Посредник (ЛП) - Кресцент Тара

Или не стоит разрушать ее надежду? В прежней школе над ней безжалостно издевались, потому что у нее нет отца. И это было всего несколько месяцев назад. Конечно, в ее новой школе дела обстоят намного лучше. Ни один учитель не станет разглагольствовать о том, что лучшая семья ― это та, в которой есть мать и отец, и я не единственная мать-одиночка. Но, может быть, мне стоит позволить ей самой избавиться от этой фантазии?

― А когда мы вернемся домой, я заведу щенка. ― Она смотрит на меня напряженным взглядом. ― Да?

― Ты определенно заведешь щенка. Ты справишься одна, пока я закончу готовить ужин?

― Конечно, мама.

Данте не вернулся к ужину. Я немного разочарована, а потом досадую на себя за это чувство. Какого черта я делаю? Он мне даже не нравится.

― Там осталось для дяди Данте? ― спрашивает Анжелика, ковыряясь во второй порции брокколи. ― Я не хочу, чтобы он был голодным.

Я закатываю глаза.

― Твой дядя Данте способен прокормить себя сам. ― Я смотрю на ее обеспокоенное выражение лица и еле сдерживаю ругательство. ― Если хочешь, я приготовлю ему тоже и поставлю ее в холодильник. Он ведь сможет разогреть ужин, верно?

Анжелика хихикает.

― Конечно. Он очень хорошо умеет пользоваться микроволновкой, мама.

После ужина она хочет собрать сложный набор Лего ― Марсоход.

― Я начала его вчера, но застряла. Ты можешь мне помочь?

― Конечно. Где инструкция? ― Анжелика смотрит в пустоту. Я подумываю прочитать лекцию о том, что нужно раскладывать вещи по своим местам, но это был долгий день. У меня не хватает выдержки, поэтому я захожу на сайт Лего и скачиваю PDF-файл. ― Анжелика, это инструкция на двести шестьдесят четыре страницы.

Мы вместе собираем его полтора часа, а потом приходит время укладываться спать. Я ожидаю обычного торга, но она, видимо, устала. Достаточно прочитать одну сказку, чтобы она тут же отключилась.

Я закрываю ее дверь и спускаюсь вниз. Данте все еще нет. Я могла бы позвонить ему, чтобы узнать, где он, но это нелепо и слишком странно. Мы не живем вместе ― это временная ситуация. Насколько я знаю, он даже не собирается ужинать с нами.

И кроме того, у меня есть работа.

Данте сказал, что я могу занять его офис, но он не закончил показывать мне свой дом, и я не знаю, где он находится. Ну, это не совсем так. Методом исключения я предположила, что он находится на том этаже, который я пока не видела, но это там же, где его спальня, комната, которую мне дико любопытно увидеть и в то же время это странно нервирует.

Я могла бы позвонить ему и узнать, где мне можно поработать, но это будет выглядеть подозрительно, как будто я ищу повод поговорить с ним. В любом случае, у меня с собой только ноутбук, а не стационарный компьютер. Я спускаюсь с ним в гостиную и брожу по дому, пока не нахожу пароль от Wi-Fi Данте. Это не требует взлома ― он написан на записке, прикрепленной к холодильнику. Это небрежность в защите данных со стороны Посредника, второго лица в нашей организации. Так-так.

Я опускаю ноутбук на приятно потертый кожаный диван и ищу музыкальный плеер, чтобы подключить к нему телефон.

Разумеется, у Данте ничего нет. Музыка, вероятно, раздражает дьявола. А качество звука на моем телефоне оставляет желать лучшего. В спешке собирая вещи, я, видимо, забыла захватить беспроводные наушники, которые работают с телефоном. Все, что я могу найти, ― это проводные, которые подключаются к USB-порту моего ноутбука. Черт. С неохотой я подключаюсь к Интернету, все это время бормоча проклятия под нос. Надеваю наушники и загружаю свой плейлист.

Как я уже говорила Данте в четверг, Призраку не следовало подписывать свою работу. Теперь, когда я знаю, что это он, у меня есть способ найти слабое место в его шифре. Я знаю, что он нетерпелив и склонен к сокращениям ― я видела это в его сообщениях на протяжении многих лет. Большинство людей используют комбинацию протоколов AES и RSA, но не он. Он никогда не делает больше одного цикла шифрования, полагаясь на нерушимость своего ключа. И благодаря его хвастовству, я знаю достаточно подробностей о его собственном алгоритме, что послужит отправной точкой.

Роза звонит мне примерно через час после начала работы.

― Ты серьезно насчет свидания?

― Что? ― Моему мозгу требуется несколько секунд, чтобы переключиться.

― Двойное свидание, о котором мы говорили?

О, точно. Когда Роза позвонила в пятницу, чтобы узнать как у меня дела, я, в приступе тупости, вызванной лекарством от головной боли, сказала, что у нас с Энцо все кончено и я готова пойти с ней на двойное свидание.

С того разговора прошло всего два дня, но мне кажется, что прошла целая вечность. Может быть, это потому, что я в доме Данте, окруженная его вещами. Свернувшись калачиком на кожаном диване, на котором он сидит, вдыхаю нежный аромат сосновой свечи, которую я зажгла на журнальном столике. А может, дело в странном выражении его лица, когда он проводил меня в свою гостевую спальню. На протяжении десяти лет основой наших отношений были сарказм и едва сдерживаемая неприязнь. Но земля уходит у меня из-под ног, и я чувствую опасное нарушение равновесия. От одной мысли о том, чтобы отправиться на свидание из дома Данте, у меня внутри все переворачивается.

А что произойдет, когда Данте отправится на свидание? Мне придется смотреть, как он выходит из дома, одетый в один из своих модных костюмов, пахнущий амброй, сандалом и мускусом, зная, что еще до конца этой ночи его запах останется на коже другой женщины. Другая женщина будет раздевать его, медленно снимая галстук и расстегивая пуговицы на рубашке. Будет ли она целовать каждый участок кожи, когда он станет виден? Проведет ли она пальцами по изогнутым линиям его татуировок?

Достаточно. Не понимаю, какое значение имеет, ходит ли Данте на свидания. Не имеет. Это просто будет странно для Анжелики, вот и все. Это единственная причина, по которой меня это волнует.

Роза ждет моего ответа.

― Да, ― говорю я, игнорируя чувство неправильности, которое охватывает меня, как только я соглашаюсь. Энцо был прав, я должна преодолеть эту фобию. После Роберто прошло десять лет. Я отказываюсь позволять ему влиять на мою жизнь из могилы. ― Когда?

― Ты свободна в субботу вечером? Коктейли и ужин, как ты на это смотришь?

Уф. Это займет весь вечер, больше обязательств, чем я планировала. Но я полна решимости пройти через это.

― Немного перебор, ― ворчу я, не утруждая себя тем, чтобы скрыть свое недовольство от Розы. Она знает о моих антисоциальных наклонностях. ― Но ладно, договорились. У него есть имя, у этого друга Франко?

― Нил.

― Нил. Он не итальянец?

― Наполовину итальянец. Его мать ― англичанка.

― Как его фамилия? ― спрашиваю я, открывая окно поиска.

― Смит.

― Не может быть, ― говорю я, не веря своим ушам. Нил Смит. Может ли его имя быть более распространенным? Я мало что смогу найти, разыскивая его в Интернете. ― Мне показалось, ты сказала, что его отец ― итальянец.

― Думаю, он носит фамилию своей матери. Валентина, ты прямо сейчас занимаешься поиском этого парня? Да ладно. Это просто ужин, и я буду рядом, и Франко тоже. Мы не оставим тебя с ним наедине, обещаю. Ты можешь просто отпустить ситуацию?

Мысль об этом напоминает мне хождение по канату без страховочной сетки. Но Роза очень добра, что устроила этот ужин.

― Хорошо, ― нехотя говорю я. ― Отлично. Ты права. Я не буду гуглить этого парня. Я приду в ресторан в субботу, ничего о нем не зная.

― Прямо как в те времена, когда Интернета еще не было, ― ободряюще говорит Роза.

Я закатываю глаза.

― Роза, тебе двадцать пять. Ты еще не родилась в те времена, когда не было Интернета.

Она смеется.

― Верно. Но я слышала о них от своих родителей. Ладно, увидимся в субботу. Встретимся у тебя дома?

― Нет, ― поспешно отвечаю я. ― Я приеду к тебе домой. ― Я не хочу объяснять Розе, что живу у Данте. У нее возникнет тысяча вопросов, и ни на один из них у меня не будет ответов. И она обязательно спросит, не увлеклась ли я Данте. Определенно нет, но я не хочу обсуждать это с ней.