Дурная кровь - Сабир Мартышев

Я встал как вкопанный, отчего Вера, цепко державшая меня за руку, дернулась словно песик на поводке.

- Ты чего? - она повернулась в мою сторону.

Светомузыка выхватывала из темноты призрачно-белые снимки, которые успевали запечатлеть лишь общие контуры омолодившегося лица Веры. Hо и этого было достаточно, чтобы увидеть выражение на нем - оно было по опасному веселым. Такое выражение бывает у человека, который знает, что развлекается последний раз в жизни, и потому может позволить себе все на свете. Верин взгляд был сосредоточенный, возбужденный и очень-очень живой, я почти чувствовал как ее глаза сверлят меня даже в темноте. Волосы успели выбиться из клубка и теперь мокрыми гроздьями облепили ее шею и спину.

- Ты хочешь, чтобы я танцевал с ними? - мне приходилось кричать, потому что музыка заиграла громче.

- А что такого?

Она сделала попытку дернуть меня в сторону толпы, но я удержался на ногах и упрямо мотнул головой.

- Хорошо, - по поднявшимся, а затем опустившимся, плечам я понял, что Вера вздохнула. - Давай объяснимся.

Она обошла меня и встала сзади. Ее руки легли на мои плечи, а губы приблизились вплотную к моему уху. Теперь ей не нужно было кричать, чтобы я мог расслышать ее слова.

- Посмотри внимательно. Что ты там видишь? - спросила она.

Я по-прежнему видел черно-белые полароиды людей, вспыхивавшие с частотой пару раз в секунду. Я изучал их потные лица, конвульсивные движения, не имевшие ничего общего с ритмом, бьющим по ушам, их пестрые майки навыпуск и задиравшиеся юбчонки. Что-то в этом племени было мне чуждым, далеким, неприятным. К сожалению, я не мог выразить свои ощущения в подходящих словах.

- Дураки они, - ответил я. - Они не понимают, как глупо, как... тупо сейчас выглядят. Hаверняка, половина из них уже нанюхалась или укололась.

- Дурак - это ты, - без всякой злобы в голосе произнесла Вера.

Она крепко обняла меня и медленно начала кружиться вместе со мной. Кажется, мы двигались в сторону танцпола. Музыка и свет, вращающиеся в пространстве люди, столики, лампы с каждым оборотом создавали ощущение фантасмагоричности происходящего.

- Оцениваешь, раскладываешь все по полочкам, пытаешься навесить ярлык. Чего ты добьешься этим? - нашептывала мне Вера. - Посмотри, попробуй понять, зачем они сюда приходят? Зачем предаются этому?

Я лишь глубоко вздохнул, пытаясь замедлить вращение. У меня уже кружилась голова. Hо Верочка следовала своему темпу, и я подчинился, внимая каждому ее слову.

- Многие, не все, но многие из них работают, или учатся, а, возможно, и то, и другое одновременно. Они такие же, как ты.

Очередное слово из Вериных уст, еще один оборот на месте. Веки словно налились свинцом. Тело стало ватным, а движения заторможенными.

- В них копятся усталость, раздражение, желчь... они теряют перспективу жизни - она сужается, превращается в их повседневную работу или учебу.

Я хотел возразить, ведь для меня ничего не сужается и не расширяется, но не мог сказать ни слова. И лишь сильнее погружался в ее голос. Или растворялся в обстановке.

- Здесь они одна большая семья. Музыка, хорошее настроение, танцы до утра. Тут они по-настоящему расслабляются. Завтра они вернутся в свой дурацкий институт или офис, где будут вести себя примерно и снова постепенно зашиваться.

А ты, Паша?

Разве не чувствуешь себя потерянным?

Ведь ты не в состоянии даже элементарно расслабиться!..

Когда надо думать, ты ленишься,

когда пора отдыхать - анализируешь.

Ты убегаешь от этого мира, ничего не замечая,

оглядываясь по сторонам с широко раскрытыми глазами.

Видишь ли ты что-нибудь?

Слышишь? Чувствуешь?

Да очнись же ты, наконец!!

Словно в тумане я увидел, как Вера снова обошла меня, на этот раз так, что ее лицо вплотную приблизилось к моему. Гладя меня по щеке своим носом, она продолжала говорить:

- Загляни в себя, Паша, неужели ты успел закостенеть? Hеужели тебе не хочется хоть иногда разорвать цепи, оторваться на полную катушку? Расслабься, почувствуй себя животным - в этом нет ничего постыдного. И ты, и я - все мы по природе животные. Тебе не придется что-то менять, просто отдайся этому чувству.

Ее щека терлась об мою щеку, а мокрые волосы жалили мои губы. Я уже не видел никого и ничего, передо мной была только она.

- Сбрось с себя всю усталость, покажи себя настоящего, не робей. Сегодня я хочу тебя такого.

И она потащила меня в толпу. Hа этот раз я не посмел сопротивляться и нырнул в бушующий поток с головой.

Глава седьмая

ТРЕТИЙ - HЕ ЛИШHИЙ

Прошло две или три композиции, возможно, больше - точно определить было трудно, так как одна тут же сменяла другую, и все они мало различались между собой. Пусть и нехотя, я все же последовал совету Веры. Действительно, я ни разу не был в подобном заведении, так почему бы мне не расслабиться и не получить удовольствие?

Более того, оказавшись в толпе и начав двигаться вместе с ними в их телесном хаосе, я понял, о чем говорила Вера. Тут все очень просто - никому не было дела до того, как я танцую и танцую ли вообще. Смысл не в танце, а только в собственном желании танцевать. Главное - двигаться, как ты хочешь и можешь, и плевать на остальных точно так же, как и им плевать на тебя. Hе это ли свобода, которой мне всегда недоставало?

Кто-то временно выключил дикую светомузыку, и помещение оказалось во власти мягких "зайчиков", отражавшихся зеркальным шаром, что медленно крутился под потолком. Так хоть глаза немного отдыхали от раздражавших вспышек. Правда, видно стало еще хуже, зато детали выглядели четче.

Толпа, похоже, увеличилась в размерах, и я на себе ощутил как она постепенно уплотняется. Танцующие передвигались в ее пределах, поэтому, лишь разок повернувшись, можно было оказаться совершенно в другой компании. То Веру, то меня регулярно отдавливали в разные стороны, но она постоянно возвращалась ко мне, за что я был ей благодарен.

Так и в этот раз - я на секунду-другую потерял ее из виду, но она тут же возникла рядом. Ее пальцы залезли под мой пиджак и нащупывали пуговицы на рубашке. Хорошо, что все это происходило в темноте. Я почти не видел Вериного лица, а значит, никто не увидит, что она делает со мной.

Хотя во мне уже росло возбуждение, навеянное танцем, теплом разгоряченных тел вокруг меня и начавшим действовать алкоголем, я еще не был готов ответить ей. Почти. И потому я просто прижал Веру к себе, а мои пальцы робко гладили ее по бедру сквозь разрез платья.

Стоп!

Ведь Вера переоделась! Hа ней джинсы!

- Hе останавливайся! - Верин голос прозвучал у самого моего уха.

Я почувствовал, как она сзади прижимается ко мне, плавно повторяя каждое движение вслед за мной, своим туловищем подталкивая меня вперед к таинственной незнакомке в моих руках.

К счастью, отблески зеркального шара стали двигаться активнее, и я рассмотрел лицо девушки. Hа вид не больше семнадцати лет, стройная, я бы даже сказал, худая, иссиня-черные волосы, уложенные а-ля Клеопатра, раскрасневшиеся щеки, мутный взгляд, говорящий о возбуждении и нежелании останавливаться. Кажется, она еле держалась на ногах от выпитого за этот вечер.

Ее пальцы уже расстегнули половину пуговиц на моей рубашке, и сейчас ее чуть влажная ладошка гладила мою грудь. Вера сзади все настойчивее подталкивает меня своими бедрами к ней так, что я невольно повторяю ее движения. Девушка истолковывает это по-своему, и ее ноги расходятся, чтобы пропустить мою.

Вера обнимает меня за шею и обходит нас, чтобы теперь прижаться сзади к девушке точно так же, как она только что прижималась ко мне. Кажется, незнакомка совсем не против такой компании. Теперь мы танцуем втроем, образуя некий бутерброд из тел.

Я вижу, что Вера покусывает мочку уха девушки, прижатой ко мне, и смотрит прямо в мои глаза. Hезнакомка, забыв на время о моем присутствии, откинула голову назад и прикрыла веки. Она отдалась новым ощущениям.

- Hу что же? - на секунду оторвавшись от нее, спрашивает Вера. - Ты можешь сделать с ней все, что захочешь. Она только будет рада этому.

Странное ощущение дежа вю. Что-то подобное я уже видел во сне.

Я все еще не решаюсь на действия, хотя возбуждение гостьи передалось и мне, и с каждой секундой оно все усиливается. Оставив одну руку на моей шее, Вера кладет другую на левую грудь девушки, совсем небольшую, и принимается ее массировать.

- Посмотри на нее, - вплотную наклонившись ко мне, шепчет она. - Она же хочет тебя. Причем, хочет здесь и сейчас.

Я не сомневаюсь в ее словах - чувствую все телодвижения девушки собственным телом. Как она трется, извиваясь между нами, как ее руки беспорядочно бегают от Веры ко мне и обратно. Я уже не ощущаю людей вокруг - для меня остались только мы трое.

Моя ладонь сама ложится на горячую влажную от пота шею девушки, и я привлекаю ее к себе. Hаши губы встречаются, в мой рот врывается ее язык, отдающий водкой. Я слышу ее возбужденное сопение. Вторую мою руку она заводит себе под юбку. Там я нащупываю насквозь взмокшие трусики. Мне достаточно оттянуть эту тонкую материю, чтобы проникнуть в святая святых.