Посредник (ЛП) - Кресцент Тара

― Да, ― отвечает она. ― Это меня расслабляет. И я выиграла в детскую лотерею. Анжелика, к счастью, ест все. Мейбл, например, ест только белую пищу.

― И что же она ест?

― Белый рис, макароны с маслом, цветную капусту и бананы. Наверное, есть еще что-то, но я забываю. Сколько здесь этажей?

― Четыре. Пять, если считать сад на крыше.

― Ой. Похоже, мне придется привести себя в форму.

― С твоей фигурой все в порядке, ― отвечаю я не задумываясь и понимаю, что сказал что-то не то, только когда Валентина останавливается и бросает на меня странный взгляд. ― Что?

― Ты сделал мне комплимент. Это странно. Неужели настоящего Данте похитили инопланетяне, а ты ― его двойник? Быстрее, скажи мне что-нибудь плохое. Скажи, что у меня слишком яркие волосы или что из-за очков я похожа на сову.

Сова. Откуда она берет это?

― Твои очки очаровательны, а твои волосы заставляют меня улыбаться. ― Она выглядит потрясенной, когда я продолжаю. ― Если бы не твое упрямое желание делать самые опасные вещи, которые только можно себе представить…

На ее лице мелькает облегченная улыбка.

― А, вот он, Данте, которого я знаю и люблю. На секунду я забеспокоилась. Что на следующем этаже?

Данте, которого она знает и любит?

Это просто образное выражение, придурок. Больше ничего.

― Спальни, ― отвечаю я. Я снова веду ее вверх по лестнице и открываю дверь справа от лестничной площадки. ― Эта будет твоей. ― Ничего особенного. В комнате стоит двуспальная кровать, матрас удобный, но стены пустые, и комнате не хватает цвета. ― Извини за скудную обстановку.

Она бросает на меня озадаченный взгляд.

― О чем ты говоришь? Мне нравится. Здесь есть чем дышать. ― Она заходит в комнату, садится на кровать и подпрыгивает на ней. ― Это здорово. Здесь спит Анжелика, когда остается у тебя?

Она подпрыгивает на кровати. Мне следовало бы оторвать взгляд от ее обнаженного тела в четверг, но я этого не сделал, и теперь у моего воображения появилось еще больше образов для фантазий. Прежде чем я успеваю взять свои мысли под контроль, мой разум рисует сцену, в которой Валентина сидит на мне сверху, и ее великолепная грудь подпрыгивает, когда она опускается на мой член.

Черт, она задала мне вопрос.

― Нет, у нее своя комната. ― Я открываю дверь, соединяющую комнаты. ― Вуаля.

В отличие от остального дома, комната Анжелики ― это буйство красок. Здесь есть кровать с балдахином и сиреневыми шторами, потому что сиреневый ― любимый цвет Анжелики. С потолка свисают сказочные огоньки, часть стен, отделанных, как доски, моя племянница раскрасила мелом. Диснеевские принцессы, расставленные на подоконнике, сражаются с пиратскими кораблями Lego. В углу стоит модель динозавра, а на стенах сидят большие тканевые бабочки.

Валентина моргает.

― Вот это да! ― Она смотрит на меня. ― Два года назад больше всего на свете она хотела кровать принцессы. А потом она перестала ее просить. Теперь я понимаю, почему.

― Анжелика не рассказывала тебе о своей кровати? ― Она проницательна, возможно даже слишком. Будучи семилетней, она поняла, что ее мать не хочет ничего слышать обо мне. ― Я хотел, чтобы она чувствовала себя здесь как дома.

― Ты ее балуешь. ― Она пересекает комнату и наклоняется, чтобы осмотреть корабль Лего. Я отвожу глаза, чтобы не пялиться, как джинсы обтягивают ее идеальную задницу. ― Она сама это сделала?

― Мы сделали это вместе.

Валентина поднимает на меня глаза, и ее взгляд начинает смягчаться.

― Спасибо, Данте.

Я не могу этого вынести. Ни тон ее голоса, ни выражение ее глаз. Когда я вижу ее в моем доме, я хочу того, чего у меня не может быть. Например, чтобы Валентина и Анжелика жили здесь со мной. Быть настоящей семьей. Хочу устраивать совместные ужины за обеденным столом и ночные прогулки по окрестностям со щенком, которого так хочет Анжелика.

Когда я много лет назад вошел в ее больничную палату, она вздрогнула, открыв глаза и увидев меня. Вздрогнула и отпрянула от меня. Я представился и сказал ей, что мне очень жаль. Что я никогда не позволю этому случиться снова.

И я никогда не забывал, что она мне ответила.

― Мне не нужны твои обещания. Уходи. Оставь меня в покое. Я не хочу иметь ничего общего с твоим братом, и я не хочу иметь ничего общего с тобой.

Валентина ненавидит меня. Так было всегда. Я не могу позволить себе поддаться мягкости в ее взгляде, потому что надежда ― это глупость.

Призрак моего мертвого брата всегда будет стоять между нами.

Мы не осмотрели весь дом. Я еще не показал ей свою спальню и сад на крыше. Но внезапно мне становится душно, я не могу дышать.

― Лео может привезти Анжелику сюда, ― резко говорю я. ― Мне нужно идти.

Джорджио позвонил сразу после встречи с Антонио. Он был на взводе и настаивал на том, что ему нужно увидеться со мной.

― Встретимся в Мантуе, ― сказал он, назвав город на полпути между Бергамо и Венецией. Я буду в «Иль Мулино».

«Иль Мулино» ― это бар в центре города, на краю площади Вергилия. Когда я приезжаю, Джорджио уже там, на столе стоит коктейль «Негрони»[4].

― Ты опоздал.

― Я потратил пятнадцать минут на поиски парковки. Ты не мог выбрать место на окраине города?

― Я доверяю здешним людям. Хочешь выпить?

Он поднимает руку, и к столику подходит темноволосая официантка лет сорока.

― Еще один «Негрони»? ― спрашивает она Джорджио укоризненно. ― Это что, уже третий? ― Она поворачивается ко мне. ― Что бы вы хотели?

― Только эспрессо, пожалуйста. ― Я жду, пока она уйдет, а затем переключаю внимание на своего информатора. ― Ты хотел встретиться.

― Да. ― Джорджио выглядит дерьмово. Его глаза налиты кровью, а рука дрожит, когда он поднимает бокал. Что-то его напугало. Он одним глотком выпивает половину коктейля. ― Я поискал то, что ты просил.

Список сотрудников Верратти. После сегодняшнего заявления Антонио, захват Бергамо стал необходимостью. Речь идет уже не только о поддержании стабильности в регионе. Русские хотят провезти оружие через север Италии, и Верратти готов прибегнуть к насилию, чтобы обеспечить это. Безопасность Валентины и Анжелики зависит от того, смогу ли я взять под контроль организацию Верратти.

― И?

― У Сальваторе есть секретарь, Бьянка Ди Пальма. Она назначает ему встречи, ведет календарь, оплачивает счета… Если у кого-то и есть то, что ты ищешь, то это она.

― И?

― Ее не было дома. ― Он опустошает остатки в своем бокале. ― В ее доме был обыск, и я обнаружил следы борьбы. ― Он тяжело сглатывает. ― Я нашел пятна крови на ковре.

― Кто-то похитил ее? Кто?

― Я не знаю. ― Он начинает поднимать свой бокал, но потом понимает, что он пуст. ― Это плохо, Колонна. Очень плохо. Синьора ди Пальма ― не первый человек, который пропадает. Романо Францони никто не видел уже несколько недель. Сальваторе напуган. Он отменил рождественскую вечеринку, и они с отцом заперлись в своем особняке, окруженные телохранителями.

Францони ― правая рука Верратти. Он умный и хитрый. Умеет выживать.

― Партнерство с русскими ничем хорошим не закончится. Может, Францони ушел, потому что почувствовал, куда дует ветер?

― Нет. ― Джорджио качает головой. ― Романо выступал против бизнеса с русскими, но он не уходил. Он предан. Если он сделал это, то не по своей воле.

Я откладываю проблему Францони на время.

― У Бьянки ди Пальмы должны были быть записи. Платежные ведомости.

― Я ничего не нашел, ― говорит Джорджио. ― Все исчезло. ― Его голос заметно дрожит. ― Кто-то убрал ее. И если я буду задавать слишком много вопросов, я могу стать следующим.

В начале этой недели я накричал на Лео за то, что он подверг Валентину опасности.

― Я не хочу, чтобы моя племянница росла без матери, ― сказал я ему. Но если я скажу Джорджио продолжать поиски, я рискую его жизнью.