Скотина - Степан Городничий

Вся семья в сборе, морды холеные, наглые, типичные аристократы. Слуги под стенкой, повара в белых колпаках. Рядом с бароном три жены. По моему вкусу — матушка самая эффектная. Блондинка модельной внешности. Грех о таком думать, но прямо залюбовался.

Рыжая Роза тоже ничего, но сейчас вид портит живот, выпирающий чуть ли не больше, чем мой. Как минимум двойню ждет. Третья на любителя. Формы есть, без них в жены к барону не попасть. Цвет кожи не сказать, чтобы черный, скорее эбонитовый. У нас на родине таких не водится, кожа, глаза, губы, с южных островов должна быть. Только у филиппинок нос более плоский, рост поменьше. Опять же имя Наама не сказать, чтобы наше исконное.

Барон грохнул по столу кулаком, — Вчерашняя свадьба моего сына закончилась неожиданным бегством невесты без объяснения причин. Борис, после завтрака расскажешь свою версию. Все разговоры потом, — вздёрнул руки.

Народ разом также поднял руки, ладонями вперёд. Семейная молитва!

Глава загрохотал басом, — Кто указал нам путь к Творцу?

Семья затянула хором, — Вечный ученик.

Барон с нотками пафоса, — Что мы несём в руке?

Родственники, перекрикивая друг друга, — Дар Вечного ученика!

— Что мы несём в душе?

— Волю Вечного ученика!

Повторять за родственниками было не сложно, покосился на серые фигуры. Пара, в разных концах зала, тоже стоят с задранными ручонками. Вот почему молитвы в ролике не было, не записывается молитва. А раз не записывается, творить сейчас исподтишка можно что угодно.

Точно, Николай, братец, который тыкал вилкой, наклонился к уху, прошипел, — Слышь, пухлый, а где молодая жена, почему ты один припёрся?

К таким мелким подколкам я всегда готов, мгновенно округлил глаза, — А ты не в курсе? Без сил лежит, она ещё пару дней подняться не сможет. Каждый истинный сын барона знает про секретную мужскую силу Скотининых. Жаль тебе про неё не известно.

Брательник дёрнулся как от удара током, захлебнулся, — Врешь, жиртрест, все знают, что она порталом ушла и ничего у вас не было.

— Что мы сжимаем в руках?

Семья потянула руки вперёд, — Слезы Вечного Ученика!

— Так если все знают, почему тебе не сказали?

Скоростью мышления брат силён не был, — А? Кто? Чего?

Прикоснулись ладонями к лицу, плавно соединили вместе и начали разводить над головой. Экраны засверкали всеми цветами радуги, полился торжественный марш, из пары десятков девайсов громыхнуло как симфонический оркестр:

— Осени нас Милостью. Заслони от Злого ветра и избавь от пути Нерадивого.

Это, кажется, аминь. Поднял глаза к потолку и хрюкнул от удивления. Вроде картина позднего средневековья, отягощённая продвинутым наладонным интерфейсом, а тут лампочка висит. Обычная, ватт на шестьдесят, мухами обсиженная. Мигает, потрескивает, как при работе от дешёвого генератора из Поднебесной. А кругом свечи восковые. Уже привыкать к запаху начал.

Барон, даром что на другом конце стола, моё хрюканье услышал и сразу сделал замечание, — Боря, семейный завтрак прошу избавить от тренировок по полному превращению в свинью.

Семья разразилась хохотом, а я мигом уронил взгляд. Полилась спокойная музыка, откуда непонятно. Слуга открыл крышку у блюда прямо перед моим носом. От печёного поросёнка поднялся столб горячего пара, шибанул такой одуряющий запах, будто лошадь лягнула в грудь. Пелена застлала глаза, я поплыл в неизвестном направлении и снова понял, ни руки, ни голова мне не принадлежат. Совсем. Второй раунд битвы с телом явно остался не за мной.

В чувство привёл раскат грома, грянувший посреди обеденного зала. Вздрогнул, очнувшись. Обвал? Взрыв? Нет, это просто моя сытая отрыжка. Моргнул, проверяя могу ли двигаться. На столе в радиусе метра не было ни одного целого блюда, груда поросячьих костей, перевёрнутые плошки, соусницы, хлебные корки и яблочные огрызки.

Поднял глаза на барона и сразу стало немного нехорошо. Вся семья, не отрываясь, смотрела только на меня. Кто с разинутым ртом, кто просто с глазами размером с блюдца. Пара детей застыли, сомкнув ладони, хороший кадр запороть боятся. Куча просмотров на местном ютубе гарантирована — «Типичный завтрак Скотинина-младшего».

Матушка подскочила со стопкой салфеток, промокнула лицо, остатки каши были даже на ушах, — Что же ты Боренька, как же так, — в уголках глаз стояли слезы, — Все равно я тебя в обиду не дам.

Повернулась к родичам, загородив сына телом, — И что, что у моего мальчика хороший аппетит. Ему же ехать, учиться, ему силы нужны.

Вид у барона был не очень дружелюбный, лицо фиолетовое до черноты, кулаки стиснулись так, что кожа на костяшках начала потрескивать. Заговорил обманчиво тихо, растягивая слова, — Тихон, я велел кормить эту скотину перед завтраком, чтобы он на людях себя прилично вёл.

Знакомый слуга подбежал, согнулся, оттопыривая костлявую задницу, — Кормили, ваша милость, как есть молодой господин полный поднос пи-пирожков откушать и-и-изволил.

— Запор-р-рю, собака, два подноса ему приносите. Тут за столом леди сидят, баронессы. Дети, наконец.

Повернулся к молодым оболтусам, снимающим видео, — Надеюсь никому не надо объяснять, что происходит внутри нашего дома, остаётся там же. Увижу запись за пределами семьи, объявлю это предательством рода, — крутанул голову к стене, — сказал перед Оком.

Наконец повернулся в мою сторону, ткнул указательным пальцем, — Ты, ты, — шумно выпустил воздух, прикрыл глаза, будто считая до десяти, — Ты снова огорчил ты меня Боря. Пятого сентября в столицу, ни днём больше. Проходи свое зачисление, чтобы глаза мои тебя больше не видели. Факультет с общежитием выбирай, денег ни на квартиру, ни на порталы тебе не будет. И не забывай, территорию поместья без сопровождения Ока не покидать.

Завтрак продолжился в тяжёлом молчании, народ переглядывался, если и разговаривал, то односложными отрывистыми фразами. Я наблюдал за родственниками и вяло ковырял десерт, это было несложно, после целого порося. Заметил пару интересных взглядов. Всего по чуть-чуть, злорадство, тревога, презрение, жалость, довольные ухмылки. Ничего, со всеми разберусь.

Возвращался в свою комнату тяжко. Вверх по лестнице это вам не вниз. Отдыхал на каждой ступеньке, наваливаясь на перила. Воздух вырывался со звуком работающих кузнечных мехов. Сердце билось с такой силой, будто пыталось вырваться на свободу. Про любые физические нагрузки пока придётся забыть, пока трехзначную цифру не сброшу.

Пара братьев и дядюшек обогнали на лестнице, демонстративно перепрыгивая через несколько ступенек. Отметил жалостливые презрительные взгляды. И что? Любимому сыну барона Скотинина и будущему блестящему ученику столичной академии не пристало скакать как горный козёл.

Футболку, мокрую как половая тряпка, пришлось кинуть у угол. Зыркнул в стенную нишу, привычной серой фигуры не было. Наблюдение не постоянное значит, только важных событий, типа первой брачной ночи аристократов, массовое скопление тоже.