Сердце негодяя - Патриция Гэфни

— Привет, мистер Голт, как поживаете?

Мысленно Джесс называл таких вот подонков, желавших во что бы то ни стало произвести на него впечатление, шутниками. Тот, что сейчас преградил, ему дорогу, был тощим, жилистым, кривоногим и злобным. Он передвинул зубочистку из одного угла рта в другой, и Джесс пожалел, что сам до этого не додумался. Зубочистка во рту — какой гениальный штрих! Она моментально придавала своему обладателю вид законченного негодяя. К тому же ее не надо было сворачивать, зажигать и курить. Увы, теперь слишком поздно. Голт курил тонкие черные папироски; об этом было известно всем.

— Да ладно тебе, Уоррен, — с вялой извиняющейся улыбочкой протянул один из дружков главного шутника.

— Заткнись, Клайд, — оборвал его тот, кого назвали Уорреном, не сводя глаз с Джесса. — Ну, мистер Голт, как вам понравился наш городок? Славное, тихое местечко, полный покой. Вот таким он и должен оставаться.

— Что-то я не уловил твоей фамилии, приятель, — загробным голосом прошептал Джесс.

— А может, я ее не ронял?

Третий придурок хихикнул, и Джесс медленно повернул к нему голову. Их взгляды скрестились. Краснощекая физиономия весельчака утеряла свой цветущий вид.

— Уоррен, пошли, — вновь заскулил Клайд. Уоррен не обратил на него внимания.

— Говорят, вы здорово управляетесь с пушкой, мистер Голт.

Джесса уже тошнило от этой фразы, он даже не смог бы припомнить, сколько раз слышал ее раньше. «Говорят, вы здорово управляетесь с пушкой, мистер Голт» или еще что-нибудь столь же дурацкое в том же роде. Между тем вокруг них уже понемногу собирались любопытные, хотя кое-кто из прохожих, наоборот, спешил убраться подальше.

— Меня тоже считают неплохим стрелком, — упрямо гнул свое Уоррен. — Быстрым и метким.

Джесс неторопливо развернул на лице самую гнусную из своих ухмылок, словно намекая, что ему только что преподнесли особенно отвратительный подарок, который он всю жизнь мечтал получить.

— Это хорошая новость, — прохрипел он. — Рад слышать. Очень рад. Дело в том, что я вот уже дней десять как не встречал ни одного меткого стрелка, Уоррен. Когда так много времени проходит, мне словно чего-то не хватает. Как будто выбился из колеи. Ты меня понимаешь?

Уоррен отвел в сторону правую полу куртки, демонстрируя свою пушку. Судя по рукоятке, это был самовзводный револьвер 45-го калибра. Небольшая игрушка, приспособленная для маленьких ручек, но быстрая и бьющая без промаха. Те, кто еще любопытствовал, кинулись врассыпную. Джесс оскалил зубы.

— Симпатичный у тебя пугач. А чем заряжен? Горохом? Может, выйдем на середину улицы? Хочу посмотреть, как он работает.

Сердце у него стучало молотом; все его силы — душевные и физические — были обращены на то, чтобы держать остренькую крысиную мордочку шутника Уоррена под прицелом не закрытого повязкой глаза и при этом не моргать. Пот струйкой потек у него между лопатками. На верхней губе тоже выступила россыпь испарины, но ее, слава Богу, скрывали усы.

И тут Уоррен сглотнул. Джесс заметил, как у него дрогнул кадык и челюсть дернулась. Злобная улыбочка увяла, глазки-бусинки забегали. Вот в такие минуты он всегда отпускал их душу на покаяние, давал им уйти под каким-нибудь благовидным предлогом, хотя его собственные внутренности содрогались от облегчения. Но этот Уоррен здорово его разозлил. Он был не только ублюдком, но к тому же еще и трусом.

— Я задал тебе вопрос, — напомнил Джесс, решительно направляясь к нему. — Хочешь показать мне, как работает твоя пукалка? Или предпочитаешь заткнуть пасть и держаться от меня подальше, если твоя никчемная жизнь тебе дорога? Так что ты выбираешь, Уоррен?

И опять третий из парней захихикал, но на этот раз он совершил ошибку. Стремительным движением Уоррен развернулся и врезал приятелю по подбородку. Тот отлетел к стене, стукнулся об нее спиной и сполз на землю. Глядя, как он оседает, Джесс мысленно застонал вместе с ним, но не двинулся с места, только положил пальцы на рукоятки револьверов.

Яблочный румянец бессильной злости выступил на щеках Уоррена, когда он вновь повернулся лицом к Джессу. Джесс напрягся, в голове внезапно образовалась паническая пустота. Неужели этот сукин сын все-таки вытащит свою пушку?

Но тот этого не сделал. Его борцовская стойка не изменилась, но огонек в глазах погас. Подобно злобному псу, который поджимает хвост, видя, что его не боятся, Уоррен в один миг превратился из убийцы в жалкого труса.

На этот раз Джесс не дал ему возможности передумать. Он пошел прямо на подонка, в последнюю секунду обманным движением качнулся влево и нарочно толкнул его в правое плечо, проходя мимо. Не обращая внимания на возмущенный возглас, он не остановился и даже не обернулся, а продолжил путь прямо вперед неторопливым фланирующим шагом, доводившим таких типов, как Уоррен, до белого каления. По походке невозможно было догадаться, что сердце Джесса грозит проломить грудную клетку и вывалиться на тротуар.

Опять он одержал победу. Однако в один прекрасный день (в этом можно было не сомневаться) удача Голта должна ему изменить.

В помещении «Первого торгового банка и Трастовой компании» было прохладно и полутемно из-за дождя. К тому же здесь властвовала тишина, как в первоклассной библиотеке. Два клерка были заняты с посетителями, но третий кивнул Джессу, давая понять, что готов его выслушать.

— Линдон Черни здесь? Я хочу его видеть. — Он выпалил это напрямую, не прибегая к шепоту.

Столкновение с Уорреном вывело его из себя, ему никак не удавалось вернуться в шкуру Голта.

Лицо клерка побелело, когда до него дошло, кто перед ним.

— Э-э-э… Как ваше имя, сэр? — безнадежно пролепетал он.

Вот так, наверное, про висельника, проболтавшегося в петле полтора дня, спрашивают: «Он мертв?»

Джесс представился.

Клерк повернулся и поплелся к закрытой двери в задней части здания, отгороженной невысоким барьером. Прошла целая минута, прежде чем он вновь появился из-за заветной двери. Вид у него был болезненный.

— Мне очень жаль, сэр, правда, очень жаль, но мистер Черни сейчас не сможет вас принять. У него совещание.

Совещание? Если это правда — прекрасно, значит, у них будут свидетели. Для разговора, задуманного Джессом, ничего лучшего нельзя было пожелать.

— Спасибо, — сказал он клерку.

Тот улыбнулся с облегчением. До него слишком поздно дошло, что Джесс не собирается отступать. Как ни в чем не бывало он перешагнул через низенький барьерчик и прошел, позвякивая, шпорами по мраморному полу, к закрытой двери кабинета Черни.

— О, сэр! Прошу вас, мистер Голт…

Джесс успел толкнуть дверь в тот самый миг, когда обитатель кабинета потянулся с другой стороны, чтобы ее запереть. Это мог быть только Черни: больше в кабинете никого не было. Он явно солгал насчет совещания.