Репликант прорыва - Андрей Львович Ливадный

сканированием. Генераторы суспензорного поля размещены в руинах. Турели Скат расставил по флангам, на верхних этажах сохранившихся построек, вплотную к границам «рыхлого пространства». Там их сложнее обнаружить, на фоне аномальных энергий.

«Фрайг…» — самодельный терминал решительно не давал покоя. Тысячелетний опыт «Одиночки» упрямо подсказывал: нельзя упускать возможность, ибо во второй раз такого случая уже не представится.

Благодаря Игнату Клио знала принципы построения сетей этого мира. «Надо попробовать. Хотя бы узнаю, кто за этим стоит», — с такими мыслями она вновь подключилась к разъему и, игнорируя торговый интерфейс, скользнула по кабельному соединению.

Через минуту она резким движением отключила шунт и несколько мгновений осмысливала полученную информацию.

Седому точно не нужно знать о дерзкой попытке. То, что Клио удалось различить, на мгновенье пробив защиту, нашло понимание в холодном рассудке «Одиночки», но вряд ли командир сейчас адекватно оценит ее виртуальную вылазку.

* * *

Айрон вернулся спустя несколько минут. В локальной сети группы активировалась его аватарка.

«Отработал тихо и чисто. Вот сканы и анализ образцов тканей», — он скинул данные.

«Дичь какая-то», — обронил Скат, рассматривая объемные изображения тел, покрытые усохшей, словно бы мумифицированной плотью. Четверо конструктов были похожи на людей, но разнились между собой в деталях строения. Пятый обликом напоминал зверя. В местах ранений ни у одного из них не выступила кровь.

«Проблема была только со зверюгой, — Айрон уже появился в поле зрения, заскочил в подъезд многоэтажки и теперь поднимался по лестницам к обозначенной для него позиции. — Бросился на меня, как бешеный, едва с ног не сшиб».

Клио, анализируя полученную информацию, озвучила первые, наиболее очевидные выводы:

«У всех следы длительного, и я бы сказала, — небрежного консервационного хранения. Образчики явно из разных технологических эпох. Слишком много мелких отличий. В остальном подтверждаются данные Игната. Существа выращены искусственно. Понятие «метаболизм» к ним скорее всего не применимо. Мышечные ткани — синтетические. В нюансах попытаюсь разобраться при наличии исследовательского оборудования. Одно скажу точно: среди известных нам технологий аналогов нет».

«Боевая эффективность?» — спросил Седой.

«Под вопросом, — ответила Клио. — По идее конструкты крайне выносливы и не требовательны к условиям внешней среды».

«Почему же я так легко отработал?» — спросил Айрон.

«Им по несколько столетий, если не больше, — ответила Клио. — Мышечные ткани явно утратили изначальные свойства. Говорю же — долгое и небрежное консервационное хранение».

«Айрон, а что у них с оружием и экипировкой?» — уточнил Седой.

«В том-то и дело, что оружия при них не было. С тел снял пояса с непонятными устройствами. Надо изучать. Захар наверняка разберется. У него же слой матрицы нанопроцессоров имплантирован и есть модуль реверсивной инженерии».

«Они пытались применить наниты?» — спросил Игнат.

«Нет. Может банально не успели? — откликнулся Айрон. — Я работал с приличной дистанции, по уязвимым точкам. Те, что похожи на людей, сразу повалились. А вот со звероподобным накладка вышла. Вычислил меня мгновенно, словил пять пуль, но все равно добежал».

Скат, проведя независимый анализ данных, транслировал в сеть свое понимание происходящего.

При очевидной разнице в облике и внутреннем строении пятеро конструктов обладали несколькими схожими подсистемами. Кроме внутреннего источника энергии и нейрочипов, инженер «Стальных» подметил наличие одинаковых слотов. У человекоподобных существ они пустовали, а вот звероподобная тварь была оснащена неким подключаемым модулем.

«Думаю, это картридж с биологическими расходниками. Вот почему звероподобный конструкт был в лучшем состоянии и действовал активнее…»

* * *

После доклада Айрона и короткого обмена мнениями вновь потянулись минуты ожидания.

0:59 на таймере обратного отсчета.

Морозная мгла по-прежнему застилала руины, ограничивая видимость.

Открытый «Стальными» гипертоннель пока не отключился. Значит эвакуация затягивалась.

Ида ощущала непривычную нервозность.

Много ли в ней осталось от «Одиночки»?

Прошло всего три дня после ее перерождения, а тысячелетний опыт боевого искусственного интеллекта уже поблек под напором обжигающих человеческих эмоций. Исчезло беспристрастное восприятие событий. В каждую мысль вплеталось множество оттенков чувств.

Война, как образ бытия, утратила смысл. Конструктора «Одиночек», на далекой Юноне, оставшейся в иной Вселенной, не могли предвидеть, что некоторые из их «изделий» переживут века, обретут собственное «я» и научатся мечтать о, казалось бы, несбыточном…

Но все получилось…

Мысли проносились рваные. Побелевшие от напряжения пальцы сжимали приклад «ИМ-190».

Любить и быть любимой. Вот чего по-настоящему хотела Ида. Тонула в чувствах, ощущала, как ее сердце замирает, невольно подстраиваясь под такт телеметрии с датчиков Игната.

Думает ли он сейчас о ней? Или полностью сосредоточен на боевой задаче?

Это было похоже на помутнение рассудка. Здравый смысл не помогал. Прежний боевой опыт — тоже. Расчет вероятностей вел к неизбежному выводу: не все из них выйдут живыми из боя. Достаточно обратить внимание на частоту пульсаций червоточины, связывающей два мира.

Инки массово перебрасывают сюда конструктов. Их уже сотни, если не тысячи.

Если выживем, надо поговорить с Игнатом. О будущем. Не конкретно нашем с ним, а в общем, иначе воевать станет невозможно.

Ида не меньше других хотела защитить мир, который должен стать ее новой родиной. Но, когда пришлось «душить» вполне естественный для человека страх, брать себя в руки, давить эмоции, она вдруг подумала: цель, ради которой все это происходит со мной, должна быть соразмерной, не сиюсекундной. Иначе вновь захлестнут будни войны, одна задача станет сменяться другой, и душа, что сейчас трепещет, быстро очерствеет…

Мысль промелькнула, но не угасла, лишь затаилась на время.

Затянувшееся ожидание сжигало нервы.

* * *

Они появились внезапно.

Седой первым заметил неладное. Датчики раннего оповещения не сработали. Выручил лишь опытный взгляд.

Можно стать невидимым для электронных систем обнаружения, но даже самые продвинутые технологии не отменяют элементарных законов физики.

Ветер к этому времени утих, но метрах в пятидесяти дальше по проспекту внезапно качнулся провисший кабель. Иней стряхнуло, и он заискрился, опадая крупицами.

«Движение!»

Оценив расстояние, понимая численное и технологическое превосходство противника, командир принял неординарное решение:

«Не стрелять! Поле на десять секунд, минимальная мощность!»

Пространство между руинами затопило неярким изумрудным сиянием.

В толще активированной суспензорной защиты внезапно возникли четкие силуэты. С конструктов как будто содрали маскировку. Злобной россыпью вспыхнули маркеры целей. Пятьдесят четыре! Отнюдь не разведгруппа, крадущаяся среди руин, а полноценное по численности боевое соединение!

Конструкты не сообразили, что происходит. Они ощутили внезапное, ничем не обоснованное сопротивление окружающей среды, но, по-видимому, списали его на побочный эффект «рыхлого пространства», спровоцированное взаимным влиянием двух червоточин, и попытались ускориться, преодолевая «аномальный», по их мнению, участок.

Зрелище, надо признать, жутковатое, внушающее брезгливую оторопь. Отряд биомеханических тварей выглядел еще более ветхим, чем головной дозор.