Души потемки - Владимир Наумов

И вот среди этого сброда поселился мрачный великан с двумя подростками. Мало помалу нянька, ухаживающая за мальцами узнала, что мать их умерла при родах, а сам отец, некогда сотник в дружине князя Лайка, был изгнан за спесь и непомерную жестокость. Ходили слухи, что ссылку заслужил он еще и за домогательство жены князя, но в открытую этого никто не произносил, боялись, больно скор был на расправу богатырь.

В ту пору набеги и пограничные стычки были рядовым явлением. И вот однажды, снедаемый страстью, Колин сговорился со степным ханом, что приведет их тайной тропой вплоть до княжеского замка, а в награду требовал Леону — жену князя. Много слез и крови пролили в этом набеге степняки. Три дня держали в осаде княжеский замок, но не смогли одолеть защитников. Непривычные к штурму укрепленного замка степняки почувствовали себя обманутыми Колином, который сулил легкую победу и богатую добычу.

Хватились, а его и след простыл. Под шумок он проник в замок и выкрал Леону. Так он совершил второе предательство за один поход.

Но недолгой была его радость. Леона восприняла похищение, как кару — и смирилась. Не по этой женщине сходил с ума Колин, не ее жаждал. В первом же постоялом дворе он решил отпраздновать успешное завершение дела.

В корчме закатил пирушку: пил без меры, весел был и щедр, танцевал полночи напролет. Печальна сидела Леона, с горечью сознавая, что было время, когда она сама заронила семя надежды в душу сотника, ей-то казалось это невинной шалостью, но вон как все обернулось. И когда распаленный вином и страстью Колин вернулся с ней в комнату на постоялом дворе, она безропотно сносила его домогательства. Лишь на минуту она вспылила в корчме, когда он в приступе самодовольства выдернул ее в круг и потребовал, чтобы она плясала — на что Леона дерзко спросила — может, ему отдаться прямо здесь на столе.

Не о такой первой ночи бредил Колин, не ради этой безвольной красавицы запятнал навечно душу предательством. В безумном гневе срывал он с нее одежду, но не добился даже протестующего возгласа, лишь слезы текли из прекрасных серых глаз, да рыдания сотрясали боготворимое им тело. В бешенстве навис он над покорной жертвой и не смог сделать последний шаг. Кинулся молить о прощении, клясться, что она нужна ему не только на потеху.

Каково же было потрясение, когда Леона с невинным видом заявила, что теперь она не узнает — можно ли испытать оргазм при изнасиловании. Горькое разочарование постигло его, когда осознал, что телом Леоны овладеть он может, но сердце она никогда не отдаст. Рассвет застал их в одной постели, но пропасть, пролегающая между ними была несоизмеримо глубока.

Близнецы приняли новую женщину отца сдержанно, если не сказать холодно. Год спустя Леона родила Колину дочь, затем, оставив ее на руках у отца, в одну из безлунных ночей исчезла. В смерть ее Колин не верил, скорее всего, она просто сбежала, когда подвернулся случай. С этих пор надломился богатырь, стал угрюмым и молчаливым домоседом. Лишь Андра скрашивала его жизнь. Клиф с Клайвом в ней тоже души не чаяли. Андра росла капризным и избалованным ребенком. Еще в малом возрасте она доставляла немало хлопот отцу, но братья неизменно брали ее под свою опеку и защиту.

И вот минуло пятнадцать весен. В смуте и злобе жили люди. Нечисть дотянулась и до Разгуляя. Полк наемников Князя Тьмы стал лагерем под стенами города. Не ведал Колин, чем обернется ему это соседство.

Стала Андра пропадать из дому, вести себя дерзко. Застал он ее как-то за вышиванием кисета и сообразил, что завелся у дочери суженый. Посоветовался с сыновьями, и решили те выследить Андру, поглядеть со стороны на этого счастливца. Долго не знали они, как сообщить отцу о том, что избранник Андры — наемник у нечисти, да она сама все выложила. Собралась и ушла в лагерь Князя Тьмы. Кинулись братья за ней, но сила силу ломит, и не смогли вернуть домой. Лишь одну весточку переслала Андра семье с наказом — бежать из города, поскольку он обречен.

Колин взял сыновей и ушел за реку, став Отшельником.

Не одну бессонную ночь размышлял он о своей жизни, пока не принял обет найти храм Феникса, как покаяние за былые грехи.

— Так вот ты какой, Северный Олень!

— Какой олень?

— А-а-а, — я махнул с досады рукой. — Долго объяснять.

Было глубоко за полдень, когда братья нехотя поведали мне историю кисета.

— Те, кто служит Князю Тьмы, постепенно превращаются в претов.

Лешачок прокашлялся и кивнул на наш конвой.

Следующая стадия — бхуту. Теперь я вспомнил, как молодой прет приходил к Жалей-Жалей за снадобьем — не больно ему хотелось становиться мертвяком. Расплатился он щедро, в том числе там был и этот кисет.

Я очумело затряс головой:

— Мне его прислала в подарок старая ведьма, а уж она — то не могла не знать про заклятие. Значит, она специально передала его Топ-Топу.

— Верно, а Торопыга намекнул отцу. Выходит, он тоже знал.

Клиф с Клайвом выглядели озадаченными не менее моего.

Не в первый раз показалось, что кто-то навязывает мне свою волю.

«Ну, ребята, не знаю, чего вы добиваетесь, а я буду играть по своим правилам».

— Думай, не думай, — лешачок отряхнул мешок, — а выходит, нет у нас выбора. Придется идти.

«Черта с два — выбор всегда есть. А вот правильный или нет, кто его знает?»

— Ну, дохляки, показывайте дорогу.

Я знал, что разговор еще не окончен, но, по крайней мере, пока мы были единой командой.

Я разворошил в камине дрова и, выбрав уголек, подхватил его щипцами. Аромат прекрасного табака наполнил комнату. Царг — могучий едок, но даже он больше не мог смотреть на пищу. Огромный стол из темного дерева с бронзовой инкрустацией подавлял любое воображение о возможном количестве и разнообразии блюд. Братья угрюмо потягивали вино, что отнюдь не сказывалось ни на их настроении, ни на их самочувствии. Я нервничал, и было от чего.

— Жареные орехи четырех видов, сушеные ягоды кифил, вымоченные в вине, саклит, ингра — и все залито пахучим диким медом.

— Тебе не надоело?

Дрень-Брень удивленно посмотрел на меня и развел руки.

— Я даже…

— Ты даже понюхать все не сможешь.

Лешачок захихикал, при этом скорчив уморительную рожицу.

— А если серьезно? Что будем делать дальше?

Возможно, мой вопрос прозвучал глупо, но блеснуть умственными способностями пока не представлялось случая.

— Ты нас сюда завел — тебе и решать.

Клайв взглянул на брата, тот одобрительно кивнул. Оба вновь наполнили кубки.

— Отлично! Заварили вместе, а расхлебывать мне одному!