в 1644 году, оставив ее вдовой в шестой раз в возрасте тридцати девяти лет.

Такие серийные браки были не редкость для династии Османов в течение столетия, миновавшего после смерти Сулеймана Великолепного. Это позволяло царствующей фамилии создавать сеть союзов с наиболее могущественными пашами. В частности, Кёсем именно благодаря бракам своих дочерей сохраняла влияние и власть на протяжении почти полувека. В 1626 году она писала великому визирю Хафизу Ахмеду-паше за несколько месяцев до того, как он стал третьим мужем ее дочери Айше:

«Как только вы будете готовы, дайте мне знать, и я буду действовать соответственно. Мы сразу же позаботимся о вас. У меня есть принцесса наготове. Я поступлю так же, как тогда, когда выдавала свою Фатиму».

Чем дольше жила Кёсем во дворце Топкапы, чем больше постигала жестокие нравы Османского двора, тем сильнее черствело ее нежное когда-то сердце… В нем постепенно все меньше оставалось места для истинной любви, сострадания, жалости. Вступив в зрелый возраст, Кёсем оправдала свое имя, став настоящим «Вожаком стаи» – расчетливой, холодной и прагматичной женщиной, способной на самые безжалостные поступки во имя власти и усиления собственного влияния.