Плачет рея по пирату - Евгений Сухов

На лице водителя крупными каплями выступил пот, Невзоров выдохнул, стараясь снять напряжение. Вроде бы все обошлось.

Перед самым аэропортом на дорогу неожиданно вышел буйвол. Наклонив крупную голову, он слегка поводил тяжелыми длинными рогами, в полной решимости пободаться. Невзоров невольно скривился: возникшая неприятность по сравнению с той, что сейчас полыхала на дне пропасти, выглядела смехотворной.

Таксист, сбавив скорость, рассерженно надавил на клаксон. Буйвол недовольно замычал и медленно отступил с дороги, пропуская автомобиль. Следовало бы улыбнуться столь забавному приключению, вот только губы одеревенели.

Аэропорт предстал неожиданно, словно вырос посреди саванны. Поначалу показались два массивных здания, выложенных из белого кирпича, а потом потянулся корпус аэровокзала и взлетная полоса, огороженная высокой металлической изгородью.

Водитель вырулил на автостоянку и, как показалось Невзорову, произнес с явным облегчением:

– Приехали, мистер.

Невзоров вытащил деньги и, отсчитав положенную сумму, протянул водителю:

– Этой суммы тебе хватит, чтобы починить твою жестянку, и еще останется на то, чтобы отложить на новую машину.

Таксист, печально покачав головой, взял деньги:

– Мистер, не знаю, как вы оказались в Найроби и кто вы по профессии, но на вашем месте я бы давно поменял ее на более спокойную.

Распахнув дверь, Невзоров серьезно пообещал:

– Я последую твоему совету, приятель.

До отлета самолета оставалось немногим более часа.

Глава 11

ВСТРЕЧА С ПРОШЛЫМ

О смерти своей невесты капитан военной разведки Гурий Мещерский узнал от ее приемного отца – имама Рахмана, когда прибыл в Чечню из отпуска. Рахман, не вдаваясь в подробности, сдержанно, как и подобает человеку его положения, рассказал о том, что Земфира была убита в результате спецоперации. Неделю Гурий провел без сна: все поломалась в одно мгновение, да и сама жизнь потеряла прежнюю ценность. На восьмой день он подал рапорт на увольнение, добавив, что уговаривать его остаться на службе не нужно и свое решение он принял взвешенно. А на десятый день к нему пришел имам и поведал о том, что дочь снится ему каждый день и просит, чтобы ее смерть не осталась безнаказанной. Вскоре Гурий поменял свое имя на Мухаджир, что означает «уехавший», и стал воином Аллаха. Именно тогда он был представлен Ибрагиму имамом Рахманом. С Ибрагимом он сотрудничал в последующие годы. Но об истинном положении этого человека в иерархии их организации он узнал гораздо позднее. Именно Ибрагим был одним из руководителей Аль-Каиды.

Пошел третий год со дня смерти невесты, но боль утраты не притупилась. Годы, проведенные без Земфиры, были какими-то сиротливыми; в душе образовалась пустота, которую невозможно было заполнить. Надо было в очередной раз ехать в Чечню, чтобы поклониться ее могиле. Мухаджир понимал, что подвергает себя большому риску, но ничего не мог поделать с собой.

Уже подходя к отъезжающему поезду, он услышал, как кто-то его окликнул:

– Мещерский… Гурий!

Внутри похолодело. Так его не называли уже давно. Может быть, это кто-то из его прежних сослуживцев?

Приостановившись, Мухаджир обернулся и, увидев незнакомого человека, спросил:

– Ну, я Мещерский, чего тебе?

– Гурий Афанасьевич?

– Он самый, так что у тебя там за дело?

– Я майор милиции.

Мухаджир цепко осмотрел перрон, выискивая группу захвата, и, не обнаружив таковой, глухо сообщил:

– Вот что, майор, предупреждаю тебя: у меня в правом кармане «лимонка». Мне терять нечего. Начнешь дергаться не по делу – угробишь себя, а еще и людей невинных погубишь. – Хмыкнув, продолжил: – Тактико-технические данные сообщить? Разлет осколков гранаты двести метров, так что можешь себе представить, какая здесь будет кровавая каша.

– Представляю…. Только я здесь один, – хладнокровно ответил майор. – Так что будь поспокойнее, а то и в самом деле наделаешь делов.

– Чего хотел?

– Я знаю, зачем ты едешь в Чечню.

– А тебе-то что за дело?

– Просто спросить хотел.

– О чем?

– У тебя часом нет знакомых, у которых на правом предплечье наколка в виде оскаленной пасти волка? А ниже надпись «Грозный». Причем буква «Г» немного кривая. Напоминает женский профиль.

– К чему ты меня это спрашиваешь, майор? – хмуро поинтересовался Мухаджир.

– А к тому, что именно этот человек отдал приказ на устранение Земфиры.

Какое-то время Гурий Мещерский молчал. Выглядел он совершенно спокойным.

– Откуда тебе это известно? – прозвучал наконец его потускневший голос.

– В то время, когда этот человек приходил к исполнителю делать заказ, в соседней комнате находился пленный солдат. Он видел гостя, слышал их разговор и сумел описать его внешность; он же рассказал о наколке.

– На милицейскую провокацию не похоже, – раздумывая, сказал Мухаджир. – Видно, так оно и было. Слишком многое теперь становится на свои места… У тебя все ко мне, майор?

– Нет.

– Выкладывай.

– Если наша следующая встреча состоится, она не будет такой мирной.

Мещерский скупо улыбнулся:

– Спасибо, что предупредил, буду знать. А теперь давай попрощаемся.

Уже оказавшись в поезде, Гурий с горечью подумал о том, что он был обманут и последние годы жил чужой жизнью, а человек, которому он доверился, оказался виновен в смерти Земфиры.

Добравшись до Чечни, он пришел к имаму.

Тот даже не удивился, когда увидел в руках гостя «макаров».

– Ты пришел, чтобы убить меня?

– Да. Ведь когда-то же надо отвечать перед Аллахом.

– Откуда ты узнал?

– Разве теперь это важно?

– Верно. Совершенно ни к чему. Чего же ты медлишь? Стреляй!

– Я хотел у тебя спросить……

– Спрашивай.

– Ты сделал наколку в армии?

– Хм, неожиданный вопрос…. В армии.

– Покажи мне ее.

Рахман завернул рукав на правом предплечье, обнажив оскалившегося волка.

– Почему буква «Г» кривая?

– Я никому не говорил об этом. Но сейчас, когда надо держать ответ перед Аллахом, врать как будто бы и ни к чему. Это буква не кривая. Если ты всмотришься, то она напоминает женский профиль. Тут двойной смысл: город, в котором я родился и начальная буква имени русской девушки, которую я когда-то любил. Ее звали Галина, она была матерью Земфиры… Видишь, как все переплелось в наших судьбах.

– Почему ты выбрал именно дочь? Ведь ты наказал не только меня, но и себя.

– Тебе этого не понять.

Не опуская пистолета, Мещерский подошел к столу, взял фотографию девушки и бережно положил ее в сумку.

– Теперь она тебе больше не понадобится.

– Пусть будет так, – согласился Рахман. – Думаю, что так даже лучше.

– Снимай куртку, – неожиданно приказал Мещерский.

– А это еще зачем?

– Снимай, говорю! – Мещерский шагнул ближе, чуть ли не уткнув ствол в лицо имама. Рахман повиновался. – Положи ее на стол.

Мещерский быстро снял свою куртку и кепи.

– А теперь надевай это!

– Ты хочешь сделать мне предсмертный подарок, я так понимаю? – хмыкнул имам. – А не будет ли твоя куртка мне тесновата?

– Не беспокойся, не будет.

Рахман оделся.

– Впору.

– А теперь подойди к окну и отодвинь занавеску.

Имам подошел к окну и слегка приоткрыл занавеску, и в этот момент голова его резко откинулась назад, получив сильнейший удар, и он поломанной куклой опрокинулся на пол. Осколки черепа брызнули в стороны, заляпав все вокруг.

Закинув сумку на плечо, Мещерский юркнул в небольшую дверцу, ведущую во двор. Пробежав огородами, он выскочил на соседнюю улицу и, стараясь не привлекать к себе внимания, зашагал размеренным шагом.

Из Грозного Мухаджир выбирался на попутных машинах. Он прекрасно знал, как умеют работать федералы, когда того требуют обстоятельства. Так что информация о нем, подобно волнам от брошенного камня, распространилась во все стороны далеко за пределы Чечни. На каждом блокпосту уже имелась его фотография, и пассажиров вытряхивали из салонов автомобилей безо всякого почтения.

В его распоряжении оставалось час-полтора форы, потом город и ближайшие окрестности могут просто перекрыть, и он останется в мышеловке; так что полученное преимущество Мухаджир собирался использовать в полной мере.

В зависимости от ситуации Гурий представлялся то офицером спецназа, отправляющимся в отпуск, то местным жителем, добиравшимся до своего района, а однажды даже назвался гостем, спешащим на свадьбу к свояку.

Выигрышность ситуации заключалась в том, что в отличие от ОМОНа, дежурившего на блок-постах, случайные попутчики не спрашивали у него документов, так что он, меняя обличье, мог представляться кем угодно. На третьи сутки пути он позволил себе расслабиться и купил билет в поезд на имя Ивана Гончарова.

Документы у него были безупречными. Предъявлять их приходилось не раз, в том числе и на блокпостах. Существовал даже реальный Иван Денисович Гончаров, проживавший где-то в Магаданской области – летом работавший в геолого-разведочных партиях, а зимой беспробудно попивавший водочку. Свой паспорт работяга потерял пять лет назад под Анадырем. Но похоже, что без документов он не особенно и бедствовал, даже не подал заявление о его пропаже. А в геологические партии зачастую брали даже беспаспортников.