Не отрекаются любя - Лилия Фандеева

младших, и сейчас живут одни. Двое работают, один учится в колледже. Плохо без мамы, но уж лучше никакой, чем мать, отравившаяся алкоголем. А отец жив, но в местах не столь отдалённых». Её мысли прервал телефонный звонок.

— Ты как, Алёнка? Я не помешаю, если зайду?

— Пришла в себя после встряски. Я двери открою заранее, а ты не звони. Расскажу всё потом.

Юля пришла минут через пять.

— Что за тайны? Хотя выглядишь ты воинственной. У меня к тебе дело, но для начала я хочу послушать тебя.

Алёна рассказала подруге о звонке сестры, о поездке к Кузьминым и о своём решении, упустив только некоторые детали.

— Юль, ты же не считаешь меня сумасшедшей?

— Всё ты сказала правильно. Пусть Елена подумает и сделает выводы. Она женщина умная и понимает, что без присмотра ты теперь сестру не оставишь. А может этот разовый случай больше и не повторится. Но ты не будешь отрицать, что он повлиял на твою «безнадёгу»? Теперь тебе нельзя раскисать.

— Устали вы с Настей бороться с моей хандрой? Прости. Я взяла себя в руки, и даже обед готовлю для гостей. Проснуться — буду кормить. Что у тебя за дело?

— Мы решили с Максом жить вместе. Будем снимать квартиру. Мама начала было возражать, но отец принял мою сторону. Что скажешь?

— А что тут скажешь? Попробуйте, может дело быстрее к свадьбе пойдёт. Знаешь, я бы предложила тебе квартиру Ильича, но пока не готовы документы, не рискну. У Вики семь пятниц на неделе, со дня смерти не прошли и сорок дней.

— Ты не будешь её продавать? Ты же хотела эти продать, купить в другом доме, чтобы начать всё заново.

— Меня всё здесь устраивает. Мы пять лет назад ремонт сделали, а то, что мебель не модная, так я к ней привыкла. Если вы согласны подождать, то будете платить только за коммуналку по счётчику. Хочешь посмотреть?

— Хочу.

— Юль, я навела там порядок, но у меня рука не поднялась что-то выбросить. Такое чувство, что он должен вернуться с работы, и всё находится на своих местах. Пойдём.

Акимовна проснулась чуть раньше Кристины. Часы показывали начало шестого вечера. Обед превратился в ужин. После ужина они пили чай с пирожными, беседовали, смотрели телевизор и спать легли в начале одиннадцатого. Утром во время завтрака голос подал домофон — приехала Елена.

— Завтракать будешь?

— Если есть кофе, то выпью. — Акимовна, Кристина, простите меня, пожалуйста. Я навела в доме порядок и подобного больше не повторится. Обещаю. Вы вернётесь домой?

— Клянёшься?

— Клянусь, дочка! Я очень виновата перед вами. Мне стыдно.

— Допивай чай, няня, и пойдём собираться. Они захотят поговорить одни.

— А ты говоришь она маленькая, — Алёна посмотрела на мать.

— Там в парке, я тебе соврала.

— Стоп! Меня не интересует ваша личная жизнь и отношения с Александром. Что вы решили с Кристиной?

— Не переживай. Всё будет как раньше. Я тебе обещаю.

— Тогда я попрошу только об одном, не настраивайте её против меня. Я не сделала вам ничего плохого, и своего общества не навязываю. Но если захочет общаться со мной, не запрещайте. Я просила её звонить мне.

— Хорошо, но ты должна меня выслушать. Мама видела меня выходящей из комнаты Саши, но я его просто разбудила. Между нами ничего не могло быть. Я ночевала с Крис наверху. Акимовна видела меня. Я не безрассудная, чтобы устраивать подобное при гостях в доме. Между нами был секс всего один раз до смерти Жени. Это было в пьяном угаре, и мы договорились никогда не вспоминать об этом. Я почти не знаю тебя, но хорошо знаю Сашу. Он не твой человек. Внимательный, заботливый, но несерьёзный. Для него отношения как игра. Я не хотела, чтобы ты страдала, вот и придумала, как вас рассорить.

— А что было вчера?

— В компании неприятности. Нужно было что-то решать, а он явился с девицами за полночь, забыв обо всём. Вот я и сорвалась.

— Где гарантия, что это не произойдёт снова?

— Гарантии нет, кроме моего слова.

— Как я могу вам верить сейчас, если вы так искусно лгали полгода назад?

— Попробуй поверить. Пойми, мне не просто находиться рядом с тобой, беседовать. Чувство вины не покидает меня с тех пор, как мы встретились. Оно было временное и не такое острое. Отпусти свои обиды и прости меня. Мы могли бы жить все вместе под одной крышей. Что в этом плохого?

— Вы это серьёзно? Знаете, у меня нет на вас обиды, я вообще ничего к вам не испытываю. Да мы родные по крови, но мы просто знакомые. А Сашу я не люблю. Это была болезнь, которую я победила. Жить с чужими людьми под одной крышей можно по необходимости, а у меня её нет. Жили же мы как-то друг без друга, пусть так будет и дальше.

— Ты не хочешь поговорить с Сашей?

— Всё, что я хотела, я сказала. Вы можете мне сказать, кто мой отец? Он вообще знает обо мне?

— Я сообщила ему, что родилась девочка, и я её оставила в роддоме. У него за полгода до тебя родился сын. Егорьев Дмитрий был очень любвеобильным парнем. Мы не виделись с ним лет двадцать, и о его судьбе мне ничего не известно. Алёна, не держи на меня зла.

— А вы помните о дочери. Вы ей нужна. — Крис, мы с тобой обо всём договорились. Мой телефон у тебя есть. Я тебя люблю, Пока, — она поцеловала сестру и проводила до двери. «Что же так паршиво на душе? — говорила она вслух, возвращаясь на кухню. — На улице весна, а у меня внутри холодная дождливая осень. Самое время посетить кладбище. — Уже сидя в маршрутке, она всё время думала о вчерашнем дне и сегодняшнем разговоре. — Зачем я устроила вчера цирк? Можно было просто забрать Кристину и уехать. Нет, нельзя было. Они бы точно заявили в милицию. Это была необходимость. Да, я наговорила много лишнего, основываясь на лжи. А если это была не ложь, а лгали уже сегодня. Господи! С этой семейкой голова идёт кругом. Если Сашка считает, что я его унизила, то напрасно. Это была предосторожность. Я никогда не видела его пьяным, пусть и вменяемым. Откуда мне было знать, что может предпринять здоровый лоб? После оправданий Елены, если конечно это была правда, он белый и пушистый, а она несчастная и одинокая женщина. Бред! У неё есть всё, чтобы быть счастливой, — Алёна усмехнулась. — А ведь сложившаяся