Стамбульские сказки - Наки Тезель

Это сад и дом одного дэва*. В саду есть лимонные деревца, на одном из них будет только три лимона. Сорви их и убегай. Но ты должен разрезать лимоны в том месте, где есть вода, ибо из каждого лимона выйдет девушка и попросит воды. Если ты не дашь ей воды, она умрет.

Шехзаде поцеловал руку дервишу и продолжил свой путь. На следующий день он достиг розового сада. Юноша сказал: «Какой прекрасный розовый сад!» – сорвал розу, которую окружали шипы, и вдохнул ее аромат. Потом он пришел к речке, сказал: «Какая прозрачная вода!» – и испил из нее воды. Потом он положил траву перед конем, а мясо перед псом. Снова продолжил путь и увидел две двери перед собой. Он закрыл открытую дверь и открыл закрытую. Перед ним возник огромный сад. Тут же сорвал он три лимона, как сказал ему дервиш, и стал убегать. Дэв увидел это и закричал:

– Держите его, двери, держите.

Одна из дверей ему так отвечала:

– Столько лет я стояла открытой, никто не удосужился меня закрыть. Только он меня закрыл, я его держать не буду.

Другая дверь тоже сказала:

– А я столько лет стояла закрытой. Ты хоть раз открыл меня? Я тоже не буду его держать, потому что он меня открыл.

Дэв тогда обратился к коню и псу:

– Держите его, держите!

Конь же ответил:

– Он положил передо мной траву, спас меня от голода, я его держать не стану.

И пес сказал:

– А передо мной он положил мясо. Я тоже не буду его держать.

Дэв закричал речке, чтобы она утопила беглеца, а речка так отвечала:

– Он испил моей водицы, сказав, что она прозрачная. Между тем как вы от нее нос воротили, говоря, что она мутная. Я его топить не буду.

Дэв, отчаявшись, обратился к розовому саду с шипами, чтобы он его удержал. Однако розовый сад так сказал:

– Он не испугался моих шипов и сорвал и понюхал одну из моих роз со словами: «Какой прекрасный розовый сад!» Вы всё опасались моих шипов и ни разу не вдохнули мой аромат. Я ни за что держать его не стану.

Бедный дэв, оставшись без помощников, сам побежал за молодцем. Но речка его не пропустила и утопила. Шехзаде же благополучно миновал все преграды.

По дороге он разрезал один лимон. Из него вышла красавица, попросила воды. Но шехзаде не смог найти воды, и девушка тут же умерла.

Прошел он еще немного и подумал: интересно, есть ли в другом лимоне девушка. Разрезал он другой лимон, и из него тоже появилась красавица, но поскольку не нашлось воды и в этот раз, то и она умерла.

Шехзаде расстроился и разозлился на себя. Неожиданно он оказался на берегу пруда, разрезал он там последний лимон и, как только появилась из него девушка, тут же кинул ее в воду. Девушка вдоволь наплавалась, всласть напилась воды и потом, отряхнувшись, превратилась в луноликую красавицу.

Шехзаде от радости потерял разум и сказал ей:

– О, моя султанша, я сейчас отправлюсь в мой дворец, соберу своих воинов, музыкантов и так тебя во дворец доставлю.

Девушка же дала ему такое наставление:

– Берегись, не позволяй отцу и матери целовать тебя в лоб, иначе меня забудешь.

Шехзаде согласился и отправился во дворец. Отец с матерью его увидели, обрадовались и поцеловали его в лоб. И конечно же, шехзаде тут же забыл о своей красавице…

Между тем девушка увидела рядом с прудом тополь и сказала:

– Тополь, наклонись!

Тополь наклонился, девушка взобралась на него и там устроилась, отражаясь в пруду.

Напротив тополя стоял дом. В этом доме служанкой была одна арабка. Вот служанка отправилась к пруду за водой и увидела на воде прекрасное отражение. Она с восторгом разглядывала отражение и наконец сказала:

– Если я настолько красива, то почему госпожа посылает меня за водой! – разбила кувшин и отправилась домой. Там она заявила:

– Оказывается, я очень красива. Сейчас я увидела в пруду свое отражение. Больше за водой ходить не буду.

Госпожа принялась насмехаться над служанкой:

– Ты вовсе не красавица. Задери-ка голову и посмотри наверх.

Арабка снова пошла к пруду. Задрала голову, посмотрела наверх и закричала:

– А-а-а, маленькая госпожа! Как ты оказалась на таком высоком дереве? Возьми и меня наверх!

Поскольку красавица заскучала в ожидании шехзаде, то решила взять арабку, чтобы было с кем поговорить. Поэтому она так сказала:

– Тополь, наклонись.

Дерево наклонилось и подняло наверх арабку.

Начали они беседовать о том о сем. Красавица рассказала арабке-служанке, что с ней случилось. Та ее спросила:

– Раз ты пери*, то где твой волшебный амулет?

Красавица ответила:

– Мой волшебный амулет – это заколка в моих волосах. Если ее вытащить, то я превращусь в птицу и улечу.

Услышав это, арабка задумала хитрость и обратилась к девушке с такими словами:

– Умоляю, милая госпожа. Позвольте хоть разок надеть ваше прекрасное платье и твои алмазы. Посмотрим, стану ли я красивой?

Красавице и в голову не могло прийти что-то плохое, поэтому она спокойно сняла свой прекрасный наряд и нацепила на шею арабке свои алмазы. Они снова продолжили беседу, и тут арабка сказала:

– Наклонитесь, я вам волосы расчешу.

Девушка наклонила голову, арабка начала ее волосы расчесывать, и тут из волос выпала заколка. Красавица превратилась в птицу и улетела.

Арабка тем временем устроилась на дереве и осталась там ждать. Через несколько дней шехзаде вспомнил о красавице. Тут же собрал своих солдат и музыкантов и отправился в путь.

Арабка, заслышав звуки горнов, обрадовалась:

– Вот уже идут за мной!

Шехзаде пришел к дереву и от удивления рот открыл. Спросил он тогда у девушки на дереве:

– Что с тобой случилось?

Арабка так ответила:

– А что со мной должно было случиться? Солнце припекло да подкоптило меня. Ветер обдувал да высушил меня. Ты ушел, меня забыл. Больше не искал меня, от слез мои глаза потускнели.

Шехзаде поверил этим словам.

Хочешь не хочешь – пришлось ему взять эту девушку и отвести во дворец.

Отец с матерью, увидев эту некрасивую девицу, очень рассердились и отругали сына:

– Послушай-ка, это что ли девица, в которую ты влюбился?

Как бы там ни было, состоялась их свадьба, и арабка стала женой шехзаде.

После свадьбы в сад стала прилетать каждый день белая голубка и так говорить садовнику:

– Садовник, садовник! Если падишахский сын спит, пусть спит и пусть ему снятся масло и мед. А если арабка спит, пусть спит, а