Золотая устрица - Анна Васильевна Дубчак

Он допил свой кофе, я проводила его, собралась и поехала в полицию. И там, в отделении, прямо с порога сказала, что у меня есть важная информация.

Меня проводили к следователю, где я ему и рассказала все до мельчайших подробностей, касающихся меня. Про Андрея не сказала ни слова. Может, я, конечно, и дура, но я же никого не убивала. Так зачем же мне прятаться, мучиться бессонницей, страдать и вздрагивать от любого звука. Посадить меня — не посадят.

И вот там, в кабинете следователя, я вдруг почувствовала прилив сил. И что это я так разволновалась?

Да, конечно, Рому жалко, но жизнь-то продолжается. И никаких преступлений я не совершала.

Я, расставшись с моим парнем, решила выйти замуж за другого и приехала к Роме, чтобы объявить ему об этом. Что предосудительного в этом поступке? И разве я виновата в том, что нашла труп? Позвоню К., попрошу о встрече и расскажу ему всю правду. Если он совсем уж не любит меня и помашет мне ручкой, то, значит, не тот это человек, который мне нужен. А если любит, то у него будет возможность доказать мне это.

И после этих моих мыслей вдруг стало так ясно и спокойно, словно моя душа изнутри осветилась солнцем.

Я беспрепятственно вышла из отделения и позвонила К.

9. Октябрь 2023 г.

Женя

Устроившись в гостинице, Женя с Наташей и Петром прогулялись по городу, пообедали в ресторане «Дома культуры и отдыха» и, оставшись довольными местной кухней, добрались по навигатору до дома Коротичей.

Это был старый двухэтажный дом, выкрашенный желтой краской, расположенный неподалеку от стоматологической клиники.

— Как-то мрачновато здесь, — заметила Наташа, разглядывая дом из окна машины. — Хоть и высокие здесь потолки, но представляю, какое там все внутри старое, подгнившее… Да еще и зубная клиника рядом… Бррр… В таких домах пахнет по-особенному, как если бы в краеведческом музее нагадили кошки или в одном из залов сварили щи из кислой капусты.

— Образно, ничего не скажешь, — ухмыльнулась Женя. — Между тем там живут люди. Хоть бы этот Иван был дома.

— Он не может быть дома, потому что день. Все нормальные люди в это время работают. Это мы, бездельники, путешествуем и ищем приключения на свою… Ну что, Женечка, ты идешь? Или пойдем все вместе?

— Иду.

И Женя вышла из машины. Толкнула тяжелую, выкрашенную коричневой краской старинную дверь и оказалась в темном коридоре. Когда глаза привыкли к полумраку, создаваемому бледноватым светом, льющимся сверху, из голубого проема крутой лестницы, она увидела справа от себя дверь с табличкой «2».

Вот здесь и жили когда-то вместе супруги Иван и Нина Коротичи. Наверное, сначала любили друг друга, заботились друг о друге. Нина по утрам варила мужу какао, а вечером после ужина супруги устраивались поудобнее на диване и, держась за руки, смотрели телевизор…

Но потом между ними пробежала кошка. Черная и подлая, и любовь исчезла, растворилась в этом пахнущем, как и предположила Наташа, кошками и кислой капустой мирке.

Она нашла закрашенную густой краской большую кнопку звонка и нажала. Раздался громкий, резкий, жуткий звонок. И тотчас послышались шаги за дверью.

В глазке замелькала тень. Хозяин был дома.

— Кто там? — спросил он.

— Из полиции, — бухнула зачем-то Женя.

За дверью пробормотали что-то недовольным тоном. Дверь открылась, и в лицо ударило запахом свежего кофе.

— Из полиции? — переспросил, всматриваясь в Женю, мужчина.

На нем был теплый спортивный костюм. Одежда явно не домашняя, он словно собирался куда-то выйти. Влажные волосы на голове были аккуратно зачесаны набок. Помимо запаха кофе, Женя уловила тонкий аромат хорошего мыла.

Среднего роста, худощавый, темноволосый, голубые глаза смотрят с нехорошим прищуром. Так смотрят на мир люди в ожидании подвоха.

Что же нашла в этом неинтересном и неприятном мужчине Нина? Чем он ее взял? Чем покорил?

— Нина пропала, — сказала Женя и, сделав вид, что она очень встревожена и расстроена, буквально ввалилась в квартиру, оттеснив хозяина. — Не бойтесь, я не из полиции. Я подруга Нины, мы жили по соседству в той квартире в Ярославле, ну, вы знаете…

Иван последовал за ней, придумывая, вероятно, какое бы правильное выражение придать лицу. Возможно, он и не знал о существовании какой-то там квартиры, да тем более в Ярославле.

Женя вдруг резко обернулась:

— Вы Иван Коротич? Это же вы муж Нины Коротич?

— Ну да, я.

— Ох, слава богу, а то я подумала, вдруг вы просто однофамилец, а я тут на вас страху нагнала. Я могу присесть?

— Конечно, садитесь.

Она оказалась в комнате со старой мебелью советского образца, в центре которой стоял круглый стол, покрытый зеленой гобеленовой скатертью, на ней — пустая, чисто вымытая хрустальная пепельница. Через желтоватые непростиранные занавески едва пробивался дневной свет.

«Я бы тоже отсюда сбежала», — подумала Женя, содрогаясь от ощущения какой-то отчаянной, унылой, застарелой грязи, проникнувшей в каждую пору этой полумертвой квартиры с ее замершим в своем развитии хозяином.

— Так что там с Ниной? Я не понял, признаться.

Вот голос у него оказался приятным, жирненьким, как если бы он только что позавтракал хлебом с толстым слоем масла.

— Говорю же — она пропала. Вот уже несколько дней, как ее телефон молчит. С квартиры она съехала. Быть может, она уже здесь? Вернулась домой?

Он колебался, не знал, как лучше ответить. Видимо, ему было неприятно признаваться в том, что он понятия не имеет, где и с кем живет его жена.

— Иван, да очнитесь вы уже! Спрашиваю, она сюда не приезжала? Когда вы видели ее в последний раз?

— Дело в том, уважаемая…

— Меня зовут Женя.

— Так вот, Евгения, мы уже давно не живем вместе с моей супругой, хотя еще не успели развестись. Она два года тому назад отправилась по работе в Москву да и задержалась там.

— По работе? Вы говорите, что она работает?

— Да.

— Но я ни разу не видела, чтобы она шла на работу…

— Она работает на дому, за компьютером. Сейчас многие так работают. Она вроде бы неплохо зарабатывает. Мы поначалу с ней переписывались, перезванивались, ну, а потом все как-то сошло на нет… И теперь каждый из нас живет своей жизнью.

— У вас другая женщина?

Он возмущенно выдохнул и отвернулся, как бы желая показать, насколько неприятен ему этот вопрос.

— Значит, я приехала сюда напрасно? Вы ничего не знаете о ней? А вдруг с ней что-то случилось? Вам все равно?

— Нет, конечно, нет! Но я на самом деле не знаю, чем могу вам помочь. Я не видел Нину очень давно. Вот только