Ползущие - Джон Ширли

Так… Еще глубже. Холод и давление усиливаются. Цепочка пузырьков убегает к поверхности. Ага, среди деревянных обломков возник металлический отблеск – на песке лежал неправильной формы овал.

Еще ближе… Открытая взгляду часть изогнутого корпуса выглядела как гигантская скорлупа разбившегося металлического яйца. Серебристая, местами темная, почти зарывшаяся – в песок, она поблескивала среди мешанины пилонов, лопнувших балок, световых столбов от надводных прожекторов.

Ник, прищурившись, разглядывал пришельца в свете своего собственного фонаря. Навскидку спутник должен быть не менее тридцати футов. На первый взгляд, зацепиться не за что. Дирковски говорил, у него цилиндрическая форма, на поверхности всякие выступы устройств связи, ракетные дюзы и все такое. Торчащие из песка части выглядели такими хрупкими, что они наверняка оторвутся – за них не прицепишься. Похоже, придется копать, найти что-нибудь надежное, чтобы ухватиться. Может, накинуть на эти пилоны цепь, оттащить их? Будет просторнее… Хорошо бы обойтись без отсоса песка, а то придется агрегат одалживать в морской школе.

Ник подплыл еще ближе, опустился в следующий, более тяжелый и холодный слой – теперь уже можно было встать на дно. Мимо маски пронеслась единственная хилая рыба размером с ладонь. Ему вдруг почудилось какое-то движение – вдоль иззубренной трещины на макушке спутникового овоида словно бы что-то мелькнуло – яркое, металлическое. Наверное, отражение его фонаря, решил он.

А все же странно, что так мало повреждений. Но вроде бы говорили, что эта штука шлепнулась под острым углом. Может, этот спутник сам выбрал, куда ему упасть? Ник слышал, Дирковски говорил что-то насчет того, что спутник отстрелил ракеты орбитального контроля, пока падал, а приказа на это не получал.

Ник случайно знал, что у наиболее дорогих спутников есть на борту маленькие ракеты для корректировки положения на орбите. Но из того, что он читал, следовало – эти ракеты не предназначены для входа в атмосферу. Странно, что спутник «решил» отстрелить ракеты, чтобы замедлить вход в атмосферу, – его конструкция этого не предусматривает…

Вопросы возникали в мозгу, как облако пузырьков вокруг тела. Вдруг ребята из ГРУ сами отстрелили эти ракеты, дистанционно, а потом подвели спутник к этому месту? И сами замедлили его спуск, чтобы он упал без повреждений? И вообще, может, это даже и не американский спутник, а украденная русская «птичка»?

Но с другой стороны, он сам видел обозначения. Это не кириллица. На той части, которая торчала из песка и не закрывалась мутным облаком, можно было различить:

НАЦИОНАЛЬНАЯ АЭРОНАВТИКА 5

А ниже:

МИНИСТЕРСТВО ОБ

И дальше обычная мешанина цифр и букв, которая должна что-то значить для какого-то далекого бюрократа за бухгалтерским столом интендантской службы.

Значит, это один из совместных проектов НАСА и Министерства обороны.

Размышляя над этим, Ник скользнул еще ближе, чтобы стряхнуть песок с поврежденного места и найти подходящий выступ для крючьев. Да, непросто: потянешь, а кусок оторвется. Песок не любит отпускать то, что попало ему в плен. Придется эту штуку выкапывать.

Сейчас он плыл почти вниз головой, ноги торчали над спутником едва ли не вертикально, временами Ник отталкивался ими, чтобы вода не выдавливала его вверх. Вокруг танцевали блики света с поверхности, тонули в придонной мути, играли на песчаных волнах, отражались от сияющей поверхности спутника.

Дирковски утверждал, что уровень радиации ничтожный, но все же лучше голыми руками ничего не хватать. Однако можно сэкономить время, если ввести захват в трещину и закрепить за какие-нибудь выступы под корпусом. И Ник двинулся к трещине.

Внезапно он ощутил… Что-то.

Как будто нечто потянулось к нему изнутри спутника. Может, цепочка пузырьков? Да нет, будто все вообще вокруг изменилось. Прикосновение этой новой среды чуть-чуть покалывало. Возможно, он просто чувствует остаточный электрический заряд.

Покалывание прекратилось, но возникло иное ощущение, как будто девушка, дразня, касалась его ладони нежными пальчиками.

Второму темному вертолету с лаконичной маркировкой «D-23» пришлось ждать, пока первый снимется с места, – иначе некуда было приземлиться. Майор Стэннер тотчас спрыгнул вниз – «Черный ястреб» еще не успел затихнуть – и, рефлекторно пригнув голову под вращающимися лопастями пропеллера и удерживая рукой фуражку, бросился к разрушенному причалу.

Сержант Дирковски был на месте – стоял и разговаривал по сотовому телефону. Стэннер знал его по работе в ГРУ – тот участвовал в каких-то крутых операциях в Пакистане, а Стэннер помогал их планировать.

Заметив Стэннера, «зеленый берет» прекратил разговор по сотовому и отдал честь. Стэннер махнул в ответ.

– Сержант, что-то эта посудина не похожа на корабль ныряльщиков ВМФ.

– Не похожа, сэр. Но «морские котики» не смогли прислать человека и оснащение вовремя. А этот парень сообщил, что кто-то позвонил ему, чтобы он поработал вместо пловца из «котиков».

– Какой парень? Где?

Дирковски мотнул головой, указывая на воду.

– Он уже там, сэр.

У Стэннера пересохло во рту.

– Дирковски… Вы сказали этому человеку, что там находится… – Стэннер никак не мог вспомнить, есть ли у сержанта допуск к информации об этой «птичке». Скорее всего нет.

– Я предупредил его, что есть некоторая радиационная опасность. Сказал, чтобы он ничего не трогал голыми руками.

Стэннер рыкнул и замотал головой. Значит, сержант не в курсе. Ну и дела. Потом он прошел к самой воде, где мелкая волна мягко постукивала о берег, и стал следить за пузырьками воздуха, которые поднимались из глубины. Они прекратились, как раз пока он вел наблюдение.

Кол стоял на палубе «Стрелка» и, перегнувшись через парапет, вглядывался в мутную воду. Ничего-то он там не видел, не помогли никакие огни с берега. Иногда вдруг высвечивался силуэт отца, потом свет разбивался в темных волнах, и Кол снова ничего не мог разглядеть.

Он позволил «Стрелку» слегка дрейфовать с поднимающимся приливом в сторону разбитого причала. Так что теперь он оказался почти над ним – отец так и распорядился. Сигнальный трос некоторое время подергивался в ответ, потом замер.

Тянулись минуты. Потом еще. Снизу – ничего.

Он ведь ждет уже долго! Кол резко дернул трос, дважды, чтобы отец понял – он, Кол, спрашивает, все ли в порядке. Подождал, держа руку на тросе, чтобы почувствовать его малейшее колебание.

Ничего.

Отец ведь нырнул с единственным баллоном воздуха, да еще с самым маленьким, называл его разведывательным – чтобы легче двигаться. Просто оглядеться. Всего пятнадцать минут. Но ведь пятнадцать минут уже прошло? И Кол больше не видит цепочки пузырьков! И этот офицер из ВВС вроде бы тоже нервничает… Тот парень, что прилетел на втором вертолете.