Искатель, 1998 №7 - Даниэль Мусеевич Клугер

отношение. Видите ли, мы занимаемся страховым полисом Ари Розенфельда, и мне поручено задать вашей жене несколько вопросов. Чистая формальность, но вы же знаете нашу бюрократию. Проблемы наследников и прочее.

Лицо мужчины прояснилось.

— А, так вы насчет этого! Но, видите ли…

— Меня зовут Натаниэль.

— Очень приятно. Борис. Видите ли, Натаниэль, жена сейчас на работе. Она работает утром, а я — по ночам. Так что… — Он развел руками. — Я и сам-то редко с ней встречаюсь. — Борис улыбнулся. Улыбка у него была приятная.

— А где она работает сейчас?

— Где? — Борис Фельдман удивленно посмотрел на Натаниэля. — Да там же, где и работала. Убирает виллу Розенфельда.

— Чью виллу? — переспросил Натаниэль, не веря в такую удачу. Он как раз накануне обдумывал, каким образом осмотреть место происшествия, не прибегая к помощи полиции.

— Розенфельда, — повторил Фельдман. — Его адвокат попросил Эстер, чтобы она продолжала поддерживать на вилле порядок. Пока не приедет наследница из Москвы. За те же деньги, пятнадцать в час. Эстер сначала не хотела — знаете, она была в шоке и совсем не хотела возвращаться в ту обстановку, в которой… ну, вы понимаете, я думаю.

— Конечно, еще бы…

— Но потом согласилась. С работой здесь не очень, а пятнадцать шекелей в час — такие деньги на дороге не валяются. К тому же, пока никого нет, там и работы немного.

— Понятно… Вы сейчас очень заняты? — спросил Розовски.

Фельдман пожал плечами.

— Я всегда занят. Когда жена на работе, все домашние дела на мне.

Уборка, базар, обед. Сын.

— Вы бы его в летний лагерь отправили, — посоветовал Натаниэль. — Все-таки каникулы.

— Не захотел. К тому же, это хоть и не большие, но все-таки деньги.

А у нас, знаете, каждый шекель на счету.

— Да, понимаю… Скажите, Борис, вы не могли бы проехать со мной до виллы Розенфельда? — спросил Розовски, широко улыбаясь. — Потом я вас подвезу домой. Договорились? Это совсем недолго.

— Ну, не знаю, — с сомнением в голосе сказал Борис. — Я еще обед не приготовил. Только с базара вернулся, тут Сашка пришел, говорит, тебя спрашивают из страховой компании.

— Давайте договоримся так, — сказал Натаниэль. — За каждую минуту, потраченную на меня, я заплачу как за час уборки на вилле. Идет?

— Идет, — засмеялся Борис. — Хотите, потрачу на вас двадцать четыре часа?

— Я не миллионер, — серьезно ответил Розовски. — Я тоже получаю по часам. Нет, меня вполне устроит минут двадцать-тридцать. Едем?

— Едем.

Проезжая мимо игравших мальчишек, Розовски кивнул:

— Ваш?

— Мой.

— Ну и как он уживается с местными?

— Нормально. Да на нашей улице местных почти нет. Все, в основном, вроде нас. Пять лет, три года. А в школе — нормально уживается, что им-то, мальчишкам, делить.

— Ну, у них тоже проблем хватает, — сказал Натаниэль. — Не меньше, чем у взрослых. Просто проблемы другие.

— Вы тоже новый репатриант? — спросил Борис. — Давно приехали?

— Давно. Больше двадцати лет.

— Правда? — Он удивился. — Странно, вы говорите почти без акцента.

— Последнее время много приходится говорить по-русски… Смотрите, Борис, я эти места знаю плохо, куда сейчас?

— Прямо, прямо. Я скажу, когда сворачивать… А вы откуда приехали?

— Из Минска. А вы?

— Из Вильнюса.

— И когда?

— Полтора года назад.

— Красивый город, я там был однажды. Но очень давно. В шестьдесят девятом. А почему поселились здесь, в Ор-Акива? Родственники посоветовали?

Фельдман улыбнулся.

— Нет, у нас нет родственников в Израиле. Просто Эстер понравились места. Нас сюда возили на экскурсию, когда учились в ульпане. В Кесарию, на раскопки, потом в Зихрон-Яаков. Да, еще в «Сады барона».

— Места здесь красивые, — согласился Розовски — Я и сам временами подумывал сюда перебраться. Но с работой здесь не очень.

— Ничего, как-нибудь… — Борис вздохнул. — Сейчас направо. Все, приехали. Здесь. Я ее сейчас позову.

— Не беспокойтесь, я выйду.

Они поднялись по мраморным ступеням крыльца.

— Эстер? — крикнул Борис.

Входная дверь отворилась, и на пороге появилась женщина. В руках она держала половую щетку, поверх футболки и джинсов был надет халат.

— Борис? Что случилось? Она переводила тревожный взгляд с одного мужчины на другого. — Что-нибудь с Сашей?

— Все в порядке, не волнуйся так. Это Натаниэль, из страховой компании… — Муж вопросительно посмотрел на Розовски.

— «Байт ле-Ам», — подсказал Розовски. — Действительно, ничего страшного Просто несколько вопросов. Ваш… Ваш бывший хозяин был нашим клиентом, и мы сейчас оформляем выплату его наследникам. Я должен кое-что выяснить. — И повторил так же, как уже говорил Борису Фельдману: — Чистая формальность. Хорошо?

Эстер кивнула.

— Если вы не возражаете, — теперь Розовски обратился к мужу, — мы переговорим с глазу на глаз. Подождите меня в машине, пожалуйста. Можно слушать радио, можно курить. Сигареты и зажигалка на месте. На заднем сиденье есть русская газета, по-моему, вчерашняя. Пять минут — и я отвезу вас домой.

Борис в нерешительности топтался на месте, но Натаниэль уже повернулся к Эстер.

— Кстати, — сказал он, — если вы уже закончили уборку, мы и вас захватим. А пока — я могу зайти? — И не дожидаясь ее ответа, шагнул вперед.

Эстер собиралась что-то сказать, но промолчала и посторонилась, впуская его в дом. Остановившись в холле — большом и почти пустом, — Натаниэль осмотрелся.

— Спальня наверху? — спросил он.

— Две спальни, ванная комната и туалет, — ответила Эстер.

— А что здесь?

— Кухня. Там — еще один туалет, душ, комната для стирки белья.

— А кабинет?

Она молча показала на плотно закрытую дверь. Розовски снова осмотрелся.

— Богатый дом, — сказал он. — Думаю, на полмиллиона потянет.

— Шекелей?

— Ну, что вы? За полмиллиона шекелей вы вряд ли купите вдвое меньший где-нибудь в Офакиме. Нет, я имею в виду — долларов.

Похоже, что для Эстер подобные суммы были неожиданными. Натаниэль шагнул к кабинету и остановился.

— Вы там не убираете?

— Сегодня — нет, — ответила Эстер, нахмурившись.

— А вчера?

— Вчера тоже.

Натаниэль вздохнул.

— Ну, а позавчера и подавно. Да, я понимаю… Можно пройти?

— Куда?

— Для начала — в кухню.

— Пожалуйста. Чай, кофе?

— Нет, спасибо, нет времени.

— Не стесняйтесь, кофе и чай мои, — Эстер улыбнулась. — И сахар тоже. Я даже чашки принесла из дома. Хозяин говорил, чтобы я не стеснялась, но я… знаете… как-то неудобно.

— Да, я понимаю. Нет, я действительно не хочу ни чая, ни кофе. И у меня действительно очень мало времени. Но — спасибо за предложение.

— Не за что. — Она поставила щетку в угол, рядом с пластмассовым ведром. — Садитесь.

Натаниэль пододвинул табуретку к кухонному столику, сел. Эстер села напротив, сложила руки на коленях.

— Я вас слушаю, — сказала она.

— Скажите, — начал Натаниэль, — в воскресенье… вы обнаружили