Победа советского народа в Великой Отечественной войне 1941–1945 годов - Димитрий Чураков

Из гладкой схемы, выстроенной Волкогоновым, необходимо так же изъять 30 июня. Дело в том, что как раз в этот день был образован Государственный комитет обороны, в формирование которого Сталин принял самое живейшее участие.

Усечённая версия о «прострации» Сталина сводится к тому, что глава государства и партии «пребывал в нерабочем, стрессовом состоянии» исключительно вечером 29-го и, пожалуй, в начале 30-го июня. Тем самым речь идёт о всего нескольких часах. Но, если разбираться дальше, эти часы могли быть использованы Сталиным на доработку положения о ГКО. Наконец Сталину могло понадобиться элементарно выспаться.

Не трудно предсказать дальнейшую эволюцию фантазий на тему паники Сталина. Очевидно, следует ждать, что через пару лет её будут пересказывать как-то так: когда Сталину доложили о нападении Гитлера на СССР, он был так напуган, погрузился в такую глубокую прострацию, что молчал целых две минуты, совершив тем самым страшное дезертирство с вверенного ему поста. И только затем, после того как Молотов вежливо кашлянул, вождь продолжил руководить обороной Советской Державы. Конечно, к исторической науке это не будет иметь никакого отношения, но и сегодняшние измышления не имеют к ней отношения в той же степени.

В этой связи возникает недоумение: зачем с такой упёртостью хранить верность явно несостоятельному мифу о «сталинской прострации»? Ответ очевиден: такова логика когнитивных войн, которые ведутся против нашей страны в формате исторического пространства. Вопрос о дееспособности Сталина в начальный период Великой Отечественной войны, конечно, не имеет самостоятельного значения. Столь основательно на нём пришлось остановиться лишь в силу того, что на его примере можно наглядно показать, как функционируют чёрные мифы о нашей Победе.

Как видим, дискуссии в историографии о причинах наших первых неудач в годы войны носят острый характер, имеют политическую подоплёку. И тем не менее, обобщая ведущиеся уже не одно десятилетие в исторической науке и обществе обсуждения, можно нарисовать объективную сбалансированную картину. И прежде всего следует подчеркнуть, что в основе всех прочих причин наших неудач в первых сражениях лежит одна – советское общество получило слишком мало исторического времени, чтобы создать достаточно мощную экономическую и военную систему, способную без труда справиться с любой внешней агрессией уже в приграничных сражениях.

В свою очередь фашистская империя, поработившая к моменту нападения на СССР большинство стран Европы, имела превосходство в людских, технических и сырьевых ресурсах. Фашисты обладали существенным опытом ведения современной войны и закалёнными в боях, победоносными боевыми соединениями. Традиции прусской армии не были разрушены революцией, как это случилось в нас в результате двух революций 1917 года и гражданской войны…

Имелись и субъективные причины первых неудач, которые можно было бы избежать. Сталин, в частности, явно переоценил прочность «стран западной демократии», в особенности Франции. Французская империя, раскинувшаяся на нескольких континентах, располагавшая десятками богатейших и густонаселённых колоний, самой большой в мире сухопутной армией, рухнула под ударами фашистов как колосс на глиняных ногах. Такой исход войны на Западе застал советское руководство врасплох.

Нельзя обойти и некоторые недостатки военного строительства предвоенного времени. На них, в частности, указывает такой современный историк, как Р. С. Иринархов. Помимо прочих он выделяет следующие негативные факторы:

1. Переоценка советскими генералами мощи Красной армии;

2. Недооценка мощи армии противника, в особенности боевых возможностей танковых групп вермахта;

3. Незавершённость организационных мероприятий (в том числе строительство и оборудование укреплённых районов на границах, перевооружение армии и т. д.);

4. Недостаточное, а то и полное отсутствие маскировки военных и стратегически важных объектов;

5. Плохое состояние дорог в тылу советских частей;

6. Недостаточное, часто полное отсутствие координации действий различных родов войск;

7. Недопустимые просчёты в дислокации и сосредоточении советских войск;

8. Отсутствие необходимой для отражения врага плотности обороны из-за равномерного распределение советских войск вдоль западных границ;

9. Ориентация войск на удержание занимаемых рубежей любой ценой вместо организации гибкой обороны и постоянного маневрирования.

Этот список можно было бы и продолжить. Словом, множество разнообразных факторов накапливались, множились, накладывались друг на друга, до предела осложняя задачу отражения фашисткой агрессии. Вместе с тем, в отличие от стран, ранее подвергшихся нападению фашисткой Германии, Советский Союз не капитулировал после первых же поражений. Советское руководство не впало в истерику. Не произошло ни дворцового переворота, ни военного мятежа, ни народного восстания (на что, скорее всего, и рассчитывал коричневый фюрер – иначе все его планы войны против СССР вообще кажутся абсурдом).

Советское руководство успело определить три рубежа обороны: фронтовой – по западной границе, стратегический – по Западной Двине, Днепру и Днестру и государственный – на дальних подступах к Москве.

Несмотря на катастрофические потери и поражения, Советский Союз сумел выстоять. Планы разбить Красную Армию уже в приграничных сражениях провалились. В первые же часы своей агрессии врагу пришлось столкнуться с массовым героизмом советского народа. Известны случаи, когда отчаянные контратаки советских войск заставляли немцев не только останавливать своё продвижение в глубь советской территории, но и отступать. В историю навсегда вошёл подвиг защитников Брестской крепости, более месяца сопротивлявшихся противнику, превосходящему их в несколько раз. Когда гитлеровцы взяли в плен последнего защитника крепости, германский офицер в знак уважения приказал солдатам отдать ему знаки воинской почести…

Одной из своих новейших работ Алексей Исаев дал, казалось бы, парадоксальное название «Чудо приграничного сражения». Какое чудо, может задать вопрос читатель, если Красная Армия отступала всё дальше в глубь страны? Но исследователь смело отвечает: «Действительно, растянутые вдоль границы соединения армий прикрытия не имели ни малейшего шанса сдержать наступление трёх немецких групп армий. Они могли только дорого продать свою жизнь под ударами численно превосходящего противника… Чудо Приграничного сражения июня 1941 г. состоит в том, что войска Красной Армии сумели оказать врагу сопротивление, непропорциональное своей численности. Словно лист картона оказался твёрже броневой плиты».

Начавшаяся так трагически Великая Отечественная война стала СВОЕЙ ВОЙНОЙ для всех народов Советского Союза. Но, в силу непреклонной логики истории, наибольшая ответственность легла на плечи русского народа. Именно на его сокрушение и уничтожение нацеливали своих вояк коричневый фюрер и его маршалы и генералы. Поэтому определяться пришла пора каждому русскому человеку, где бы он ни находился: на пограничной заставе, в танке, окопе, совершающем таран истребителе, у станка, в научной лаборатории, фронтовой артистической бригаде, в поле, на животноводческой ферме, в наркомате или Кремле… Пришло время определяться и каждому русскому человеку, находившемуся вне территории Родины – эмигрантам первой волны. Скажем слово и о них, о занятой ими позиции в трудный для Отечества час.

Великая Отечественная война усилила раскол среди и без того политически рыхлой русской эмиграции в Европе, Америке и на Дальнем Востоке. Многие в среде белоэмигрантов встретили нападение на СССР равнодушно и заняли выжидательную позицию, почти отрешённо наблюдая, куда повернёт ход событий. Имелись и такие, кто подался под чёрные знамёна агрессоров. Но было немало и тех, кто не только сочувствовал, но и старался помочь своей Родине. Для них 22 июня 1941 г. стало «днём патриотической мобилизации». Некоторые эмигранты уже в этот день обратились в советские посольства с просьбой отправить их в Красную армию.

В Русском Зарубежье вёлся сбор денежных средств, осуществлялась подписка на выпущенные в СССР займы Победы. В государствах-союзниках по антигитлеровской коалиции были организованы общественные комитеты помощи СССР, в которые входили и русские эмигранты. Они направляли в СССР медикаменты и оборудование для госпиталей.

Среди известных эмигрантов, оказавших реальную помощь СССР, был великий русский композитор С. В. Рахманинов, который давал концерты в США и перечислял все гонорары в фонд Красной армии. Денежный сбор от одного из своих концертов он передал в Фонд обороны СССР со словами: «От одного из русских посильная помощь русскому народу в его борьбе с врагом. Хочу верить, верю в полную победу». На свои деньги композитор построил самолет для Советской Армии.