Наполеон. Книга 1. Путь к славе - Игорь Пронин

— Поднимите руки! — От группы перекуривавших рядом солдат отделились двое и бежали к парочке, целясь из ружей. — Оба поднимите руки и покажите лица!

Только когда его обыскивали, Остужев окончательно понял, что паперть покрыта останками людей, в упор расстрелянных из пушек. Даже на улицах он не видел такого ужаса. Оторванные конечности, изодранная одежда, разбитое оружие — все смешалось в одну отвратительную массу.

— Как это возможно? — спросил он, пошатнувшись. — Здесь расстреливали пленных?

— Вот еще! — пробурчал один из солдат, прикладом подталкивая его вперед. — Они собрали здесь резерв, главную силу. Но наш генерал выдвинул пушки на позицию так неожиданно, что они растерялись. Мерзавцев накрыло почти всех. Не хотел бы я заниматься тут уборкой! Жак, а где второй? Или это была девчонка?

— Да вот я тоже все думаю, где она, — растерянно сказал его товарищ. — На секунду глаза отвел, а ее нет. Оборванка какая-то, да черт с ней!

— Я секретарь российской миссии и пользуюсь дипломатической неприкосновенностью! — вспомнил Остужев и постарался больше не смотреть на паперть. — Вы не имеете права меня задерживать.

— Это ты генералу нашему скажи. Бонапарт сам разберется, и, если велит расстрелять, уж мы обсуждать приказ не станем!

Солдаты были разгорячены боем и явно гордились победой. Александра заставили сесть на мостовую вместе с еще полутора десятком задержанных. Многие были ранены, но помощи им пока никто не оказывал. Часовые обсуждали приказы Бонапарта, его смелость и решительность. В их глазах он стал героем. Арестованные почти не разговаривали друг с другом, но из тех редких реплик, которыми они перебрасывались, Остужев понял, что находится среди самых настоящих роялистов. Сторонники монархии собрались сюда кто из Вандеи, кто из Марселя, а кто даже из Англии.

Вдруг солдаты засуетились и потушили трубки, поправили амуницию. Мимо них, всего шагах в пятидесяти, в сопровождении офицеров проходил сам Наполеон Бонапарт, герой Тулона, покоритель Парижа. Остужев подумал, не окликнуть ли генерала — тот по знакомству помог бы Александру избежать допросов и ночи в тюрьме. Но не успел он еще решиться, как сидевший рядом человек с обвязанной обрывками рубахи раненой ногой вдруг выхватил из-под окровавленной ткани пистолет и прицелился в Бонапарта. Остужев действовал инстинктивно — подбил руку стрелка вверх. Пуля прошла выше, Наполеон оглянулся.

К ним бежали сразу несколько солдат с нацеленными штыками. Глядя в их горящие яростью глаза, Остужев мысленно простился с жизнью. Они не намеревались ни в чем разбираться, и Александр наверняка получил бы штыком в живот, но каким-то странным образом успел откатиться, а потом, схватив оружие, вырвал его из рук солдата. Его соседу, стрелку, повезло меньше — сразу два штыка закончили его жизнь.

— Прекратить! — Обезоруженного солдата схватил за плечо офицер и оттолкнул в сторону. — Прекратить, приказ генерала! Отдайте мне это немедленно!

Александр, который и сам не понял, как сумел так ловко справиться с солдатом, послушно протянул офицеру ружье.

— Подойдите к генералу, он вас узнал.

Остужев исполнил приказание и спустя минуту оказался под пристальным взглядом Бонапарта.

— За что вас арестовали, Остужев?

— Я просто пришел посмотреть на поле боя.

— При нем нашли что-нибудь? — Бонапарт перевел строгий взгляд на офицера. — Прокламации, оружие, что-либо подозрительное?

— Никак нет. Но он и сам выглядел довольно подозрительным! — оправдывался офицер. — Лицо в копоти.

— Так сейчас выглядит половина парижан. Немедленно освободите секретаря русской миссии и позаботьтесь, чтобы он в безопасности добрался по адресу, который вам укажет. А впрочем, Остужев, хорошо, что вас арестовали — иначе не сносить бы мне головы! — Бонапарт коротко улыбнулся Александру и пошел дальше. — Прошу извинить, но у меня много дел! Обязательно приходите ко мне, когда все успокоится!

В сопровождении пятерых солдат, без всяких приключений Александр вернулся в гостиницу, где его уже давно ждал обеспокоенный Штольц. Увидев в окно процессию, он в испуге выбежал им навстречу вызволять секретаря. Узнав, что случилось, Карл Иванович просветлел лицом и довольно потер ладони.

— Удача прямо в руки, милый мой, прямо в руки! Хоть ты и совершенно напрасно полез в самое пекло. Тем не менее теперь ты личный друг восходящей звезды французской политики.

— Он не политик, Карл Иванович! Он генерал.

— Это в России политика отдельно, а генералы отдельно. Хоть и у нас это не совсем верно, — усмехнулся Штольц. — Во Франции сейчас каждый генерал — политик, тут политикой занимаются все. Сегодня Бонапарт спас Барраса. Баррас при всей его непорядочности забудет эту услугу еще нескоро. Ну а ты спас Бонапарта. Тебе надо держаться к нему поближе.

— Да зачем же? — После того что Александр увидел на паперти церкви Святого Роха, он уже не был уверен, что генерал ему симпатичен. — Вы же сами говорили: в любой момент надо быть готовым отправиться домой, миссия выполнена.

— Приказ может измениться, и тоже в любой момент. — Штольц посерьезнел. — Я должен кое с кем посоветоваться. Ну а ты — человек служивый. Надеюсь, не подведешь. Иди умывайся.

Часа через три в двери гостиницы снова зашел солдат. Вскрыв принесенный им лично для Остужева пакет в присутствии начальника, Александр обнаружил короткую записку, в которой Бонапарт благодарил его за спасение и приглашал от имени Барраса в дом Жозефины Богарне сегодня же вечером.

— Могли бы и меня позвать, хотя бы из вежливости, — проворчал Штольц. — Впрочем, мое дело стариковское, а ты, конечно, иди. Баррас будет зол, когда тебя увидит, напрасно мы тогда с Клодом решили, что тебе лучше присутствовать при разговоре. Кто знал, что так получится? Держись поближе к Бонапарту.

Приодевшись как мог, Остужев послушно отправился на банкет, с трудом разыскав в притихшем городе экипаж — появиться пешком было бы не слишком удобно. Район, где находился знакомый уже особняк, бои совершенно не затронули. Окна горели ярким светом, у парадного крыльца стояли экипажи, и только большое количество солдат напоминало о сегодняшних событиях. Остужев вошел в банкетный зал и сразу увидел Барраса. Тот стоял с бокалом в руке в окружении гостей и что-то в красках расписывал — видимо, свои подвиги. Бонапарт находился рядом, но выглядел, по обыкновению, хмурым и задумчивым. Заметив Александра, он улыбнулся и направился к нему. Гости и сама Жозефина Богарне попытались его задержать, но генерал лишь вежливо поклонился.

— Счастлив вас видеть, дружище Остужев. С вами все в порядке?

— О да, благодарю вас! Мне кажется или вы не слишком обрадованы победой?

— Победой я доволен. Я всегда доволен победой. А вот восторги этих людей по поводу моей победы мне совершенно не интересны. — Бонапарт снизу вверх посмотрел на Остужева своими разноцветными глазами и презрительно скривил губу. — Это те же самые канальи, что утром кричали «Смерть Бонапарту!», а уже к вечеру бросали в воздух шляпы, когда я проезжал мимо. Вся эта радость совершенно не искренна.

— Вы преувеличиваете! — не согласился Александр. — Вот Баррас, например, совершенно искренне рад!

— О да! Только он рад не за меня, и благодарить меня ему на самом деле неприятно. Впрочем, я тоже непрост. Я заслужил повышение — новое, значительное место, и я буду на этом настаивать. А вот цветы, тосты и прочие восторги они могут оставить при себе.

Поговорить вдвоем им удалось недолго, хозяйка дома схватила обоих под руки и вернула в толпу гостей. Тем не менее Бонапарт явно предпочитал общаться именно с Остужевым, который ему, судя по всему, чем-то понравился еще при первой встрече. За стол их посадили, конечно, далеко друг от друга, но как только генерал получил возможность немного прогуляться, он снова поманил за собой Александра, после чего устроил ему настоящий допрос: чему учился, что умеет, скоро ли собирается в Россию. Поинтересовался он и делами империи, но тут Остужев мало чем мог быть ему полезен. Причем Александра это даже порадовало, так как генерала интересовало в основном устройство российской армии и городские укрепления. Наконец к ним подошел человек, который давно привлек внимание Остужева: худой, лысый, со шрамом на щеке, — и допрос прервался.

— Прошу знакомиться, — Бонапарт довольно вяло повел в сторону человека со шрамом рукой. — Мсье Колиньи, коммерсант, занимается поставкой в нашу армию сапог и прочих необходимых вещей. Мсье Остужев, наш друг из России, секретарь русской особой миссии.

— Весьма рад! — Колиньи поклонился, пристально глядя Александру в глаза. — А я, мсье, тоже хочу вам кое-кого представить. Прошу восхищаться: графиня Джина Бочетти. Гостит у нас в Париже и заодно украшает его.