Планы на лето - Лавринович Ася

– А чемодан? У нас лифт не работает. Давай еще цветы купим, ей приятно будет.

Я подула на накрашенные ногти и с подозрением посмотрела на Вову.

– Подмазываешься к маме еще больше, чем обычно. Боишься, что и тебя в Африку не возьмут?

– А мне чего бояться? Я без троек учусь, – поддел меня брат, – и экзамены все классно сдам.

Я всегда завидовала уверенности брата. И ведь он прав. Пришлось задуматься. Я и в самом деле в этот приезд мамы все, что связано с ней, воспринимаю в штыки. У нас уже была возможность наладить отношения, но поход в театр закончился полным фиаско. Может, дать нашим отношениям второй шанс?

– Хорошо, – кивнула я.

На улице начало смеркаться, накрапывал небольшой дождь, поэтому мы решили взять такси. Перед этим забежали в круглосуточный цветочный магазин в нашем доме. Вова не знал вкуса мамы и предложил купить розы. По его мнению, они нравятся всем женщинам по умолчанию. Однако я с детства помнила, что мамины любимые цветы – ирисы. То непродолжительное время, что мы жили с родителями, она ставила их в вазу каждую весну.

В вечернее время по дороге на вокзал мы, разумеется, встали в пробке. Такси подъехало в одно время с прибытием поезда, и мы с Вовкой рванули на нужную платформу. Та уже заполнилась прибывшими, и я испугалась, что мы можем разминуться с мамой. Но вот в толпе мелькнул мамин бежевый плащ, и я потянула брата за собой в сторону.

– Мам! – выкрикнул Вова, тоже заметив ее, и мы принялись пробираться к ней. Я крепко прижимала к груди ирисы. До этого мы никогда не встречали маму. Из аэропорта она обычно приезжала ранним утром, когда мы еще спали. Внутри нарастало сильное волнение. Мама, наконец заметив нас, искренне удивилась.

– Что вы здесь делаете? – воскликнула она.

Тогда я вышла на первый план и протянула букет.

– Вот, – забормотала я смущенно, будто дарила цветы какой-то незнакомой известной женщине, – помню, что это твои любимые.

Мама приняла цветы и неожиданно притянула меня к себе. Тогда я совсем растерялась, но обняла ее в ответ.

– Золотые вы мои, – глухо проговорила мама мне на ухо. – Какой приятный сюрприз! Я ведь совсем не ожидала…

– Где твой чемодан? – деловито осведомился Вова, чтобы скрыть неловкость. Сколько бы он ни говорил, что я надумываю все проблемы и с нашей семьей все в порядке, в глубине души сам не верил своим словам. Никакой нашей семьи давно уже не было, и эта странная сцена на платформе, которая со стороны кажется полной идиллией, – тому доказательство.

– Вот… А машину я во дворах оставила. Надеюсь, ее за это время не эвакуировали.

На платформе стало посвободнее, и мы не спеша двинулись к выходу из вокзала. Мама обняла меня за плечи.

– И чья это идея встретить меня? – спросила она.

– Катькина! – быстро ответил Вова. Я оглянулась и выразительно посмотрела на брата. Он не терял надежды помирить меня с мамой.

– Умницы мои! – Мама крепче сжала мое плечо.

– А как там бабушка? – спросила я.

– Ой, хорошо! Ждет вас в гости. Но я уже сказала, что этим летом вы собираетесь к нам… если все получится.

Разговаривая, мы незаметно оказались в нужном дворе. Машина была на месте. Как только мы расположились в салоне, снова пошел дождь.

По дороге к дому неловких пауз не возникало, и это несмотря на то, что Вовка рассказал о моем прослушивании в школьный хор. Оказалось, что в юности мама была солисткой и выступала на вокальных конкурсах. Мы с Вовой этого не знали. Мама со смехом рассказала о небольших гастролях по области, в которых она принимала участие. А папа ходил в музыкальную школу – играл на гитаре.

– Ты знал, что родители связаны с музыкой? – спросила я у Вовы. Брат только обескураженно пожал плечами.

Может, конечно, мама с папой и говорили нам об этом, когда мы были совсем маленькими, но я ничего не запомнила. Удивительное, конечно, дело – узнавать своих родителей заново. Будь у нас больше времени, мы наверняка начали бы еще и понимать друг друга.

Мамины вещи из машины Вовка вытаскивал торопливо, потому что дождь уже стоял стеной. Лужи во дворе шумели и пузырились. Вовка сначала дотащил под ливнем мамин чемодан, а затем, вернувшись к машине, услужливо стянул с себя ветровку и, держа над головой мамы, проводил ее до подъезда. Я пронеслась по лужам до козырька, а когда брат распахнул дверь подъезда, ойкнула:

– Телефон в машине оставила, на заднем сиденье.

– Может, за зонтом тогда сперва поднимешься? – предложила мама.

Я, вспомнив о сломанном третий день лифте, поморщилась:

– Ерунда! Я быстро сбегаю, вы идите.

Мама протянула мне ключ, и я бросилась к машине. Забрав телефон, зачем-то взглянула в сторону соседнего подъезда. В сумерках под козырьком разглядела Матвея. Он успел промокнуть насквозь и теперь пережидал непогоду. Явно заходил к нам и, не застав никого дома, попал во дворе под ливень. Мальцев, заметив, что я на него пялюсь сквозь дождь, улыбнулся мне. Тогда я, перепрыгивая лужи, понеслась к его укрытию.

– Привет! – выдохнула я.

– Привет! – отозвался Матвей.

Дождевая вода с шумом скатывалась с козырька.

– Ты к нам? – громко спросила я.

– Ага. К Вове дело есть.

– А мы на вокзал ездили маму встречать, – зачем-то сообщила я, будто без этого не понятно. Матвей ведь видел, как мы выходили из машины и тащили мамин чемодан.

– Я понял, – кивнул Матвей.

Я заметила, что он немного дрожит, хотя всячески пытается скрыть это от меня. Капли с мокрых волос стекали по его смуглой шее прямо за шиворот ветровки.

– Пойдем к нам, погреешься! – предложила я.

– Мне д-домой надо, – уклончиво ответил Матвей, – к отцу. С-срочно.

Мальцев вдруг стал дрожать сильнее, и я зачем-то инстинктивно взяла его руку в свои горячие ладони. На улице было прохладно, но в машине у мамы работала печь, и я не успела замерзнуть. К тому же по непонятным мне причинам лицо сильно горело.

– Сейчас только дождусь, когда дождь немного утихнет, – улыбнулся он, посмотрев на меня сверху вниз. Руку из моих ладоней не убирал.

– Составлю тебе компанию, – сказала я, глядя на дождь.

В доме напротив поочередно вспыхивал свет в окнах. Матвей молчал, а я мыслями вернулась к маме, к ее рассказам о школьном времени, вспомнила наш искренний смех. Мы так здорово провели время в машине, застряв в пробке посреди переполненного людьми и машинами Невского. А еще мама явно оценила букет ирисов. Сегодня лед тронулся… Я во что бы то ни стало должна закончить учебный год без троек и поехать к родителям. Они мне нужны.

– Помнишь, ты предлагал мне помощь с тестами? – спросила я.

Матвей посмотрел на меня с интересом.

– Помню, – кивнул он.

– Это предложение еще в силе?

– В силе, – снова кратко ответил Мальцев.

Я выдохнула с облегчением.

– Как ты их достанешь? – задала я новый вопрос. – Мне правда важно это знать.

Мысль о том, что Матвей действительно может встречаться с Клавой, не давала покоя. Эта версия существовала в порядке бреда, конечно, но откуда у него доступ к тестам?

– Если я скажу, что Клава – подруга моего отца и часто бывает у нас в гостях, ты мне поверишь?

Я вполне могла бы в это поверить, если бы знала об отце Матвея хоть что-то. Мальцев всегда избегал разговоров о нем, а сегодня впервые упомянул целых два раза. Возможно, его папа слишком взрослый для Клавы, хотя их разница в возрасте смущала меня гораздо меньше, чем разница между физичкой и самим Матвеем.

– Не поверю, – наконец ответила я.

– Что ж, но считай, что это официальная версия, – сказал серьезно Матвей, – другой у меня для тебя не будет.

Я прислушалась к себе. Ангела и демона на моих плечах на сей раз не было. Непогоды испугались? Тогда я кивнула:

– Хорошо. Спасибо тебе!

Матвей посмотрел на часы, затем на сумеречное небо. Дождь понемногу затихал.

– Наверное, я пойду, – сказал Мальцев. Ладонь его уже не была такой холодной – мне удалось немного отогреть парня.