Ползущие - Джон Ширли

Она стояла на крыльце арендованного домика, ждала такси и думала: брать такси в Лос-Анджелесе – настоящее сумасшествие. Кто не ездит на лимузинах, тот покупает машину. Но она свою машину продала, а теперь направлялась на станцию, чтобы сесть на Береговой экспресс до Беркли.

Наверное, надо было позвонить Роджеру. Но с каких это пор она должна сообщать бывшему мужу, куда и когда уезжает? Лэси оставила его фамилию, потому что она ей больше нравилась, а вообще-то они практически не общались. Но все равно она беспокоилась, что не сказала ему о своем переезде. На самом деле ему, разумеется, наплевать, он куда больше интересуется сообщениями своего агента о биржевых новостях.

Лэси решила, что она уедет. Уедет и все. В Квибру, именно в Квибру. Повидается с сестрой Сьюз, с племянницей Адэр, племянником Колом и забудет свою жизнь здесь. И она вынула сотовый телефон, уже положила палец на кнопку, собираясь его отключить, и, разумеется, именно в этот момент он зазвонил.

Лэси вздохнула, поколебалась – и отозвалась.

– Слушаю, Лэси, – проговорила она в трубку.

– Лэси! Ты еще в городе? – Говорил Чак Фонг, ее редактор в «Лос-Анджелес таймс».

– Я не могу говорить, Чак. Опаздываю на поезд. В Беркли.

– Да ладно. Я быстро. Мы тут как раз обсуждаем твою карьеру, Лэси. Ты работаешь у нас восемь лет. Я всегда тебя поддерживал. Один только раз, один-единственный раз я не смог этого сделать и…

– Чак, я уже все решила, я только…

Естественно, желтое такси выбрало именно этот момент, чтобы показаться на горизонте. С водительского сиденья на нее глянул бородатый парень в тюрбане, она махнула рукой в ответ. Шофер вышел помочь ей с багажом.

– Лэси! Сама подумай, утверждать, что наш издатель связан с эскадроном смерти, – это все-таки крайность! Чего уж тут ждать… Согласить, это неразумно.

– Я и не говорила, что он с ними связан. Я говорила, что он покрывает их деятельность в Колумбии, потому что он поддерживает тамошнее правое крыло. Лишь бы добраться до колумбийской нефти, а на жертвы плевать. А почему? Потому что он входит в совет директоров крупной нефтяной компании. И газета куплена транснациональной компанией. И потому что у него связи с…

– Слышала бы ты себя со стороны. Звучит как паранойя. В наше время приходится быть жестким. Приходится поддерживать антитеррористические усилия.

– Войну против террора я поддерживаю. Я не поддерживаю эскадроны смерти. Ты не хочешь продолжать мою колонку об эскадронах смерти, а мне надоела цензура.

Так что я забираю своих кукол и ухожу домой. Меня тошнит от Лос-Анджелеса. Мне просто необходимо уехать.

– Не могу тебе гарантировать, что ты сможешь вернуться.

– Это что, новая формулировка угрозы «ты больше никогда не будешь работать в этом городе»? Знаешь, что я тебе скажу, Чак? Если ты можешь обещать мне, что моя колонка будет печататься в том виде, в котором я ее написала, я выну свои пожитки из такси, которое уже ждет меня у порога.

Треск. Лэси подумала, что прервалась связь. Но потом он произнес:

– Этого я не могу. Он мне не позволит.

– Я пришлю тебе открытку с видом Залива.

– Лэси…

Появился еще один вызов, она оборвала разговор с Чаком, ответила на ожидающий звонок, подхватила последнюю сумку и пошла к машине.

– Слушаю, Лэси. – Она сунула чемодан в багажник.

– Лэси? Это Сьюз.

– Звонишь сказать, чтобы я не приезжала? Вы, разжиревшие жители Залива, не желаете видеть у себя стройных визитеров из Лос-Анджелеса.

– Ты точно приедешь? Я звоню, чтобы убедиться. Планы на День Благодарения и все такое. И дети ждут.

Лэси поместилась на заднее сиденье такси, отодвинула подальше сотовый, чтобы успеть сказать водителю: «Вокзал «Юнион-стейшн», – захлопнула дверцу машины и снова заговорила с сестрой:

– Сьюз, хочешь ты или нет, я все равно приеду.

– Разумеется, я хочу.

Такси тронулось. Лэси обернулась взглянуть через заднее стекло на свой маленький домик, пальму, живописный куст. Джери, малыш из соседнего дома, катался по тротуару на серебристом скутере.

– Тогда я еду. Я сейчас в такси по дороге к вокзалу.

– Лучше бы ты летела на самолете. Так быстрее.

– Я на них не летаю. Только если совсем нет выхода. А что за спешка? То есть у тебя все о'кей?

– Да-а. Вот только… Я немного побаиваюсь.

Лэси откинулась на сиденье. Не похоже это на ее сильную, независимую, спортивную старшую сестру. Чтобы она жаловалась на какие-нибудь страхи?

– Продолжай.

– Я понимаю, это звучит так глупо. Дело в Нике. Я… Он стал таким далеким. Ну, я не знаю…

– Интересно, когда это он был мистером Взаимопонимание?

– Да я знаю. Особенно когда у него депрессия. Но в последнее время дела шли неплохо. Недавно я вроде как заставила его взять заказ. Ты же знаешь, он впадает в настроение неудачника, и тогда…

Такси прокатилось по въезду и оказалось на автостраде.

– Да-да, я помню. Эти его настроения «зачем дергаться, все равно ничего не выйдет». Но в этом нет ничего нового.

– Я не про то. Он… он ходит на работу, но все скрывает. Одни секреты. Даже не берет с собой снаряжение. Сначала я думала, что у него роман, но… А сегодня утром он сказал что-то странное. Понимаешь, я зашла в кухню, а он стоял около раковины и, по-моему, не слышал, что я вошла. И как будто он разговаривал с пустотой. Сказал… э-э-э… что же там было? Он сказал что-то насчет превращения или преобразования. Но вроде бы он говорил не о религии.

– Он что, снова курит травку?

– Нет. Не думаю. Знаешь, все так, как будто он действительно впал в какое-то новое состояние.

– Думаешь, он мог бросить свои таблетки и не сказать тебе? Люди ведь не любят распространяться о том, что перестали принимать антидепрессанты или, наоборот, начали. Может быть, у него синдром воздержания от лекарств?

– Мне и самой приходило в голову, что он бросил принимать таблетки. Наверное, ты права, так и есть. Надо подумать, как заставить его снова лечиться. Видишь, поговорила с тобой, и мне уже легче. Когда я схожу с ума, надо, чтобы ты была рядом.

Лэси улыбнулась.

– Ну-ну, должно быть, ты и правда не в себе, если признаешь, что я могу знать то, чего ты сама не знаешь. Я уже еду. Акт второй – сестринское сочувствие.

Сьюз засмеялась, оценив аллюзию. Когда-то они с Лэси наряжались в Хэллоуин как две монашки-близнецы.

– О'кей. Мы ждем. Если поезд будет опаздывать, позвони.

– Хорошо. Пока.

Лэси выключила телефон и стала смотреть на Лос-Анджелес. Под эстакадой шоссе, словно пленка из кассеты, змеился бульвар. Лэси задумалась: готова ли она по-настоящему расстаться с Лос-Анджелесом? И решила, что скорее всего готова. В ее жизни произошел крутой поворот – такси направлялось к вокзалу.