Не играй со мной, мажор - Кристина Майер

— Привет, — здоровается Алексей, преграждая мне дорогу.

— Привет, — складываю руки на груди, будто это защитит от любопытных взглядов.

— Понравился подарок? — подходит чуть ближе. — Ты сегодня спала с мишкой? — подмигивает мне.

Так и хочется сморщить лицо и сказать: «Фу-у-у!» Сдерживает данное себе обещание — не провоцировать конфликты. Сегодня меня вполне могут отчислить из школы….

— За конфеты спасибо, мы с девочками попили чай. А за цветы и медведя спасибо просил передать охранник интерната, — произношу спокойным тоном, наблюдая, как при каждом моем слово хмурые складки на лбу Потапова становятся глубже.

— Я не посылал конфеты, — с возмущением.

Упс! Значит, это был кто-то другой. Наверняка в течение дня я узнаю, от кого они, но уже сейчас могу сказать спасибо, что не прислал кринжовую записку. Алексей ждёт объяснений, но их не будет. Пожав плечами, продолжаю молчать.

— Зачем ты мои подарки отдала охраннику? — в его голосе слышится скорее любопытство, чем злость.

— В моей комнате нет для них места, Алексей, — нагло вру, но он ведь не сможет проверить эту информацию.

— И для цветов тоже? — а вот теперь в его ухмылке появляется злость.

— А на цветы у меня аллергия, поэтому больше не траться на подарки, — пытаюсь пройти мимо, но он хватает меня за руку и притягивает к себе. Легкая паника застревает комом в горле, но я не успеваю ей поддаться, рядом словно по взмаху волшебной палочки материализуется Лютаев.

— Потап, — произносит тихим холодным голосом, и захват с моей руки исчезает.

— Привет, Лютый! — пока они жмут друг другу руки, я протискиваюсь ко входу и сбегаю в класс.

— Миронов, дай списать алгебру, — просит один одноклассник у другого.

— Не дам, — жадничает другой.

— Не будь сучкой, Миронов, — смеясь, произносит балагур класса. — В вашей паре мужские яйца у Камиллы, а не у тебя, — продолжает его поддевать.

— Заткнись, Шнурок, — злится Миронов, достает из рюкзака тетрадь и кидает ее на парту одноклассника.

— Блин, ты что, дрочил на ее? — подняв, тут же кидает её обратно.

— Ты дебил, Шнурок?

— Там засохшее белое пятно, — морщится, смеясь.

— Это кефир, придурок…

Наблюдая за ними, убеждаюсь, что Кира права. Мужчины до сорока пяти лет дети, а потом плавно въезжают в маразм.

— Новенькая, дашь списать? — подходит ко мне Шнурков.

— Тебе реально нужна домашка или это какая-тот вшивая проверка? — достаю тетрадь из рюкзака, но не спешу отдать.

— Не, реально нужно списать домашку, — приглаживает пятерней свою лохматую прическу. — Верну на перемене, — стукнув моей тетрадью по голове Миронова, он проходит на свое место.

Походкой победительницы в класс входит Коваленко. Бросает на меня такой взгляд, что уровень тревоги в организме сразу поднимается на самый максимум. Со звонком входят остальные ученики.

Поздоровавшись, Камилла садится с Мироновым. Из-за шума в классе мне не слышно, о чём они общаются, но видно, что Ками неинтересно слушать своего парня. Не мое дело, конечно, но этот зануда не подходит ей. Лютаев ни на кого не смотрит, хмуря брови, он не отрывает взгляд от экрана телефона, проходит и садится рядом с Маргаритой. Вместо того, чтобы слушать учителя, я зачем-то наблюдаю за ними. Между ними ощущается напряжение. Они практически не общаются во время урока.

На перемене ко мне подходит Камилла и радостно сообщает:

— Я поговорила с папой, — громким голосом привлекает внимание к нашему разговору. — Он сказал, чтобы ты не переживала, никто тебя из школы не отчислит, — с превосходством в голосе. Этот булыжник попал в огород Коваленко, громко фыркнув, та вылетела из класса.

— Спасибо, — я искренне благодарила Ками, но при этом прекрасно понимала, что наживаю себе врага.

— Обращайся, — улыбается Ками, ее глаза блестят от счастья. Когда-то и мои глаза так сияли, но после того, как я услышала диагноз мамы, сверкать они перестали даже тогда, когда я улыбаюсь…

Шнурков, как и обещал, вернул мне тетрадь. Мы вошли в класс за минуту до звонка, я лишь успела положить книгу и тетрадь на стол. Урок начался не сразу, возле открытой двери учитель алгебры общалась со своей коллегой, не обращая внимания на оживление в классе.

— Вида, — окрикнул меня Кастер.

— Что? — повернувшись к парню. Не я одна обратила взор в его сторону, как минимум полкласса сейчас наблюдало за нами.

— Подвезти тебя сегодня? — спрашивает он, но я не успеваю ответить, как он добавляет: — Или ты только к Лютаеву прыгаешь в тачку?...

Глава 10

Видана

Соглашаясь, чтобы Лютаев вчера подвез меня до интерната, я и не подозревала, что это может стать очередной проблемой. Кастер вывернул всё так, будто я вешаюсь на Ивана. У меня и без этого конфликт с Коваленко, а тут я ещё парня у нее увести пытаюсь?

Слова Кастера привлекли слишком много внимания. Почти весь класс развернулся в мою сторону. Скажи им, что у меня рога выросли, меньше было бы интереса.

Единственные, кто не обернулись — Коваленко и Лютаев. Маргарита застыла, словно на неё заклятие неподвижности наложили. Вытянув шею и позвоночник по линеечке, застыла как струна. Мне кажется, в тот момент она перестала дышать. Если Ден хотел усилить конфликт между нами, у него здорово получилось! Я и сама напряжена, но стараюсь это скрыть.

Парни переводят взгляд на Лютаева. Ждут его реакцию? Пока её нет, он расслаблен, демонстрирует полное безразличие к происходящему. Видимо, его не задели слова друга. А может, он привык, что девочки за ним бегают? Мне такая репутация не нужна.

— Кастер, тебя задело, что она прыгнула не в твою тачку? Так ты у меня спрашивай, можно её подвезти или нет, — заявляет Лютаев, Рита чуть шею не сломала, так резко развернулась в его сторону. Раскинув ноги, Иван съезжает по стулу вниз. — Я застолбил право подбрасывать Видану до интерната, — таким тоном, что непонятно,