Солнце восемь минут назад - Анна Витальевна Малышева

буквально повиснув на ее локте. Отведя свою пленницу к окну, она прошептала, косясь на супруга:

– Заметила?

– Что именно? – Александра тоже перешла на шепот.

– Он не говорит с мальчиками. Обрати внимание!

– Прости, но…

Продолжать не пришлось – Светлана продолжала жарко шептать:

– Уперся и стоит на своем – не будет с ними работать. Сказал, чтобы уезжали до вечера. Ультиматум поставил, можешь себе вообразить?! Заявил, что вообще работать отказывается, сорвет заказ, если они останутся. У меня уже сердцебиение из-за него… Совсем сдурел!

– Что я могу… – начала Александра, беспомощно оглядываясь, но ее снова оборвали:

– Ты еще не знакома с этой Леночкой, а вот познакомишься и поймешь, что это за птица! Она уже все забрала в свои руки! Не прошло пяти минут, как он согласился со всеми ее поправками! Это просто унизительно! Он совершенно не умеет за себя постоять…

«Чему удивляться, – думала Александра, глядя в окно, чтобы не видеть искаженного, раскрасневшегося лица собеседницы. – У Аристарха огромный опыт в плане соглашательства».

– Вроде еще один дизайнер приехал? – напомнила она, думая как-то остудить пыл Светланы.

Но та вспыхнула еще сильнее:

– Тряпка, не стоит внимания! За таких выходят замуж, чтобы ноги об них вытирать! Эти ничтожества для того и созданы, их сразу видно.

«Интересно, что Аристарх вовсе не является ничтожеством, а ноги об него все-таки вытирают!» – заметила про себя Александра и невольно вздохнула. Светлана восприняла ее вздох по-своему:

– Ты права, ситуация ужасная! Мне сейчас надо как-то спровадить этих Кольцовых, помирить мужа с детьми, и главное, чтобы заказчик ни о чем не узнал.

– Максим здесь? – встрепенулась художница.

– Вечером приедет. – Взгляд выпуклых рачьих глаз сделался пристальным, сверлящим. – Как вчера пообщались, кстати? Твои впечатления?

– Он интересный собеседник, – ответила Александра чуть равнодушнее, чем хотела. – Во всяком случае, не просто мешок с деньгами.

– Ну, не знаю… – протянула Светлана. – По-моему, все очевидно. Бандит, только новой формации. Прочел пару книг, купил диплом, побывал в европах. Но стоит ему в глаза посмотреть, и все становится ясно.

– Мне ничего не ясно. – Александра не знала, как отделаться от общества Светланы. – И вообще, надо думать не о заказчике, а о работе. Хочу начать сразу после обеда. Кстати, пойду-ка и я помогу на кухне!

Высвободив локоть, она снова бросила взгляд в окно, где ей только что померещилось какое-то движение. Александра не ошиблась, за стеклом мелькнул еще один силуэт. На крыльце послышалось шарканье подошв, отворилась дверь, и на пороге появилась женщина в красной куртке и желтой вязаной шали, наброшенной на голову. Из-за ее плеча выглядывал полный мужчина, чьи габариты еще больше увеличивал пуховик.

– Мы не опоздали? – осведомилась женщина, проходя в столовую и на ходу снимая шаль. Смятые светлые волосы топорщились от статического электричества. – Вы еще не начинали обедать? Или… Уже закончили?

Она бросила вопросительный взгляд на Александру. Аристарх поднялся с дивана и повернулся к вошедшим.

– Знакомьтесь, – он улыбнулся художнице, и эта улыбка показалась ей вымученной. – Саша – мой давний хороший друг, художник и реставратор. Лена… Сергей… Мы будем работать вместе.

Взгляд Светланы действительно был ужасен. Жора не преувеличивал, когда говорил, что ее можно испугаться. Александра взглянула на супругу Аристарха лишь мельком и тут же отвела глаза.

– Очень приятно, – сказала она. – В самом деле обед задержался. Пойду помогу.

Александра поспешила укрыться на кухне и затворила за собой дверь. Жора и Нина одновременно повернули головы в ее сторону. Они в четыре руки нарезали салат. Художница обратила внимание, что на них надеты голубые одноразовые передники, шапочки и целлофановые перчатки.

– Вы как настоящие повара, – подойдя к столу, художница заглянула в огромную металлическую миску.

– Я сунулся наугад в одну открытую коробку, а там спецодежда, – пояснил Жора. – Надеялся, подносы найду.

– А я заметила коробку с сервировочным столиком на колесах, но он в разборке, – добавила Нина. – И еще я нашла отличные японские ножи в шкафу, случайно. Вообще, тут все вверх дном…

Вновь склонившись над доской, она педантично нарезала огурцы. Длинные ресницы бросали синие тени на смуглые щеки, из-под шапочки выбивались пряди черных волос. Александра, разглядывая ее четко очерченный профиль, не могла не отметить: Нина не похожа ни на кого из родителей. От матери она не унаследовала ни единой черты. С отцом ее, пожалуй, роднил только высокий рост, на этом сходство заканчивалось. Высокие скулы, чуть раскосые голубые глаза, казавшиеся еще светлее из-за оливковой кожи и черных волос – все придавало девушке экзотический, нездешний вид. Не все назвали бы ее красавицей, но каждый задержал бы на ней взгляд.

– Чем помочь? – спросила художница, оглядываясь на дверь. В столовой стояла мертвая тишина, словно там никого не было.

– Весело у них, да? – заговорщицки спросил парень, перехватив ее взгляд. Шапочка придавала ему комичный вид. – Теплая компания. Нет, помогать вроде не надо, разве что на стол подавать.

Нина взяла очередной огурец и невозмутимо рассекла его вдоль одним лаконичным движением лезвия.

– Осторожно! – вырвалось у Александры. – Я такие ножи знаю.

– Да ничего, я же медик, я умею резать!

Нина улыбнулась ей, на этот раз не только глазами. Улыбка тронула тонкие губы, и на щеках неожиданно появились ямочки, очень шедшие девушке. Александра невольно улыбнулась в ответ, пытаясь припомнить их единственную встречу десятилетней давности. Нина запомнилась ей замкнутым, молчаливым подростком с сумрачным, ушедшим в себя взглядом. Нынешняя перемена была разительной. Перед ней была вполне зрелая, уверенная в себе молодая женщина, и, глядя на нее, Александра никак не могла соотнести ее с тем угловатым, неловким ребенком.

– Так ты хирург? – спросила художница. – Девушки редко становятся хирургами. Уже работаешь?

– Все еще учусь. – Нина сбросила в миску нарезанные ломтики огурца и перемешала салат лопаткой. Подумав, добавила немного оливкового масла, которое протянул Жора, стоило ей, не глядя, выставить в его сторону раскрытую ладонь, как делают хирурги на операции, требуя скальпель. У Александры создалось впечатление, что эти двое молодых людей, едва познакомившись, уже отлично понимали друг друга без слов.

– Нарежешь мясо? – спросил Жора Нину, снимая фольгу с большой кастрюли. Взглянув на Александру, парень добавил: – Вчера вечером два часа говядину варил, сейчас подадим холодную, с горчицей. Это все, что я умею готовить.

– Я и этого не умею, – призналась Александра. – Давайте хоть что-то сделаю.

– Достаньте тогда тарелки, посчитайте, сколько нужно. – Жора открыл дверцу посудомоечной машины. – Они там хотя и молчат, но чувствую – голодные, так что лучше поторопиться.

– Ч-черт, – громко сказала Нина, склоняясь над столом.

– Ты порезалась? – обернулась художница.

– Нет, просто у меня нет ножа для мяса. Здесь одного ножа не хватает, как раз этого.

Девушка указала на большую черную коробку, покрытую серебряными иероглифами.

– Три ножа были на месте – для сыра, хлеба и овощей, четвертого изначально не было, когда я нашла коробку. Пустая выемка.

– Я не брал, – моментально откликнулся Жора.

Девушка подтолкнула к нему коробку:

– Но кто-то взял. Может, рабочие?

– Последние рабочие тут были месяц назад, когда все эти коробки еще не привезли, – возразил парень. – С тех пор я один, сам доставщиков принимал. Значит, нож сперли где-то по пути из Японии…

– Упаковка была распечатана, – кивнула Нина, принимаясь нарезать мясо тонкими ломтиками. – Найди мне большое блюдо! И через пару минут можно подавать на стол, почти все готово.

Войдя в столовую со стопкой тарелок, Александра обнаружила, что общество четко разделилось на две равные части. Елена и Сергей сидели на диване рядом с Аристархом, причем мужчины что-то горячо обсуждали, а женщина с улыбкой переводила взгляд с одного на другого. Светлана с сыновьями переместилась к входной двери, подальше от камина. У всех троих был такой вид,