What Is Love? - Николай Балашов

– Я думаю, что в июне, сразу после защиты дипломов, ты мог бы приехать ко мне! Будет лето, мы будем свободны от всего, и смогли бы куда дольше пробыть друг с другом!

Я махнул рукой:

– Это и так понятно. Я говорю: В ЦЕЛОМ, что будет дальше? Думала об этом?

Деланная бодрость моей прекрасной обнаженной нимфы угасла, и уже через пару мгновений я увидел в ее глазах слёзы.

– Я не знаю, Толь… Сложно всё… Это так несправедливо, что мы с тобой далеко друг от друга живем…

– И тем не менее, – перебил я ее, – ты согласна с тем, что это была судьба? Ну, то, что мы познакомились? Ведь шансы на то, что мы встретили бы друг друга при иных обстоятельствах, практически нулевые, по идее!

Она кивнула:

– Да. Иногда я думала об этом и приходила к такому же выводу. Ничто не происходит просто так. Надо уметь видеть знаки! Как у Коэльо!

– Да-да, именно! – я лихорадочно закивал и в этот момент понял, что либо я скажу это сейчас, либо уже никогда. – В общем, Лен… Я думаю, что мы можем решить эту проблему!

Мое сердце дико колотилось; если бы я мог посмотреть на себя в тот момент со стороны, то наверняка увидел бы восторженный блеск в глазах. Слегка дрожащей левой рукой я дотронулся до своего безымянного пальца правой руки.

– Лен! Будь моей женой!.. И тогда мы сможем быть вместе!

По-моему, в этот момент на ее лице промелькнул весь спектр эмоций – от удивления и недоверия до любопытства и радости.

– Ой, Толь!.. Ты серьезно?

Я кивнул. После сказанных слов на моих губах заиграла торжественная улыбка. Я вершил историю! По Лене было видно, что ей нравится идея, но она вся в сомнениях. Не мудрено – я тоже прекрасно понимал, что организовать это будет не столь легко, плюс ко всему еще предстоял разговор с родителями, которые навряд ли бы кинулись обнимать меня сразу после таких известий…

– Я понимаю, Лен, что это не так-то просто… Согласие твоих родителей («и моих», – прибавил я мысленно), переезд в другой город, полностью новая жизнь… Но, с другой стороны, почему нет? Я твоим родителям понравился, ты моим тоже. Жить мы сможем здесь, – я обвел рукой квартиру, – бабушка останется у родителей. Ей уже восемьдесят, всё равно со дня на день может понадобиться уход за ней. Институты мы как раз закончим летом, ты сейчас работаешь так, для вида практически – вот и найдешь по специальности что-нибудь более выигрышное здесь! Тем более в Питере с работой и зарплатой куда лучше, чем у вас. Ну и я сменю свою на что-то более солидное – всё же диплом будет.

Меня понесло, и я стал расписывать плюсы совместной жизни в Санкт-Петербурге. Осознание того, что я скоро могу стать женатым мужчиной, меня, как ни странно, очень возбудило. Только не в сексуальном смысле, а в эмоциональном.

Лена как будто тоже прониклась этой идеей. Интересно получалось: мы в тот момент рассматривали брак не как логическое продолжение отношений между любящими друг друга людьми, а как некую лазейку в нашей ситуации, в которой потенциальное счастливое будущее казалось весьма нереалистичным. И вдруг раз – и благодаря одной простой фразе о свадьбе эта проблема стала рассасываться прямо на глазах! Наш гипотетический брак превратился, если можно так сказать, в козырную карту, которую нечем было бы крыть никому из нашего окружения. Во всяком случае, так тогда казалось.

– Ну хорошо, – стала рассуждать Лена, – предположим, что теоретически это возможно. Но… Толя, я тоже тебя люблю, но ведь мы еще так мало были вместе – вдруг ты потом пожалеешь о своем скоропалительном решении?

На пару секунд я задумался. Она была права. В конце концов, я был такой человек, который любил прорабатывать свои действия заранее и почти всегда держал в голове запасной план. Сегодня я, кажется, впервые нарушил свои собственные принципы. И знаете, что? Мне это до чертиков нравилось!

Решение пришло само собой:

– Давай так! Летом у нас защиты, поэтому съехаться мы сможем в лучшем случае в июле. Всё это время нам будет явно не до подготовки к свадьбе, так? А нужно учесть столько нюансов: забронировать дату, найти фотографа, оператора, ресторан и так далее. То есть нужно примерно полгода. Но ты же навряд ли захочешь такое событие зимой справлять, верно?

Лена энергично закивала.

– Ну вот! – продолжал я воодушевленно. – Следовательно, мы сможем сыграть ее не раньше следующего лета! И, таким образом, у нас будет целый год, чтобы просто пожить вместе, притереться друг к другу и убедиться в том, что наши чувства не сиюминутны! А если вдруг, не дай бог, что-то пойдет не так в течение этого года, то ты всегда сможешь вернуться назад, будучи еще незамужней! Ну, как тебе?

Лена озадаченно глядела на меня:

– Прожить год просто так? Без брака?.. Толь, я сама-то не против, наверное, но мои родители… Всё-таки мы живем в провинции, они достаточно консервативны. Я не знаю, пойдут ли они на это…

– Я их постараюсь убедить! Это… испытательный срок – что в нём плохого? Ты же переедешь ко мне уже после того, как я попрошу согласия твоих родителей, а не просто так, на птичьих правах, как говорится. И опять же, это как бы страховка против сомнений наших родителей в том, что мы действительно любим друг друга! Наш первый год всё покажет и докажет им!

Я обнял ее за плечи и посмотрел прямо в глаза:

– Сама подумай: лучше попробовать так, чем смалодушничать и отказаться от своих чувств! От нашего счастья, которое есть сейчас у нас в сердцах! Лучше так, чем потом всю жизнь вспоминать о том, что ты испугался каких-то людских условностей и отказался, возможно, от главного человека в своей жизни! Согласна со мной?

Лена опустила глаза и какое-то время молчала. Потом ее ресницы вспорхнули перед моим носом, и я снова погрузился в омут ее глаз.

– Я согласна!

* * *

На следующий день мы вышли из дома примерно за час до отправления поезда. Метро было в двух шагах, так что перспектива опоздать меня не пугала. Зато куда больше страшило ощущение предстоящего одиночества. Вот она – разлука! В тот момент, когда мы молча ехали под землей навстречу нашему последнему февральскому поцелую, она представлялась мне одушевленным персонажем: эдакая хихикающая тощая старуха. Та еще тварь, если вдуматься…

И вот Московский вокзал. Часики тикают, минуты бегут, пассажиры предъявляют билеты и спешно занимают свои места. А мы уже минут пятнадцать сидим в вагоне и просто молча держимся за руки. Раздается глас над вокзалом: «До отправления поезда остается пять минут! Просьба провожающим выйти из вагонов!». Я вздыхаю и крепко прижимаюсь к Ленке. Один долгий поцелуй. И я говорю ей:

– До встречи, любимая! Она обязательно состоится! Помни то, что я сказал тебе вчера!

Она, соглашаясь, кивает, и я вижу две маленьких слезинки, которые блестят даже при куцем свете плацкартного вагона.

Выйдя на платформу, я стою еще пару минут у окна, за которым, чуть ли не уткнувшись носом в стекло, сидит она – девушка, которую я полюбил. И в тот момент, когда поезд наконец трогается, я, несмотря на комок в горле, улыбаюсь и повторяю свой вчерашний жест: поглаживаю безымянный палец правой руки. Она тоже улыбается и повторяет его! Ну, о лучшем прощании я и мечтать не мог! «Значит, всё не так уж плохо на сегодняшний день», как пелось в цоевской нетленке.

Я доехал обратно до «Петроградки» с мыслью, что неплохо бы свое печальное настроение чем-нибудь развеять. Прямо на выходе из метро есть всё, что необходимо: ларек с напитками, а рядом музыкальный магазин. Закупившись и там, и там, я медленно побрел домой. Завтра мне предстояло съехать из этой квартиры и помочь вернуться туда бабушке, но сегодня я еще ночевал здесь.

Я включил в прихожей свет. В коридоре было тихо, и лишь вчерашние засохшие следы от женских сапог, которые я пока не удосужился вытереть, напоминали о том, что последние несколько дней в этом доме обитала любовь.

Поставив новую кассету (я приобрел второй альбом Coldplay, который прекрасно пошел под настроение), я откупорил себе пиво и уселся в кресло. В то самое, где еще вчера Лена сидела у меня на коленях. Всё шло своим чередом: люди встретились, влюбились, теперь планируют жить вместе. What’s not to like?18 «Всё получится!» – сказал я мысленно и поднял сам для себя тост: «За прекрасное продолжение наших отношений!».

Глава 4

Я не буду долго рассказывать о том, как мы с Леной объяснялись с родителями – каждый со своими. С ее стороны всё в итоге пришло приблизительно к следующей постановке вопроса: «Вот приедет Толя летом – тогда и поговорим, тогда и посмотрим». Понять отца Лены было несложно. Действительно, ведь впереди еще почти пять месяцев, вдруг этот странный питерский мальчик передумает? Про мать и вовсе говорить не стоило – она была напугана, может, даже огорчена, что дочь может уехать, но при этом явно не чувствовала себя вправе делать какие-то громкие заявления. Всё решал отец.