Избранница весны - Александра Черчень

– Отпусти, – прошипела я в возмущении, и тут же охнула, потому что руки Весеннего психа с моей талии скользнули ниже, легко сбрасывая мою ладошку, которой я прикрывалась. Легли ровно мне между ног, чуть раздвинули склдочки и невесомо погладили. Там.

Краска тут же прилила к щекам, а я предприняла еще одну неуклюжую попытку сбежать, за что получила будоражащий укус в плечо. Он обжог легкой болью, и я невольно обернулась, чтобы посмотреть этому бесстыжему мужчине в глаза. Но стоило только чуть повернуть голову, как он поймал мои губы своими, и со всей свойственной ему наглостью поцеловал так, что я тут же забыла, где и в каком положении нахожусь.

Голова кружилась. От Кристиана умопомрачительно пахло свежей травой и первыми цветами, а пальцы между моих ног творили что-то невероятное. Будто искусный музыкант перебирал струны арфы, а рождающейся мелодией были мои стоны.

– Эти звуки лучшая плата за испорченные вещи, – оторвавшись от моих губ, выдохнул мерзавец. – Кричи еще громче, и я сделаю для тебя все на свете.

Один из его пальцев нагло скользнул еще ниже, проникнув в самое сокровенной, и я вскрикнула, понимая, к чему Кристиан пытается меня подготовить.

Я много читала о том, как это бывает. Вначале мужчина немного растягивает, чтобы жертва в его руках расслабилась, потекла, привыкла к касаниям и забыла, где находиться, а потом делает свое грязное дело, к которому все и идет.

Это меня отрезвило.

Словно током ударило.

И не важно, что еще пару дней я сознательно решила лишиться девственности. Сейчас между этими двумя событиями, казалось, пролегла целая вечность, а случайный самец на одну ночь не похищал неизвестно куда и не обещал сделать мне ребенка.

– Нет, – вместо стона из меня вырывалось возмущение. Я вновь забилась и затрепыхалась в объятиях Весеннего, словно он паук, а я его бабочка на обед. – Не смей! Отпусти меня! Не хочу!

В какой-то момент рука нашарила один из брендовых пузырьков, которым я с маху приложила мужчину по голове. Слава богу, баночка была пластиковой, и весенний придурок сильно не пострадал, но из захвата выпустил.

– Психичка!

– Маньяк!

Я перевалилась через бортик ванны и ползком двинулась к висящим халатам. Потому что встать и растянуться на мокром от воды полу, было опасно для жизни и здоровья.

– Не смей! Меня! Касаться! Без разрешения! – у самых дверей выкрикнула я, и, только там встав, вылетела вначале из умывальни, а потом из спальни.

По замку бежала, куда ноги несли, не обращая внимания на мокрые волосы и босые пятки.

– Злата, – раздалось в спину.

Кажется, все мои предупреждения и выкрики Весне были нипочем, и он нагло преследовал меня.

– Отвали!

– И не собираюсь, – он достиг меня чересчур быстро, словно перемещался на реактивном самолете, и у меня изначально не было шансов сбежать. Руки легли на мои плечи и рывком развернули, заставляя посмотреть мужчине в глаза. – Да что случилось? Я ведь был ласков, не тороплив. Что я сделал не так?!

Я попыталась еще раз дернуться, прошипеть что-то ругательное, но он держал так крепко, что все попытки сразу были обречены на провал. А еще в отличии от меня он был абсолютно сухим. Проклятая магия!

– Все! Абсолютно все не так! Этот замок, ваши наркоманские ритуалы, твое безумное желание обзавестись потомством! Не бывает такого! – я откровенно истерила. – Знаем, мы таких папаш. Вдоволь повидали со стороны! Наплетете про звезды с неба, исполнение мечтаний, а потом бросаете в одиночестве и с брюхом на перевес.

Меня откровенно несло потоком мыслей, словно бурная вода прорвала дамбу, и все накопившееся вырвалось наружу. Возможно, основная проблема была во мне, и даже мое пресловутое желание секса было ничем иным как самообманом.

В голове плотно сидела судьба, которую прожила моя мать, и которой всю жизнь запугивали меня. Дети, рожденные непойми от кого, губят жизнь. Мужчины – повальные сволочи, мечтающие забраться в девушке в трусы, и для этого готовые петь не только серенады под окном, но и обещать звезды и луну на блюдце.

Вот и Весенний один из таких же. Его фраза: “Кричи еще громче, и я сделаю для тебя все на свете.” – стала для меня самым мощным стоп-сигналом из всех возможных.

– Я не собираюсь с тобой спать, – резюмировала я. – Если надо девственницей сдохну, ноги между собой сошью, но к себе не подпущу.

– Оууу, – задумчиво протянул он, тут же выпуская меня из рук. – Девочка моя, да тебе не секс нужен, а хороший психотерапевт. Пожалуй, позову-ка я Осень. Он прелестный малый, поверь. Поэт, меланхолик, и просто самый депрессирующий псих в этом замке.

– Психотерапет? – почему-то поправила я, решив, что Кристиан ошибся в одном слове.

– Нет. Именно псих, но это тоже не плохо.

Мужчина схватил меня за ладонь и настойчиво потянул куда-то вперед по коридору. Я едва успевала за ним перебирать ногами, но даже эта скорость не устроила Весну. Через метров двадцать он бесцеремонно подхватил меня на руки и еще менее бесцеремонно попросил:

– Я знаю, ты сейчас опять начнешь кричать. Давай, без концертов, детка. Умоляю, помолчи, хотя бы пять минут!

Захотелось отвесить этому хамлу звонкую пощечину, но вместо этого я просто обиделась. Хочет, чтобы я заткнулась. Прекрасно. Я теперь вообще ни слова не скажу. Никому. В знак протеста.

Окружающая обстановка сменилась совершенно неожиданно. Кристиан все так же шел по замку, вот только если раньше стены были радостно зелененькими, то теперь из-за смены интерьера в уныло серые цвета повеяло меланхолией.

Временами прямо под ногами Кристина возникали насыпи сухих листьев. Мужчина брезгливо их перешагивал, так же как и лужи, разлитые по пополу. А уж сколько здесь было грязи…

– У Осени что, крыша течет? – спросила я, совершенно забыв о своем обещании молчать до окончания жизни.

– Если только ментальная, – недовольно пробурчал Кристиан, разглядывая свой грязнющий пижонский ботинок и мокрую штанину. – Это все Октябрь – сволочь ленивая. Он никогда не убирается в замке, особенно если Сентябрь за ним не следит.

– Это ты про элементалей? – догадалась я.

– А про кого ж еще. Осеннему до них и дела нет. Надеюсь, он найдет себе хозяйственную жену, чтобы всех тут по струнке построила.

Глава 5

Мы дошли до огромных двустворчатых дверей, когда-то украшенных медной лепниной, а теперь покрытых зеленым налетом. На самом пороге разлилась лужа, схожая по размерам с озером. Не перешагнуть – не переехать.

– Разворачивайся, – насмешливо глядя на это половодье, в котором,