What Is Love? - Николай Балашов

Услышав, что Лена входит в комнату, я поднял на нее глаза.

Она была прекрасна! Ей не обязательно было надевать вечернее платье, чтобы поразить меня. Она была в обычном свитере со стойкой и узких джинсах (на дворе была всё-таки зима). Слегка вьющиеся волосы несколько небрежно ложились на плечи. В полумраке комнаты ее улыбка казалась не столько застенчивой, сколько лукавой.

Она остановилась у двери, как будто не решаясь сделать следующий шаг. Я отставил в сторону бутылку и подошел к ней.

– Ты очаровательна, Лен! – тихо сказал я, приобняв ее за плечи.

– Спасибо… – скромно ответила она и опустила взгляд вниз и немного вправо.

– Будешь шампанское?

– Да, конечно…

Я чувствовал себя как будто в попсовой мелодраме для девочек-подростков. Проведя ее к столу и галантно отодвинув стул, я понял, что уже начинаю возбуждаться – от одного лишь недавнего легкого объятия. «Спокойно! – мысленно сказал себе я. – Терпение! Может, еще ничего и не будет».

Ага, как же! В этот момент я был чертовски неискренен сам с собой. «Ничего не будет» означало бы полностью проваленную не только встречу, но и, как мне тогда казалось, всю поездку Лены в целом.

О«кей, о’кей, не забегаю вперед!.. Помогаю Лене сесть и сажусь рядом сам. Бутылка снова в моих руках, и наконец-то я ее открываю с красивым хлопком (а без хлопка открывать вообще неинтересно и скучно). Лена вздрагивает, я ухмыляюсь и, как любой мужчина на моем месте в подобный момент, чувствую себя гусаром.

– Ну что ж, – поднимаю я бокал через несколько секунд, – за тебя, красавица! За нашу встречу, которая была так неожиданна, но при этом так… (запинаюсь, лихорадочно подыскивая верное слово) … как будто предначертана (красиво выруливаю)!

Несмотря на кривоватый тост, Лена улыбается и чокается со мной. В конце концов, она чувствует то же самое, и заготовленных речей в эти моменты не требуется. Я просто счастлив здесь и сейчас, в небольшой однокомнатной квартире в старом фонде на Петроградке, рядом с девушкой, которая и впрямь возникла в моей жизни практически из ниоткуда, но при этом (я знаю, я чувствую!) останется в ней надолго! И ничего больше не имеет значения. Ни-че-го!

Далее всё идет гладко, по стандартному сценарию. Мы обсуждаем впечатления дня, буквально парой слов затрагиваем встречу с родителями (благо обсудить ее дежурными фразами мы успели еще по дороге сюда). Потом смеемся над всякой ерундой, договариваемся завтра пойти на какую-то премьеру (ведь до кинотеатра десять минут пешком), а также непременно посетить Эрмитаж… А когда закуски наполовину съедены, а бутылка шампанского на две трети пуста, мы наконец-то убиваем в себе эту дурацкую робость (откуда она только берется в самые важные моменты нашей жизни?) – я привлекаю ее к себе и страстно целую. Она полностью отвечает на мой призыв…

Через минуту мы уже на диване. Я тихо спрашиваю ее, готова ли она к этому? Ответ утвердительный. Я начинаю ее раздевать… Уже не в первый раз, но тогда, у бабушки, я, так сказать, лишь поверхностно ознакомился с диспозицией, а сейчас всё – идем до конца. Презервативы заботливо припасены в ящике трюмо, свечи приятно мерцают позади нас, легкие газики шампанского еще щекочут нос, а моя рука ложится на ее прекрасную обнаженную грудь… Вроде бы всё идеально!

Но…

Уже через пять минут выясняется, что нет.

Я у нее всего лишь второй, да и то после приличного перерыва. И дело даже не в ее неопытности, а скорее в диком волнении. Она настолько зажата, что мне никак не удается проникнуть в нее. В отчаянии я надавливаю на нее своим пенисом всё сильнее и сильнее, и ей становится больно. Неужели то, чего мы так давно хотели, летит насмарку?

После молчаливой досады с моей стороны и небольших слёз с ее (не из-за боли, а из-за стыда передо мной) выход всё же найден. Я прошу ее подождать десять минут и, мгновенно одеваясь, стремглав вылетаю из квартиры. В соседнем доме – аптека. Я никогда в жизни не покупал эти странные вагинальные смазки, но, видимо, сейчас это наш единственный шанс!

Влетаю в дверь, нахожу на витрине голубой флакончик (рядом с презервативами лежит… и почему, спрашивается, сразу не взял?), покупаю и несусь обратно. На улице меня посещает видение: как будто у входа стоит Аня – моя первая любовь, причем пьяная, – и смотрит на меня, но не узнаёт. У меня нет времени проверять, показалось мне или это действительно она. Я бегу к своей парадной. Перед глазами у меня лихорадочно проносятся образы: нетрезвая Аня (зачем я это увидел?), плачущая голая Лена… В итоге, пока вбегаю вверх по лестнице, устанавливается одно видение: обнаженная Аня, которая лежит передо мной и смотрит широко открытыми глазами, в которых одновременно читаются желание и страх. Я трясу головой, и лицо из далекого прошлого исчезает, я снова вижу только Лену и приободряюсь.

Войдя в комнату, я нахожу свою возлюбленную лежащей на боку под одеялом и улыбающейся мне…

…И вот теперь всё получается как надо.

* * *

Для нашего первого интимного вечера хватило и одного раза. Слишком уж было сильно волнение, в воздухе витало небольшое напряжение, а я чувствовал определенную ответственность перед этой скромной и (практически) невинной девушкой. Но после первого совместного оргазма все проблемы испарились, мы выдохнули и просто лежали обнявшись. Всё прошло отлично – мы были счастливы. Нам не хотелось продолжать ласкать друг друга или снова, после передышки, отдаться страстному сексу, нет… Каждый из нас будто пересек некий промежуточный финиш, а сейчас просто лежал, погруженный в свои мысли, оценивая только что произошедшее.

Мы допили остатки шампанского, еще немного пошептали друг другу в уши всякой нежной чепухи, признаний в любви, а потом заснули. Свечи догорели сами…

А наутро был новый день и новая жизнь! Все барьеры, сомнения и страхи были сметены прошлым вечером, поэтому мы могли полностью отдаться своим чувствам и желаниям. Мы занимались любовью, потом завтракали, потом просто валялись в кровати и смотрели телек, а затем снова занимались любовью… Вообще-то, в планах на этот день был Эрмитаж, но мы благоразумно решили, что шедевры мирового искусства никуда не денутся, и поэтому окончательно сползли с кровати лишь где-то часам к шести вечера, чтобы уже наконец выйти на улицу – пора было подышать свежим морозным воздухом!

Мы вышли, держась за руки и наслаждаясь всем на свете – от приятной усталости чресл до легкого снега, который легко щипал щеки. Было решено всё-таки дойти до «Миража» и посмотреть какоенибудь легкое кино. В итоге выбрали комедию с Мэтью МакКонехи, где у его персонажа возникали довольно непростые отношения с героиней Кейт Хадсон. Плохо помню сюжет – типичная одноразовая жвачка. Но под настроение пошло на ура: попкорн, смех и несколько поцелуев в темноте кинозала – отличный набор!

После мы зашли в магазин, купили всякой вкуснотени на ужин, прихватили пива и снова вернулись в наше уютное жилище.

Завтра был последний день пребывания Лены в Питере. Пора было возвращаться к стандартной жизни и потихоньку начинать заниматься нашими дипломами. Отправление завтрашнего поезда было не таким уж и поздним – примерно в полпятого вечера, поэтому мы считали, что именно сегодня мы должны провести всё свое время как можно ближе друг к другу.

На этот раз обошлись без свечей – ели и пили прямо в постели. Мы не устраивали секс-марафон, нет, порой нам просто было приятно лежать бок о бок, ощущая тепло партнера.

И вот примерно в десять вечера, когда мое либидо полностью отработало на сегодня двойную смену, мне в голову настойчиво стали стучаться разные мысли. Я как будто стал вести сам с собой внутренний диалог. Звучало это примерно так:

«– Чувак! Тебе же было хорошо эти три дня, не так ли?

– О да! Если не сказать большего!

– Ты хочешь наслаждаться этим всю жизнь?

– Было бы прекрасно!

– Тогда ты знаешь, что делать.

– В принципе, да, но не слишком ли рано?

– При ином раскладе у тебя будет секс раз в полгода, и рано или поздно такие отношения закончатся ничем, это ты понимаешь?

– Чёрт, конечно понимаю! Я не хочу ее терять.

– Тогда не ссы!

– Ох, Господи!..»

Я сел на разобранном диване по-турецки, дотянулся до стола и взял открытую банку пива. Одним махом допил всё, что там оставалось, а потом задал Лене вопрос, который уже полдня висел в воздухе и всё больше стремился быть озвученным. Эту миссию взял на себя я.

– Лен… Что мы будем делать дальше?

Она внимательно посмотрела на меня:

– Я думаю, что в июне, сразу после защиты дипломов, ты мог бы приехать ко мне! Будет лето, мы будем свободны от всего, и смогли бы куда дольше пробыть друг с другом!

Я махнул рукой:

– Это и так понятно. Я говорю: В ЦЕЛОМ, что будет дальше? Думала об этом?