Целинная рать - Александр Евгеньевич Никифоров

ААА…, делал? Гнать тебя надо из начальников, мало что документами задницу подтираешь, так еще и ориентации никакой. Я выбываю из состава поисковой группы, с правом на две банки тушенки.

27

А вам советую, искать по запаху, раздувайте ноздри и вперед. Так – то свое от чужого всегда отличите, – посоветовал Сашка.

– С тушенкой пролетаешь, – пошел в отказ старшина.

– Сам не знаешь, где сидел, а я виноват?

– Да отстань ты от него,– опять заступился Сергей, – он и так весь в расстройстве.

– Головой надо думать, а не тем местом, которое повесткой подтираешь, – не унимался тот, – водишь нас тут, как Сусанин поляков.

– Идите за мной, хватит мозги полоскать, – решительно двинулся в ельник Сергей.

За ним, менее решительно, двинулись остальные члены поисковой группы.

– Сюда идите, – позвал Сергей, – вот мое место, – показал он под елку.

– Историческое место, с личным монументом,– фыркнул Сашка.

На обратном пути экспедиция распалась. Впереди, шли, красные от смеха «вспомогательные» силы. За ними, держа в вытянутой руке, измазанный, но такой, крайне необходимый документ, шел виновник поисков.

В лагере Сашка с Сергеем пошли в свою палатку, старшина с повесткой, двинулся в сторону кухни.

– Не иначе, стирать пошел, – смеясь, толкнул Сашка, приятеля.

– С хлоркой, а потом выгладит, – захохотал тот в ответ.

– Веселые? Дернули что – ли? – встретил их все еще с мрачным выражением лица «любитель пива»

– Было бы чего, про тебя бы не забыли, не переживай. А чего грустить? Солнце воздух, елки вокруг, – продолжая смеяться, ответил Сашка.

– А под каждой елкой, не одни иголки, – вторил ему Сергей.

– А чего еще, грибы что ли? – не понял пивной любитель.

–Строиться! – оглушил голос дневального.

– Что за мура. Отдыхаешь, никому не мешаешь, никого не трогаешь. А тут на тебе, как в душу наклали. Беги строиться, – забурчал Сашка, – и главное никто не спрашивает, хочешь, не хочешь.

– Смирно! – капитан, пытаясь на траве удержать строевой шаг, вскинул руку к фуражке.

–Вольно, – прервал доклад, ротный, – Получен приказ об убытии роты к месту выполнения поставленных задач. Сразу же после построения, приступаем к погрузке техники и имущества. Офицеры ко мне. Рота разойтись!

– Вот скажи, Брат мой по несчастью, Серега, скажи, – а на кой? Зачем, мы все это с машин разгружали, – почесал Сашка затылок, оглядывая кучи имущества по всему лагерю, – чтоб снова загрузить?

– А чего бы ты тогда делал? В палатке лежал и в потолок глядел? Хрен тебе с оттяжкой, на грустную морду.

Чего, придуриваешься, словно не служил? Забыл, «чем больше в Армии дубов, тем крепче наша оборона». До обеда, от сих копаем, после обеда до сих закапываем. Но в связи с убытием, одно событие все-таки грядет.

– Думаешь, за нас, кто погрузит? Сомневаюсь я, – ответил Сашка.

– «Губаря» освободят.

– С чего бы это? – спросил подошедший Василий.

– У тебя хоть и две широких «сопли», а в бестолковке одна узкая извилина. Только тушенку ныкать, на большее ума не хватает,

– Если бы она у него работала, в рядовых бы ходил, – вставил и Сашка свое слово.

– Отправка идет, весь личный состав должен быть в наличие. Усек? – пояснил Сергей.– Так я знал. Забыл только. Налетели тут с извилинами, – стал оправдываться старшина. Вспомнил, уже хорошо. До тебя, как до утки, на пятые сутки,– похвалил его Сергей.

28

–Во-во, – подмигнул ему Сашка, – у нас, как-то в части, эксперимент проводили….

–Да ты чего? – подыграл ему Сергей, – а смысл в чем?

–Сможет ли обезьяна в мирное время, заменить младших командиров?

– А чего только младших, а офицеров, – не понял розыгрыша старшина.

– Я не знаю почему. Да нам маленьких обезьян привозили, макак. Сказали по объему мозга они с младшими командирами один в один, а для эксперимента с офицерами, больших надо, вроде горилл, – рассмеялся Сашка, – мы ученых расспрашивали. Еще они сказали нам, что на все должности, у них обезьян не хватает.

– Почему тогда, только в мирное, а как же старшины, например, – все глубже интересовался Василий.

– Их и в мирное-то время, днем с фонарем хрен найдешь, а в военное с прожектором наищешься. Правда, наш старшина, сдуру, прямо на ученых, откуда-то и вывернулся.

– И как он?

– Нормально. Сразу же начали эксперимент: подвели обезьяну к яблоне, яблоки все оборваны, на самой верхушке, одно затерялось, – стал рассказывать суть эксперимента Сашка, – она посмотрела на яблоко, и давай яблоню трясти. Дрессировщик подошел, стал ее успокаивать, по голове гладить. Думай, говорит, Вася, думай.

– Может ее все-таки, Саней звали? – надул губы старшина.

– Да Васькой, Васькой. Вон, коты, петухи, свиньи, все сплошь Васьки. Дай послушать, не встревай, – оборвал его Сергей.

– Значит, перестала обезьяна трясти яблоню. Обошла вокруг, нашла длинную палку, и ей сбила яблоко.

–А старшина? – беспокоила Ваську судьба коллеги.

– Подозвали старшину. А у того дури, что у бегемота. Трясет так, что, гляди, яблоню с корнем вырвет. Ученым яблоню жалко. Подумай, говорят, старшина, подумай. Он их сначала по батюшке послал, потом по матушке: иди, говорит, у себя там думайте. А тут думать некогда, трясти надо.

–Опять вы на меня, батон крошите. Пошли вы все. Я им еще, дурак, тушенку приготовил, – обиженно засопел старшина, уходя к своему взводу.

– А тушенка-то причем? Эксперимент же, – крикнул вслед ему Сашка.

– Абздец, дополнительного пайка лишились, – посетовал Сергей.

– Прибежит, не впервой, – успокоил его приятель.

Войдя в палатку, изумлено замерли посредине. На центральном шесте, аккуратно пришпиленная канцелярской кнопкой, висела мокрая, но чистая повестка.

– Ну не зараза ли. Другого места не нашел, нюхайте кореша, не забывайте, – засмеялся Сашка, – А постирал хорошо, енот – полоскун, ни пятнышка.

– Пусть висит, все равно уезжаем, – не согласился Сергей, – долбанет, еще начальника инфаркт. Греха не оберешься.

– Ваську, инфаркт? Не смеши, он еще на наших поминках спляшет. У него все отдельно, друг друга не касается. Сердце отдельно, нервы отдельно. Жрет тоже, теперь отдельно. А как повестку просрал, так ребята помогите. За такие секретные дела, – кивнул Сашка, на повестку, – нормальный старшина, на всю бы дорогу жратвы принес, а он еще и кол наш, для сушки использует. Рак на горе быстрей засвистит, чем от него, добрых дел дождешься. Вот если только, кол этот, ему в задницу вогнать.

– Исправится. Мы поможем, времени впереди навалом.

– Кто «кусок»? Ты сам – то веришь, что сказал? – не согласился Сашка.

– Увидим, пошли, барахло собирать.

Витьку сильно трясли за плечо. Он попытался перевернуться на спину, оттягивая свое пробуждение. Чувствуя, что сопротивляться бесполезно, он медленно стал просыпаться.

–Подъем! Симонов, не борзей! Хорош ночевать, – начал у него