Радости и тяготы личной жизни - Джоу Росс

– Акульему?! – поразилась Кэсси, никогда она не думала, что Рорк может быть жестоким или кровожадным.

– Да. Он всегда голоден, – пояснила Шелби. – И всегда идет только вперед. Лично я считаю, что такое описание подходит к Рорку как нельзя лучше. – Шелби помахала кистями рук, подсушивая свеженаложенный лак. – Ну как?

Этот лак подходит к моему пляжному платью?

Занятая мыслями о Рорке, Кэсси промычала нечто одобрительное.

Глава 4

Апрель

1979

Кэсси старательно составляла перечень картин для страховой компании, когда в библиотеку неожиданно вошла мисс Лилиан.

– По-моему, на следующей неделе у тебя начинаются весенние каникулы?

– Да, мэм.

– У тебя уже есть какие-либо планы?

– Планы?

– Может, вы с матерью собирались поехать куда-нибудь? Шелби, Трейс и Кинлэн, например, отправляются в Сент-Томас, – сказала она, как будто это что-то объясняло Кэсси.

Они с Белл путешествуют ради развлечения?!

Это было за пределами самых невероятных фантазий.

– Нет, мэм. Мы никуда не едем.

Мисс Лилиан даже не пыталась скрыть, что довольна этим ответом.

– Отлично! – воскликнула она. – Значит, ты сможешь сопровождать меня в Нью-Йорк.

– Нью-Йорк?! – изумилась Кэсси.

– В «Сотби» состоится ювелирный аукцион, на котором мне надо быть. Полагаю, ты, проявив интерес к антиквариату, живописи и красивым вещам вообще, не можешь не заинтересоваться этим.

Кэсси показалось, что с нею творятся какие-то чудеса, будто Рождество пришло весной.

– Правда? – лишь выдохнула она, все еще не веря своему счастью. – Вы действительно хотите, чтобы я с вами поехала в Нью-Йорк?

– Совершенно верно. Естественно, если не будет возражать твоя мать.

Сердце Кэсси ухнуло вниз. Еще бы Белл не стала возражать! Да услышь она хоть краем уха, что ее Кэсси навострилась в Нью-Йорк, она бы тут же явилась к Гэллахерам и устроила бы такую сцену...

Но Кэсси ни в коем случае не хотела сдаваться, главное, чтобы Белл заранее ничего не знала. Видит Бог, сколько раз она лгала ради своей матери, может, и ничего, если разочек она солжет ей?

– О, нет-нет, мама будет рада, – сказала Кэсси твердо и решительно, но не надеясь ни капельки, что это правда. – Ей-Богу, мисс Лилиан, не знаю даже, как вас благодарить.

– Вполне достаточно, что ты рада этому, Кэсси, – улыбнулась мисс Лилиан, польщенная восторженным энтузиазмом девушки. – Так, хорошо, вот наши авиабилеты, а вот книга, которую я советую прочесть перед тем, как мы отправимся.

Кэсси взяла билеты, бело-красно-голубой буклет авиакомпании и огромный том под названием «История камеи»...

– Здесь подробный рассказ об этом искусстве, – объяснила мисс Лилиан Кэсси, которая сразу начала листать яркие страницы книги. – Я же надеюсь кое-что приобрести на аукционе, а тебе, чтобы не скучать и понять, что там происходит, сведения эти будут очень полезны. – Передав девушке еще какой-то проспект, она сказала:

– А это каталог. – Как давняя посетительница аукционов «Сотби», мисс Лилиан получала их проспекты и каталоги по почте. Ее можно было видеть часами изучающей эту информацию. – Почему бы тебе не посмотреть его?

Может, есть что-нибудь стоящее?

– Мне? – пролепетала Кэсси.

– У тебя врожденное чутье на красоту, Кэсси. Такие таланты не зарывают в землю, мы будем развивать его. Что касается новой коллекции, на мой личный вкус, большинству экспонатов не хватает благородства линий, есть просто кричащие вещи, хотя камеи в этом сезоне они предлагают неплохие.

Она прикоснулась к броши, приколотой у ворота бледно-лиловой шелковой блузки. В тонко» золотом ободке матово белела тончайшей работы камея слоновой кости.

– То, что меня особенно заинтересовало, я пометила. Возможно, я что-то и проглядела, но это предстоит заметить тебе.

– Да, мэм.

Впечатлений у Кэсси было уж чересчур много, в голове мысли путались, пытаясь постичь невозможное. Долго еще после ухода мисс Лилиан она простояла, погруженная в красочный каталог.

С рвением принялась Кэсси изучать книгу, которую оставила ей хозяйка. Вглядываясь в иллюстрации, вчитываясь в текст, она узнала, что искусство камеи, этой скульптуры в миниатюре, зародилось в глубокой древности. Оказывается, первыми придумали его шумеры южной Месопотамии, которые вырезали изображения на камнях, служивших печатями. Древние египтяне пошли в этом искусстве дальше: они сгладили острые неограненные края самоцвета, придав им форму скарабея, а поверхность использовали в качестве печатки. Часто они служили особыми амулетами. Такие стилизованные изображения обычного навозного жука – священного символа бога утреннего солнца – украшали подвески, кулоны, кольца древнеегипетских женщин.

В XV – XVI веках до нашей эры древнегреческие мастера признали традицию изображения какого-то жука несоответствующей красоте камня; они научились почти идеально отшлифовывать поверхность самоцветов, «одев» их в кольцо металла.

Коренные изменения искусство камеи претерпело после того, как походы Александра Македонского открыли пути на восток, откуда хлынуло разноцветье невиданных ранее драгоценных и полудрагоценных камней: арабские сардониксы в серо-лилово-коричневой гамме, индийские сардониксы теплых молочно-кофейных тонов, россыпи пестрых, полосатых, крапчатых кварцитов.

Мастера-резчики сразу оценили богатство новых возможностей; диковинные для тех времен материалы оказались идеальны в работе, и скоро для них была найдена лучшая форма – овал с вырезанным рисунком на контрастном фоне.

Именно тогда, в конце IV века до нашей эры и появились первые настоящие камеи.

Как выяснила Кэсси из книги, они были одними из первых предметов, в сущности, нефункциональных, созданных человеком только ради красоты и удовольствия. Вглядываясь в изображенные на иллюстрациях сдержанно-изысканные камеи эллинского периода, дивные украшения времен Римской империи, Средневековья, Возрождения, Викторианской эпохи, а также в фотографии последних лет, Кэсси поняла, что искусство это воистину заслуживает восхищения.

Конечно, нельзя стать специалистом, прочитав одну-единственную книгу. Но все-таки, имея в перспективе поездку в Нью-Йорк, Кэсси немного разобралась в предметах страсти мисс Лилиан.

Кстати, в каталоге одна камея бледно-зеленого оттенка привлекла особое внимание Кэсси, так что она решилась показать ее своей хозяйке.

Чем ближе был день отъезда, тем сильнее волновалась Кэсси, что же сказать в конце концов матери. С юных, почти детских лет она была уверена, что все неудачи Макбрайдов всех поколений – злой рок, которого так трудно избежать. Как же она была изумлена, как счастлива, когда за два дня до срока Белл объявила дочери, что в Талсе ей удалось заполучить ангажемент, длительность которого не оговаривалась заранее; когда Белл сможет вернуться, она не знала. И Кэсси, собиравшаяся уже наговорить матери невесть что, в чем она была мастерица, чуть не разревелась от облегчения.