Кит на заклание - Фарли Моуэт

Эта политика планомерного истребления не вызвала со стороны общественности практически никакого протеста. Наоборот, рынок наводнился романами, научно-популярными книгами и кинофильмами, многие из которых прославляли великую бойню в океане, превознося стойкость и мужество китобоев.

Правда, в 1946 году была создана организация, публично заявившая, что ее цель — защитить вымирающие виды китов и упорядочить масштабы китобойного промысла. Назвали эту организацию Международной комиссией по китобойному промыслу, а штаб-квартира ее была (и осталась) в Норвегии, где, между прочим, находилась и штаб-квартира самого мощного в мире промысла. Среди членов Комиссии было немало благородных, преданных своему делу людей, но заправляли ею владельцы китобойных флотилий, и руководствовались они прежде всего личными интересами. В результате, вместо того чтобы заботиться об охране и поддержании исчезающих видов китов, Комиссия лишь скрывала от общественности истинное положение вещей, маскируя ненасытную алчность, лежащую в основе бойни, мудрыми циркулярами, которые на вид казались весьма гуманными, а на деле были бесполезны, а иногда и вредны.

Одним из первых мероприятий Комиссии стало установление квоты, согласно которой каждая страна имела право ежегодно добывать определенное количество китов каждого вида. Это был красивый, но совершенно бессмысленный жест, потому что установленные (и впоследствии не раз пересматривавшиеся) нормы были и остались неимоверно завышенными. Комиссия объявила незаконной охоту на китовый молодняк и самок, сопровождаемых детенышами, но китобои решили, что закон этот вилами на воде писан. Самым лицемерным из всех установлений Комиссии было объявленное с большой помпой запрещение бить синих китов, горбачей и все виды настоящих китов — запрещение, вошедшее в силу лишь после того, как перечисленные виды стали настолько редки, что охота на них не имела никакого смысла; больше того, всем этим видам уже угрожало биологическое вымирание.

Таковы были распоряжения Международной комиссии, но и их не соблюдали! Японцы, например, обошли их, сделав вид, что обнаружили в Антарктике новый вид кита. Они назвали его «карликовым» (!) синим китом, и поскольку в циркулярах Комиссии такой вид не упоминался, быстро уничтожили эту последнюю жизнеспособную популяцию, которая могла бы обеспечить возрождение обреченного синего кита. Почти все океанские китобойные флотилии время от времени убивали китов, находившихся под охраной, оправдываясь тем, что якобы принимали их за другие виды. Хуже того, многие страны разрешали своим китобоям убивать значительные количества охраняемых видов для «научных исследований». В период с 1953 по 1969 год китобои убили под этим предлогом около 500 серых китов (а их всего-то меньше 10 000 особей, и они находятся под охраной), причем из этих пятисот — 316 забили американцы. За последние три года китобои восточного побережья Канады убили во имя науки 43 горбача, хотя этот некогда многочисленный вид насчитывает сейчас меньше 2000 особей и встречается чрезвычайно редко. Ученые действительно осмотрели останки большинства принесенных в жертву животных, узнав, по-видимому, что-то новое об анатомическом строении горбачей; но ведь после этого туши были переданы китобойным компаниям, которые не преминули обратить их в звонкую монету!

В заключение мне остается лишь еще раз подчеркнуть, что Международная комиссия по китобойному промыслу, делая вид, что осуществляет охрану китов, и снискав таким образом доверие мировой общественности, на деле наносит китам непоправимый вред и лишь ускоряет гибель большинства видов, скрывая от человечества чудовищные размеры преступления против природы, совершенного и все еще совершаемого китобоями с согласия власть имущих и — в конечном счете — с нашего с вами общего согласия.

ГЛАВА ПЯТАЯ

Зимой 1911 года дядя Арт стал свидетелем исчезновения китов из района Юго-западного побережья.

— Примерно в девятьсот третьем году норвежцы построили завод в заливе, лежащем к западу от мыса Ла-Ун, — рассказывал он мне. — И страшнее этого места, сынок, не было ничего на всем побережье. При заводе имелось три или четыре китобойца с гарпунными пушками, и без дела они не стояли. Как правило, каждый привозил пару финвалов или желтобрюхих [5] в день, а на берегу с них мигом срезали жир. Вонь от завода стояла на десять миль против ветра. И вечно кругом гниющие туши плавали! Норвежцы срезали с них жир, а все остальное оттаскивали в море и бросали. Раздувало туши так, что они совсем вылезали из воды. Другой раз смотришь с моря — точно новая гряда островов за ночь поднялась, штук пять — десять сразу, а над ними тысячи чаек, как тучи. В ту зиму сильно штормило, и я редко выбирался на Пингвиновы, но когда и бывал там, китов почти не видал. В феврале, помню, прояснилось, и я сразу отправился; рыба шла хорошо, и я провел на островах с неделю. Однажды утром — морозно было, но тихо-тихо, ни ветерка — я тралил возле Офер-Рока и вдруг слышу — гудит! Аж лодка вся задрожала. Я повернулся, гляжу — финвал, да такой здоровенный, какого я в жизни своей не видывал — не меньше каботажки. Весь поднялся на поверхность и фонтаны пускает, и с каждым фонтаном — кровь метров на шесть бьет. От меня до него было метров пятьдесят, и я видел у него на спине огромную рану — бочка бы в нее влезла. Должно быть, этого финвала загарпунили и граната разорвалась, но он оборвал линь и ушел. Между нами говоря, сынок, я немного струхнул. Разве угадаешь, что взбредет на ум раненому зверю? Вставляю я потихоньку весла в уключины, а он — прямо ко мне. Ну что тут сделаешь? Держу весло наготове, думаю — в случае чего шарахну его покрепче. Но он свернул в сторону, а потом нырнул, и больше я его не видел. Да и вообще китов я после этого не видел лет пятьдесят.

У южных берегов Ньюфаундленда киты почти не появлялись вплоть до окончания второй мировой войны. Лишь в конце сороковых годов с самолетов военно-морской авиации США, базировавшихся в Ардженшии, на юго-востоке Ньюфаундленда, стали иногда замечать одиноких крупных китов. Выяснилось это, впрочем, только в середине пятидесятых годов, когда стало известно, что американский военно-морской флот использовал китов при проведении учебных противолодочных атак. Экипажи патрульных бомбардировщиков получали инструкцию считать всех замеченных ими китов вражескими подводными лодками. Китов обстреливали из орудий, ракетных установок, сбрасывали на них бомбы!

В 1957 году в ответ на возмущенное выступление Гарольда Хорвуда, беспокойного журналиста из газеты «Сент-Джонс Ивнинг Телеграм», руководство военной базы пообещало, что больше киты в качестве мишеней использоваться не будут. Однако количество китов, атакованных, раненных и убитых за десять лет военных учений, обнародовано не было. По-видимому, это считается секретной информацией.