Разведчик в Вечном городе. Операции КГБ в Италии - Леонид Колосов

Кстати, с тех древних времен осталась и традиция устраивать большой базар во время праздника, торгующий до самой поздней ночи. Буквально на каждом шагу – палатки с разной разностью. На квадратных брусках льда лежат куски ярко-красных арбузов, желтых дынь, белые дольки кокосовых орехов. Бешено вращая ручку своей адской машины, безостановочно накручивает на палочки сахарную паутинку здоровенный парень с белым колпаком на голове. Он – кумир всех ребятишек… Но пройдем дальше по базару. Палатки и палатки. Воздушные шары, куклы, посуда, подержанные вещи и даже траурные флаги по случаю очередного проигрыша национальной сборной Италии по футболу. Кажется, все мелкие торговцы Вечного города съезжались на улицы Трастевере. Но плохо ныне итальянским торговцам и в праздники, и в будни. Каждый день газеты помещают длинные списки разорившихся магазинов. Проходя по улицам, вы увидите массу объявлений: «Распродажа в связи с закрытием», «Полная ликвидация в связи с банкротством»… Трудно не только потому, что стало меньше покупателей, беда в другом – давит крупный капитал. Ну, разве под силу маленькому магазинчику справиться с такими гигантами торговли, как «Ринашенте», «ЧИМ», «УПИМ»? Они все наступают и наступают. Вот и используют мелкие коммерсанты каждый праздник, чтобы хоть что-нибудь продать. «Куклы, самые лучшие куклы в Италии!» – хрипло надрывается тучный «коммерчианте», потрясая двумя куклами местного производства, зажатыми в огромных волосатых кулачищах. Ничего не поделаешь, реклама – двигатель торговли. А вот еще одна реклама. На огромном щите на все лады расхваливается оливковое масло «Данте». Стоит толпа молодежи. Хохот. Подхожу. Парень с длинными волосами читает стихи. Оказывается, по поводу рекламы фирмы «Данте». Вот они, эти стихи, да простят мне читатели несовершенство перевода:

Он умер, убежденный, будто ДантеБыл из семьи почтенных фабрикантов.И что не поэтическая славаЕго чело навечно увенчала.Он верил до конца и очень стойко.Что Данте был хозяин маслобойки.

Жители Трастевере любят стихи и песни. Здесь, в этом районе, родился знаменитый итальянский поэт Трилуссо. Поэт ядовито высмеивал тех, кто много говорит, а мало делает:

Я мира хочу, – утверждала пчела,—Но жало храню, вдруг начнется война?

Кстати, итальянские правящие круги очень много говорят о своем желании покончить с безобразиями в торговле, объявить смертельную войну спекулянтам и жуликам, но что-то эти благие пожелания так и остаются на бумаге…

Неуправляемая и практически бесконтрольная сфера обращения создает райские условия для всякого рода спекулянтов и мошенников, наживающихся на инфляции, разъедающей экономику страны. Ну, совсем как сейчас у нас. В царствование императора Диоклетиана тоже были безобразия. Историки откопали фрагменты из эдикта Диоклетиана к народу, в котором, обосновывая свой закон о замораживании цен, он еще в 301 году так клеймил барышников и спекулянтов: «Яростная жадность разгорается без удержу и безо всякого уважения к роду человеческому… Единственное желание этих ненасытно жадных людей состоит в полном пренебрежении к общему благу». Вот именно! Почему бы, скажем, правящим кругам вместо того, чтобы пытаться заморозить заработную плату беднейших слоев населения, не заморозить цены, как это давно уже предлагают коммунисты? Император Диоклетиан не побоялся же пойти на такой шаг…

Легенды, были… Канувшие в лету века связали из них удивительное кружево смешного и печального, фантастического и правдивого. Говорят, что в древние времена отличить истину от лжи было очень просто. Под портиками старейшей римской церкви Санта Мария ин Космедин до сих пор сохраняется как реликвия вделанный в стену большой мраморный круг с изображением оскалившейся пасти тритона. Человека, в правдивости которого возникали сомнения, заставляли класть руку в «пасть правды» и повторять свои показания. Если он лгал, то лишался руки. Дети и туристы до сих пор боятся совать руку в «пасть правды» – чем черт не шутит…

Нынче палачей не существует, да и ко лжи относятся сильные мира сего как к осознанной необходимости. Чего только не наслушаешься во время предвыборных митингов от политических лидеров! Юродствующий чернорубашечник сулит в случае прихода к власти неофашистской партии установить «социальную справедливость», «классовый мир». «Великий» финансовый комбинатор из либералов обещает стабилизировать цены и заставить миллиардеров платить «справедливые налоги». Католический блюститель морали обещает своим избирателям долгожданный закон о разводе. Представитель «партии-призрака» (так в Италии называют небольшую партию республиканцев) критикует всех, но не по существу, а вообще… Проходит предвыборная горячка, и все забывается. Фашистские молодчики вновь принимаются за грязные провокации, стоимость жизни продолжает расти, число несчастных семей увеличивается, критический пыл республиканцев остывает… Если подняться от церкви Санта Мария ин Космедин вверх к площади Венеции, то там найдете небольшую улочку Боттеге Оскуре, о которой римляне сложили много легенд. Знаменита она ныне еще одной легендой – здесь находилось помещение Центрального Комитета Итальянской коммунистической партии, тоже ставшей легендой в наши дни. Правда, коммунисты остались и настоящие, и те, которые, как и у нас в многострадальной России, перекрасились под демократов. Они, конечно же, участвуют во всех митингах, демонстрациях и маршах протеста, которыми всегда славились Италия и ее горячий народ. Мне особенно нравились митинги, которые начинались или заканчивались на самой большой в Вечном городе площади – Пьяцца дель Пополо, то бишь Народной площади. Эта римская площадь напоминает огромную мраморную чашу. По вечерам здесь спокойно и немноголюдно. Из раскрытых окон кафе «Канава» несется мелодия знакомой песенки: «Рим, не будь глупым в этот вечер, дай мне руку и открой свои тайны…»

С тайнами Вечного города лучше знакомиться поздним вечером, когда затихает многоголосый шум, когда ласковый весенний ветерок доносит запах цветущего миндаля и когда маленькие римляне, рагацци – так называют на Апеннинах и девочек, и мальчиков, – уже спят в своих кроватях и видят сны, навеянные легендами древнего города. А были им придется создать самим, ибо они – будущее Италии. Что ждет их? Может быть, они спасут Рим от разрушения, которое несет автомобильное нашествие. Впрочем, стоп. К автомобилям в Италии у меня отношение особое. Одна из моих операций, которую потом окрестили «сделкой века», имела, так сказать, автомобильный характер.

Глава 3

«Фиат» лучше «Рено»

«Фиат» я возненавидел всеми фибрами души своей. Нет, не «фиат» вообще, как гордость итальянского автомобилестроения, а вполне конкретный громоздкий темно-синий «фиат-1400», который достался мне от моего предшественника и отдыхал во дворе корпункта «Известий» на тихой римской улочке Лаго ди Лезина.

Его прежний хозяин, сотрудник советской внешней разведки, работавший под «крышей» собственного корреспондента «Известий», не справился с журналистскими обязанностями и к тому же завалился по линии оперативной работы. Посему его быстро отозвали из Италии по взаимному и доброму согласию как Первого главного управления (ПГУ) КГБ СССР, так и самих «Известий». Корпункт пустовал, пока судьба в лице начальника Пятого отдела ПГУ не обратила на меня, только что пришедшего в отдел после окончания разведшколы и опубликовавшего несколько статей по итальянским проблемам в связи с защитой диссертации, своего благосклонного внимания.

– Товарищ Колосов, вы, оказывается, еще и писать умеете? Я читал ваши статьи в «Правде», «Известиях», в журналах «Новое время», «Внешняя торговля» и где-то еще… Очень недурственно, вы понимаете, и вполне по-журналистски.

– Спасибо. Я, в общем, пописывал на экономические темы. А последние статьи опубликовал всеми правдами и неправдами по необходимости. Они были крайне необходимы для защиты диссертации.

– Диссертация – это ваше личное дело, а вот умение писать – это уже полезно для нашей службы. Мы тут посоветовались и решили, что вам лучше ехать в Италию не заместителем торгового представителя, по линии вашей бывшей «чистой» работы во Внешторге, а собственным корреспондентом правительственной газеты «Известия», где главный редактор – мой друг и зять Никиты Сергеевича Хрущева Алеша Аджубей. У нас горит в Италии место собкора, и на данный момент вы единственная подходящая кандидатура на это место. Завтра пойдете на прием к товарищу Аджубею, я с ним договорился.

– А если у меня ничего не получится? Ведь я же никогда не выступал в роли журналиста…

– Вы теперь разведчик, Леонид Сергеевич, и поэтому должны себя чувствовать одинаково вольготно и в роли журналиста, и в роли дворника, если этого потребует наша партия…