Хищники - Гарольд Роббинс

Морис вошел в гостиную и направился к читающему газету Жаку.

— Я слышал, ты выгнал своего любимца.

— Он меня достал, — ответил Жак. — Вообразил себя главой семьи. — Жак посмотрел на отца, — Что-то очень уж быстро ты про это прознал.

— Он заявился ко мне в кабинет, когда я вернулся с ленча. Сказал, что ты ударил его и прогнал с глаз долой. Что ты безумно ревнив и он опасается за свою жизнь.

— Каков мерзавец. Мне следовало выбить из него все дерьмо.

— Луи хочет, чтобы я послал его на винодельню заместителем управляющего, как и обещал.

— Нет, папа, я категорически против. От нас он больше ничего не получит.

— Если мы не назначим его заместителем управляющего, он желает получить пятьдесят тысяч франков. Иначе грозится сказать газетчикам, что мы заплатили немцам, чтобы получить винодельню.

— Подонок.

— Так что нам с ним делать? — спросил Морис. Жак раздумывал не больше секунды.

— Дадим ему работу.

— Стоит ли? Угроза останется в силе.

Жак улыбнулся.

— Только на месяц. За это время он успокоится, решит, что ему больше ничего не грозит, расслабится. А насчет его угроз я поговорю с немцами. Лишние неприятности нужны им не больше, чем нам.

— А чего мы этим добьемся? — спросил Морис, заранее зная ответ.

— Немцы — наши партнеры. Для них найти выход из такой ситуации — сущий пустяк. Через некоторое время Луи тихонько исчезнет. Мы умоем руки, а о нем никто и не вспомнит.

ГЛАВА 4

Снег, дождь, мороз покрыли улицы Парижа коркой льда. Люди падали на тротуарах. У лошадей разъезжались ноги, кареты переворачивались. Любая поездка превращалась в кошмар.

Морис и Жак стояли у окна и смотрели на улицу.

— Это же ад! — воскликнул Жак.

— А чего ты ожидал? — удивился его отец. — В Париже такое каждый год. В январе, феврале и марте. Круговорот природы, ничего с этим не поделаешь.

— Нам следует построить виллу на юге! В Ницце или в Каннах. Прекрасные места. Пляж, Средиземное море, теплая вода. Чудо из чудес. Мы могли бы купить яхту. Сплавать на ней на Корсику или в Италию.

— Все это выброшенные деньги. Что мы там можем заработать?

— Зимой туда приезжают англичане, немцы, даже скандинавы. Там строятся большие отели. А это значит, вкладываются большие деньги. И доставка туда бутылок с водой «плескассье» обойдется нам в четверть стоимости транспортировки в Париж. И местные вина там неплохие. Буквально в нескольких милях от берега земля стоит баснословно дешево. Мы можем построить винодельню и разбить свои виноградники за десятую часть той суммы, которая была нами потрачена в Каберне.

— Ты совсем спятил, — саркастически бросил Морис. — Я слишком стар для таких проектов, а ты собираешься в армию.

— Уже нет, — ответил Жак. — Петена не произвели в генералы. Он по-прежнему полковник. Жозеф назначен командующим французской армией, Хейг — английским экспедиционным корпусом во Франции.

— А пока боши делают с нами, что хотят. Говорят, скоро к нам присоединится Италия, но итальянцы не умеют воевать. Значит, добавятся новые проблемы. — Морис повернулся к сыну. — А что собираешься делать ты?

— Петен вернул мне письмо с просьбой принять меня на службу, поэтому совесть у меня чиста. — Жак улыбнулся. — Я решил стать бизнесменом. Мультимиллионером. Чтобы меня знали не только во Франции, но и в Англии, по всей Европе.

Морис рассмеялся.

— И как ты намереваешься этого добиться? Этот маленький говнюк, который шантажирует тебя, все еще на винодельне в Каберне. Как только ты затеешь большое дело, он пожелает получить свой кусок. А если ты ему откажешь, раззвонит всем о твоих пристрастиях.

— Я, между прочим, с него и начну. Уже договорился с двумя корсиканцами...

— Я же тебя просил, ничего мне не рассказывай. Об этом я ничего не хочу знать. Жак оглядел отца.

— А ты, однако, стареешь. Помнится, в свое время ты проворачивал и не такие дела.

— Мир меняется. — Морис вновь смотрел в окно. — И я не знаю, удастся ли мне поспеть за этими изменениями.

Таким Жак отца еще не видел. Он шагнул к нему и с улыбкой похлопал по плечу.

— Все будет хорошо, папа. Морис вздохнул.

— Надеюсь. Один мой друг, он занимает очень важный пост в посольстве Германии, обратился ко мне с интересным предложением. Он говорит, что в самое ближайшее время немцы оккупируют большую часть западной Франции. Он готов заплатить нам миллион луи, если мы разрешим «Байеру», немецкой компании, продавать «плескассье» в офицерских клубах и ресторанах во Франции, а также торговать нашей водой в Германии.

— Знаешь, что они нам предлагают? Германия с легкостью может использовать всю нашу продукцию, и с чем останемся мы? Для Франции у нас воды не останется. — Он закурил. — В результате наша компания перейдет к бошам.

— И я того же мнения. Мир меняется, и я не поспеваю за ним. Поэтому и волнуюсь. Не знаю, что делать. Если не сотрудничать с ними, со временем они все подгребут под себя и оставят нас с носом.

— Выход есть, — покачал головой Жак. — Позволь мне встретиться с твоим другом. Я уверен, что мы сумеем достичь взаимоприемлемого соглашения.

Морис вскинул глаза на сына.

— Но он не такой, как мы. У него жена, дети.

— Это его проблема, не наша, — рассмеялся Жак. — Или давай встретимся втроем.

— А что ты сможешь сделать? — полюбопытствовал Морис.

— Я знаю одну маленькую компанию, производящую воду. «Кампень». Она на грани банкротства. Хозяева просили меня помочь, предлагали купить их компанию. — Жак посмотрел на отца. — Стоит она двести тысяч луи. Если мы объединим «Кампень» и «Плескассье», воды у нас хватит и для Германии, и для Франции.

— Их вода так же хороша, как «плескассье»? — спросил Морис.

— С современными системами очистки она будет даже лучше.

— Но это природная вода?

— Какая разница? У бошей нет обоняния. Они могут пить мочу и думать, что это шампанское.

Только в середине апреля они смогли выехать на юг Франции. Морис решил, что остановятся они в Ницце, самом большом городе Прибрежных Альп. В лучшем отеле города свободных номеров не нашлось, поэтому им пришлось довольствоваться новым отелем «Негреско», который построил богатый американец Френк Джей Гулд. Ему пришлось перебраться во Францию из-за конфликта с семьей, вызванного его женитьбой на немке. Жак и его отец вселились в два самых больших «люкса» на верхнем этаже отеля. Морис приехал с Уго, которого выдавал за своего слугу, хотя на нем лежали и другие, особого рода обязанности.

Жак поселился один. «Люкс» его включал большую спальню с ванной, гостиную и маленькую спальню с ванной, в которой при необходимости мог поселиться слуга. Отель по праву считался одним из самых роскошных, постояльцам предлагался широкий набор услуг. Американец постарался, чтобы обоих французов приняли по высшему разряду. Телефонные аппараты стояли в каждой комнате, даже в ванных. Для сравнения: во французских отелях на каждом этаже стоял лишь один телефон, на звонки отвечал консьерж, который и подзывал постояльца к телефону. А потом сопровождал до номера и протягивал руку за чаевыми, хотя оплата его услуг включалась в счет.

Пообедали они в ресторане отеля. И не оставили без внимания отменную французскую кухню. Впрочем, иначе и быть не могло, ведь в отеле работал один из лучших шеф-поваров Франции. После обеда они тепло поблагодарили управляющего, и тот организовал им встречу с мистером Гулдом.

— Я думаю немного пройтись перед тем, как лечь спать, папа, — сказал отцу Жак. — Увидимся утром.

Морис поднялся в свой «люкс». После обеда, вина и коньяка глаза у него слипались.

Прогулявшись по улице, Жак зашел в маленькое кафе. Решил пропустить рюмку коньяка перед тем, как пойти спать.

К столику тут же подскочил гарсон.

— Что желает месье?

Жак встретился с ним взглядом.

— Может, и тебя. А пока хочу выпить коньяка.

— Да, месье, меня зовут Пьер, я готов выполнить все ваши желания. — Он повернулся и зашагал к бару.

Жак отметил, что гарсон ему попался симпатичный. Так почему бы не сунуть ему в рот свой пенис?

Пьер принес коньяк и, ставя его на стол, как бы невзначай коснулся руки Жака.

— Месье, вы в Ницце один?

— Нет, я путешествую с отцом. Мы приехали сюда по делам. — Жак закурил. — Ты работаешь каждый день?

— Нет, месье. А когда я не работаю, то показываю туристам достопримечательности нашего прекрасного города.

Жак пристально посмотрел на гарсона.

— Может, и мне что-нибудь покажешь, когда закончишь работу?

— С превеликим удовольствием, месье. Между прочим, я уже могу идти. Думаю, я смогу показать вам кое-что интересное, и всего за двадцать франков, — ответил Пьер, не отводя взгляда.

Жак уже почувствовал, что член у него встал. Оставалось лишь надеяться, что он правильно истолковал слова юноши. С другой стороны, на улице хватало мужчин — проституток.