Газзаев - Анатолий Житнухин

Стал готовиться к поступлению на физкультурный факультет пединститута, но не успел. С неумолимой логикой, которую испытали на себе многие поколения нашей молодежи, последовал призыв в армию. Не будем лукавить, во все времена команды мастеров располагали «неформальными» возможностями сохранить при себе нужных игроков. Главное — подобрать с военкоматом «удобную» часть, в которой можно «совмещать» службу с игрой в футбол. Нашли такую часть и для Газзаева — в районе Грозного. Проводили и… забыли.

А там все выдалось, как и положено, по полной программе. Кто прошел «учебку», считай, прошел уже почти всё. Тяготы армейской жизни делили вместе с другом — призванным вместе с Валерием полузащитником орджоникидзевского «Спартака» Хасаном Мириковым.

Совершенно неожиданно на футболистов наткнулись представители ростовского СКА. И пригласили, точнее, забрали на просмотр. То, что увидел Валерий в расположении команды, его поразило. Это скорее напоминало призывной пункт, кандидатов — человек пятьдесят. Как за несколько дней в такой невообразимой кутерьме можно было отобрать стоящих игроков? Руководил всем этим бедламом начальник команды Владимир Караченцов, как потом выяснилось, бывший боксер. После отбора в соответствии с разнарядкой двадцать человек ему предстояло отправить обратно в часть. Валерий сразу почувствовал, что его участь предрешена, так как между ним и Караченцовым пробежал невидимый отрицательный заряд. Но пока тот ездил в штаб части оформлять документы, Газзаева зачислили в команду — сумел проявить себя в трех контрольных играх. «Ну ты даешь, боец, а я хотел тебя в часть отправить», — только и сказал Караченцов по возвращении.

Поначалу возможность играть в СКА Валерия обрадовала. Команда в 1974 году собралась крепкая и боролась за выход в высшую лигу (чего и добилась, заняв по итогам сезона в первой лиге первое место). Наставником ее был тогда авторитетный тренер Иосиф Беца, под руководством которого играли хорошо известные болельщикам старшего поколения игроки: Л. Назаренко, В. Цыбин, Г. Антонов, А. Чихладзе, Е. Александров, В. Гончаров. В 1976 году в памятной встрече на Монреальской олимпиаде между олимпийскими сборными СССР и Бразилии за бронзовые медали, закончившейся нашей победой со счетом 2:0, один гол забил именно Леонид Назаренко.

Но не все тренеры склонны экспериментировать и рисковать. Не стал этого делать в 1974 году и Беца, выпускавший за основной состав главным образом опытных и проверенных футболистов. Больше повезло Хасану Мирикову, который был поопытнее Газзаева, — он закрепился в «основе». Валерий же в основном выступал, причем весьма результативно, за «дубль» и лишь изредка заменял именитых игроков в главной команде.

Сложившаяся ситуация разрешилась неожиданно. Руководство орджоникидзевского «Спартака» в конце концов (спустя год!) добилось возвращения Газзаева в родную команду. При этом пришлось дать строгую «подписку о невыезде» за пределы Орджоникидзе — боец обязан был находиться рядом с частью. История умалчивает, было или не было нарушено это обязательство, но в сезоне 1975 года Валерий провел за «Спартак» 33 матча из 38 и стал лучшим бомбардиром команды.

Но это не слишком тешило его самолюбие. Не давала покоя мечта о высшей лиге.

Не зря все же считался И. С. Волчок опытнейшим наставником, умудренным нелегким профессиональным опытом. Так уж сложилось, что с «Локомотивом» той эпохи он звезд с неба не хватал. Не легко было переломить существовавшую тогда «традицию»: все открытые и воспитанные им «звезды» моментально оказывались в других столичных клубах: «Спартаке», «Динамо», ЦСКА, «Торпедо». Играть там считалось престижнее, да и путь к медалям разного достоинства выглядел короче.

Оказывается, не терял из вида Игорь Семенович талантливого нападающего из Орджоникидзе. И приглашение в «Локомотив» не заставило себя ждать.

Но, как и пять лет назад, переходу в Москву резко воспротивились в орджоникидзевском «Спартаке». Откровенно пугала эта перспектива и маму. При этом нельзя забывать традиционное: «Что люди скажут!» Но все это было, так сказать, лишь одной стороной дела. А с другой стороны, не поддержали затею Волчка и в Федерации футбола СССР (запомнили, как складывались отношения Газзаева с юношеской сборной!). Там сразу сказали: «Решай сам, но ты с ним натерпишься!»

Можно, конечно, сказать, что в чем-то правы оказались футбольные функционеры. Однако видится, что понимал и без них мудрый тренер, на что шел. Но больно уж ему приглянулся этот игрок, не просто талантливый, но необычайно напористый на поле, боец до мозга костей, отдающийся каждой игре весь без остатка.

И тут случилось то, чего Волчок не ожидал вовсе. Три раза Газзаев писал заявления о зачислении в команду, три раза приезжал в расположение «Локомотива» и три раза сбегал обратно в Орджоникидзе. Казалось, что в этот период Валерий полностью потерял управляемость. Но не будем спешить делать выводы и попробуем понять, что теперь творилось на душе у человека.

Отрыв от родных мест и обычаев оказался намного тяжелее, чем он предполагал. Сразу обнажилась целая пропасть между тем, к чему привык, прикипел душой с раннего детства, и той, казавшейся совершенно непостижимой жизнью, которая с шумом и грохотом неслась по столичным улицам. Нельзя сказать, что Москва путала, но она выглядела чужой, совершенно непонятной и сулила какую-то холодную и отталкивающую неизвестность.

Как правило, несколько дней Валерий работал в команде нормально, но затем начинал «бастовать»: категорически отказывался выходить на восстановительные тренировки, которые Волчок проводил во второй половине дня. Не помогали никакие увещевания. А ведь мы уже знаем, что Валерий был исключительно трудолюбивым, готовым заниматься с мячом по двадцать четыре часа в сутки. Приступ странных капризов заканчивался очередным отъездом домой. А вслед Волчок терпеливо отправлял своего тренера-селекционера Александра Загрецкого, надеясь, что все в конце концов утрясется.

Но об одном все же тренер не догадывался: помимо всего прочего, вскружила парню голову любовь, причем любовь настоящая!

Не было бы счастья… Напрасно твердят опытные автолюбители начинающим водителям, что первая машина в жизни — учебная. Обманчивая податливость сверкающей, еще пахнущей заводской краской «тройки» ввела в заблуждение и Валерия. Выдача ордера на покупку автомашины в то время считалась одним из главных поощрений футболиста. Правда, мало кто из молодых игроков мог позволить себе оставить такую роскошь для собственного пользования. В условиях тогдашнего дефицита, как правило, автомобиль выгодно перепродавался, а вырученные средства шли на более насущные нужды. Туаев поставил Газзаеву условие: забьешь десять мячей — получишь ордер.