Не играй со мной, мажор - Кристина Майер

Глава 13

Видана

Поведение Лютаева меня настораживает. Он ведёт себя…. не могу понять, что именно кажется мне странным, ведь я его почти не знаю. В моей голове сложился образ серьёзного юноши, а тут какая-то беспечность во взгляде, шутливый тон.

Какие отношения? Он дразнит меня?

Звенит звонок, ученики расходятся по классам, а это значит….

Ничего это не значит, мне нужно выйти отсюда. Если раньше я сомневалась, что Лютаев участвовал в споре, то теперь убеждаюсь в этом. Выход перекрыт его массивным телом, чтобы сбежать, отхожу к учительскому столу, обогну его и припущу к выходу….

— Стой! Ты что творишь?! — испуганно вздрагиваю, когда он хватает меня за талию и усаживает на учительский стол.

— Что такого? — нагло улыбаясь, он почти касается моих губ.

— У тебя девушка есть! — упираюсь руками ему в грудь.

— А если бы её не было, позволила бы? — дерзко, ещё и подмигивает.

— Нет! — слишком эмоционально.

— Врешь, — заявляет он, целуя меня в губы. Дверь за моей спиной открывается.… Дружный удивленный вздох одноклассников и один громкий возмущенный возглас — та самая крышка гроба, под которой меня теперь похоронят…

— Подыграй мне, — отлепившись на секунду от моих губ, произносит Лютаев и тут же вновь целует.

Подыграй?

Так это розыгрыш? Прикол?

А зачем мне подыгрывать?

— Пошли отсюда! Другой свободный класс найдем или пойдем на улицу, — раздается голос Камиллы, которая закрывает дверь с той стороны, прогоняя всех одноклассников. Вот тебе и подруга….

Губы Лютаева всё ещё вжаты в мои, но он ничего не делает. Какой-то неумелый поцелуй. Он раньше не целовался? Как не целовался, если встречается с Коваленко? Да и девочки из интерната отзывались о нём как о мачо.

Убедившись, что больше никто не ломится в дверь, он отлипает от моих губ. Я не хотела с ним целоваться, но, признаться честно, этот поцелуй оставил во мне печать разочарования.

— И что все это значит? — оттолкнув его, сползаю со стола, юбка, как назло, задирается до самых трусов, что не остается без внимания Лютаева. — Зачем ты это сделал? — не скрывая обиды в голосе. Он и Камилла были единственными, к кому я почувствовала расположение, и тут такое разочарование.

— Я не хотел тебя обидеть, — стирая тыльной стороной ладони слезу с моей щеки, которая зачем-то скатилась из глаз. Ненавижу показывать слабость. Я молчу, не хватало, чтобы ещё и голос подвел. — Сядь, мы с тобой спокойно поговорим.

Мотаю головой. Подхватываю рюкзак и направляюсь к двери.

— Видана, ну прости меня, — взяв аккуратно за руку, останавливает меня. — Я тебя даже не поцеловал, — произносит он, а голос у меня в голове звучит:

«Может, ты поэтому и обиделась?»

— Но хотел, чтобы другие подумали, что у нас серьёзно, — объясняет он.

— Зачем? — не понимаю я. Не дав ему ответить, продолжаю: — А твоя девушка? Как она на это отреагирует? — я сидела спиной и не видела, заглядывала в класс Рита или нет, но до нее в любом случае донесут.

С Коваленко мне проблем не надо! Я и так обязалась извиниться перед ней в присутствии класса. Вряд ли после такой подставы она зароет топор войны.

— Рита больше не моя девушка, — произносит он холодно. Я чувствую, что Лютаев закрывается, не хочет обсуждать эту тему.

— Я не понимаю, что происходит. Ты участвовал в споре? Решил выиграть таким способом? — отхожу спиной к двери, но Лютаев продолжает меня удерживать. Его взгляд темнеет, лицо хмурится.

— Мелко мыслишь, — холодным, режущим вены голосом. — Сядь, мы поговорим, — кивает на первую парту.

Мне всё ещё хочется уйти, но серьёзный властный тон голоса заставляет подчиниться. Оставив рюкзак на соседней парте, сажусь за ту, на которую указал Лютаев. Он берет стул и садится передо мной. Отодвигаю стул чуть назад, парта слишком узкая, меня смущает, что он буквально дышит мне в лицо.

— Я никогда не спорил на девушек, — заявляет Лютаев, глядя мне в глаза. Он больше ничего не добавляет, а в моей голове звучит:

«Потому что в этом не было необходимости, я всегда мог получить любую».

— Тогда… я не понимаю…

— После того, как директриса отказала Коваленко, ты попала к ней в немилость, ведь по твоей вине она лишится… премии, — выделяет насмешливым тоном последнее слово.

Думала, что мои проблемы в новой школе закончились, но они, видимо, будут преследовать меня, пока я отсюда не уйду…

— Она не исключит тебя, но сделает жизнь здесь невыносимой. У Марата своих проблем хватает, Камилла не станет бегать к нему по каждому пустяковому поводу, тебе нужен тот, кто сможет тебя защитить. Я уже один раз предлагал свою помощь, предложу ещё раз, — ровным тоном. Опустив взгляд, думаю над его предложением. — Парни от тебя отстанут, по школе разнесется слух, что мы вместе….

Вскинув голову, смотрю на него.

— Я не предлагаю ничего, кроме своей дружбы, — поясняет Иван. — Но будет лучше, чтобы об этом знал только избранный круг людей.

— Как дружба с тобой поможет мне избежать проблем с Валентиной Михайловной? — интересуюсь я. План мне кажется несовершенным. Каким бы мажористым ни был Лютаев, он всего лишь ученик.

— Поверь, поможет, — уверенно-насмешливым тоном.

— Допустим, — почти соглашаюсь я. — Но остается ещё Маргарита, вряд ли она смирится с нашей.… дружбой. Или она тоже будет входить в избранный круг посвященных?

— Рита ни о чём не будет знать, — встает со стула, идет к своему рюкзаку, достает телефон. — Диктуй свой номер. Я пущу дозвон, запишешь мой.

Диктую цифры, которые он забивает в телефон.

— Ты не ответил на вопрос, — напоминаю Лютаеву.

—