Не отрекаются любя - Лилия Фандеева

— Не брошу. Будем бороться вместе. Нам никак нельзя друг без друга.

Операция не дала желаемых результатов, и Дмитрий Ильич умер через полгода после жены, не дожив до пенсии год. Дети, надо отдать им должное, взяли на себя организацию похорон. Помог и колледж. Его похоронили рядом со второй женой. Как узнали Кузьмины о похоронах, Алёна не знала, но она их видела. Дети Тимошенко завещание не оспаривали. Квартира и денежный вклад был завещан Алёне. Тяжело потерять за полгода двух близких людей, и Алёне казалось, что не справится с ситуацией. Она с трудом возвращалась в пустую квартиру, почти ничего не ела, а по ночам её мучили кошмары. Юля и Настя поддерживали подругу, но сдвигов не было. Она «таяла» на глазах. Когда в субботу ей позвонила Кристина и со слезами в голосе попросила приехать, её пронзило словно током. Она вызвала такси и поехала в дом Кузьминых.

Глава 4

Двери ей открыла Акимовна. В гостиной был не просто беспорядок, а погром.

— Алёна, я не могу позвонить больше никому. Они хозяева, а я прислуга, — со слезами в голосе говорила она. — Елена пьяна, совсем забыла, что у неё есть дочь. Видишь, какой погром устроила. И всё потому, что Саша явился в полночь с двумя девицами. У них своя свадьба наверху. Часа в три успокоились, а к утру всё повторилось. Это я попросила Крис тебе позвонить. Девочка ничего подобного раньше не видела. Ей страшно.

— Идите к себе и успокойте её, а я здесь разберусь.

Она поднялась в комнату Кристины, нашла в столе скотч и открыла дверь в комнату Александра.

— Кого мы видим, — произнёс он, и Алёна поняла, что он пьян, но не настолько, чтобы не соображать. Он поднялся с кровати. — Хочешь к нам присоединиться? — успел спросить он и, получив один удар под дых, а второй в челюсть, приземлился на пол.

— Девочки, быстро собрались и убрались отсюда, пока вам не досталось как ему, — она увидела портмоне на тумбочке, извлекла две купюры и протянула девицам, которым было не больше двадцати лет. — Это вам на такси. — Дождавшись, когда они ушли, спутала ноги и руки Александра скотчем на совесть. Вряд ли бы она справилась с ним, будь он трезв. Спустилась в спальню Елены и «привязала» её руки к кованой спинке кровати. Снова поднялась наверх, включила планшет Крис и сделала снимки погрома в гостиной и отправила их себе на электронную почту. Александр уже пришёл в себя и теперь сидел, прижавшись спиной к стене.

— Очухался? Ради Кристины, я готова на многое, поверь на слово. Настройся на серьёзный разговор. Будешь готов — позови.

— И что ты можешь сделать, кроме как связать поверженного пьяного? Я забыл, что ты у нас каратистка, но и я не шахматист.

— Саш, ты же умный, рассуди сам. Не свяжи я тебя, ты мог меня выставить или уйти, а мне нужно, чтобы ты меня выслушал. Я отдаю себе отчёт в том, что ты физически сильнее меня. Это не унижение тебя, это моя страховка. А могу я многое в данный момент, — она тяжело вздохнула. — Вы так далеки от реальности Александр Евгеньевич. Слышали выражение «Ложь во спасение»? Во-первых, могу обвинить тебя в попытке изнасилования. У меня есть и прекрасная декорация в гостиной. Полюбуйтесь, — она показала ему снятое фото. — Порву на себе одежду, приложусь головой об косяк, вызову милицию, они скорую помощь, в вашей крови кроме алкоголя найдут ещё кое-что и дело сделано.

— Ты забыла о девушках.

— Я помню, они взяли деньги на такси и ушли. Кому поверят на слово им или мне? Во-вторых, могу сказать, что ты любовник Елены и вы виноваты в смерти твоего отца. Могу обвинить тебя в педофилии, или в том, что ты устраиваешь в доме притон.

— Кто тебе поверит?

— А я не буду никому ничего доказывать. Главное, вы двое окажетесь в дерьме и долго не отмоетесь. Думаю, Андрею Ивановичу это не понравится. Таким образом, я докажу, что мать алкоголичка, брат сексуальный маньяк. Опеку над Крис передадут мне, а вы можете пить и трахаться вместе или по отдельности, пока лопнет ваш бизнес.

— Ты несёшь полный бред. Я никогда не был любовником Елены.

— А как ты это докажешь? Она утверждает, что любовник и давно. Знаешь, чего мне больше всего хочется? Врезать по твоей наглой физиономии от души. Только ты не поумнеешь. Как я могла влюбиться в такого идиота? У тебя в доме девятилетняя сестра, а ты ночью приводишь сюда девиц, устраиваешь вечеринку. Это нормально? Мать от ревности напивается и устраивает погром, пугая не только дочь, но и прислугу. Это тоже нормально?

— Если я сексуальный террорист, то почему и я, и девчонки были не в нижнем белье или голыми, а в одежде? Обычные девчонки из клуба, которых я просто пригласил на ночлег. Елена устроила скандал, и я их оставил в своей комнате. Я пальцем их не тронул.

— Мне тебя похвалить или поаплодировать?

— Где Кристина?

— У Акимовны.

— Тебе не кажется, что ты лезешь не в своё дело?

— Кажется, но я доведу его до конца. Ты думал, что я тварь бессловесная, тихая, добрая, домашняя Алёна? Нет! Когда это касается моей семьи, я могу быть циничной и перегрызу горло любому.

— Чего ты хочешь?

— Хочу оградить Крис от подобных картин. Забрать я её не могу, а вот временную опеку Елена может на меня оформить. Но это на тот случай, если вы не возьмётесь оба за ум. Будете жить нормально, я не вынесу сор из избы, и Крис будет при вас.

— Это всё?

— Всё. Лично мне от вас ничего не нужно

— А ты уверена, что Крис захочет поехать с тобой?

— Не знаю, но надеюсь. Думаю, если вы не извинитесь перед Акимовной, она точно уйдёт. Обидели вы её очень. Терпеть двух ненормальных в доме, себе дороже.

— Тебя кто сюда звал?

— Кристина позвонила, я приехала.

— Что дальше?

— У тебя есть информация к размышлению. Подумай, а я посмотрю на непутёвую мамашу.

— Руки развяжи.

— Чуть позже.

— Алёна, а ты не боишься, что тебе это всё выйдет боком?

— Не боятся только дураки, а я себя такой не считаю, хотя ты думаешь иначе. Мне плевать на тебя и Елену. Вы можете жить так, как хотите, но ребёнка я вам не позволю травмировать. Я задела твоё самолюбие? Вырубила, чтобы связать и посмеяться? Нет! Я