Сказка для двоих - Барбара Воллес

Гидеон с комфортом устроился на диване, вытянув длинные ноги, и защелкал пультом от телевизора.

– Надеюсь, вы не против, мисс О’Рорк? Я хотел бы услышать последние новости рынка инвестиций. – Оторвав взгляд от телевизора, он оглядел Эмму. – Вам совсем не обязательно было снова надевать деловой костюм, мы ведь не на официальном совещании.

– Либо это, либо моя пижама, – смущенно ответила она.

– Вы больше не взяли с собой никакой одежды?

– Но ведь мы здесь всего на одну ночь.

– Нам надо будет поработать над вашей безмерной практичностью. Пижама, кстати, совсем не плохой вариант, если вам в ней будет удобно.

– Не будет.

– И над этим нам тоже надо поработать.

Девушке очень хотелось, чтобы Гидеон прекратил говорить «нам» так, словно они команда. Каждый раз, когда он произносил это слово, у Эммы внутри все сжималось. А все из-за матери, которая вложила эти дурацкие мысли ей в голову!

Девушка опустилась в кресло напротив дивана, на котором расположился Гидеон, и положила портфель на колени.

– Что бы вы хотели просмотреть сначала: корреспонденцию или отчет?

– Отчет… Черт, похоже, на бирже произошло еще одно падение акций.

– Крупное?

– Достаточное для того, чтобы я радовался, что акции моей компании принадлежат только мне. Интересно, чем это обернется для «Отелей Кентов».

– Но ведь практически весь основной пакет акций компании находится в руках членов семьи. Проблемой станет, если кто-то из совладельцев решит на волне этих событий продать свои акции… – Все детали головоломки вдруг сложились в ясную картину. – Вот почему вы поехали в Нью-Йорк, да? Ваша бабушка опасается, что мистер Чемберлен может продать свои акции?

– У Росса есть несколько крупных долгов. Кроме того, в том году ему пришлось пережить разорительный бракоразводный процесс. Ходят слухи, что он ищет покупателя, который предложит хорошую цену.

Эмма замолчала, вспоминая, что знает о дружбе семей Кент и Чемберлен. Судя по тону писем миссис Кент, они долгие годы были близкими друзьями.

– Вряд ли он сделает это, предварительно не предупредив вашу бабушку.

– Никогда не следует недооценивать страх мужчины перед жадной бывшей женой, которая буквально дышит ему в затылок. Ты ведь слышала, с каким волнением бабушка говорила о человеке по имени Герард Амбитей?

– Миссис Кент просит меня еженедельно искать это имя в ленте новостей.

– Рад, что Интернет позволяет Марии потакать своей одержимости. Семья Амбитей, и в частности Герард, для бабушки – смертельные враги. Начиная с того момента, как они попытались купить компанию после смерти Эдварда. Тогда Герард ошибочно предположил, что многомиллионный отельный бизнес – это слишком тяжелая ноша для юной вдовы с тремя детьми на шее.

– Полагаю, это не сошло ему с рук?

От улыбки Гидеона по коже девушки побежали мурашки.

– О, реакцию Марии можно сравнить со случайным взрывом водородной бомбы у него на заднем дворе. Наверное, не стоит упоминать, что подобное предположение она приняла как личное оскорбление. По-моему, главным стимулом к такому быстрому расширению отельной империи Кентов была ее месть Амбитею.

– Да уж, Мария сильная и опасная женщина.

– А кто еще мог выйти замуж за Эдварда Кента, больше известного за свою любовь к женщинам и вечеринкам, чем за деловую хватку.

– Все ведь было не так плохо. У них ведь родилось трое детей.

– Да, дети – это, конечно, неопровержимый признак настоящей любви. – Горечь в голосе Гидеона заставила Эмму вздрогнуть. – Извините, – быстро добавил он. – Я должен научиться держать при себе свои циничные взгляды на жизнь.

– Ничего, я вас понимаю.

– Да? – Откуда такое удивление в голосе?

– Меня воспитывала мать-одиночка. – Эмма лучше, чем кто-либо, знала, что дети – это не гарантия семейного счастья. – Иногда начинаешь задумываться, зачем люди вообще вступают в брак.

– Именно.

Атмосфера в комнате изменилась. Этот разговор явно разбередил какую-то рану в душе Гидеона, заставив его замкнуться в себе. Эмме даже показалось, что в гостиной неожиданно похолодало. Для нее Гидеон стал чем-то вроде термостата: когда он был рядом, воздух словно нагревался, когда он уходил, Эмме становилось холодно и неуютно. Эти мысли вызвали у девушки желание пересесть на софу к Гидеону, прижаться к нему, вернуть ему прежнее хорошее настроение.

Но так как все эти действия были неприемлемы для секретаря по отношению к своему боссу, она выбрала более простой метод.

– Интересно, как там дела у вашей бабушки и Хинкли.

Гидеон чуть улыбнулся уголками рта, на время забыв о своих горьких мыслях.

– Думаю, сейчас они как раз выясняют, кому достанется больше места на диване.

– И кто, по вашему мнению, возьмет верх?

– Хинкли, конечно. Когда дело касается его личного комфорта, он невообразимо упрям. Так что Мария встретила достойного противника.

– Поэтому вы решили оставить его у нее?

– Вы полагаете, что толстый, вредный и совершенно избалованный кот – это выражение моей мести?

– Эта мысль не раз приходила мне в голову.

Гидеон театрально приложил руку к груди, изображая оскорбленную невинность:

– Как вы только могли так обо мне подумать? Любой заботливый хозяин на моем месте поступил бы так же, я думал исключительно о создании максимально комфортных условий для моего возлюбленного питомца.

– Простите меня за мое предположение.

– Сказала она, стараясь не засмеяться, – прокомментировал Гидеон.

После этой фразы все попытки Эммы пошли прахом, и она звонко рассмеялась:

– Простите.

Гидеон улыбался в ответ, и эта улыбка не только вернула тепло и уют в комнату, ее хватило бы на то, чтобы согреть весь Манхэттен.

– Я думаю, я смогу вас простить. Но… тогда я решаю, какую еду мы сейчас закажем в номер.

– Подождите секунду, ваш отец несколько месяцев назад посылал имейл, касающийся этого вопроса…

Несомненно, она была очень умна. Гидеон с интересом наблюдал за тем, как Эмма ищет в своем ноутбуке упоминание о заграничных проектах компании Кентов. Достаточно было лишь задать вопрос, и Эмма сразу же вспоминала о каком-нибудь документе или заметке, касающихся его. Неудивительно, что Мария ее обожает. Как и в случае дизайна номеров, у девушки было потрясающее деловое чутье.

И при этом она была чертовски привлекательна: то, как она сосредоточенно морщила носик и покусывала нижнюю губу, просматривая бумаги… Эмма уже достаточно расслабилась, чтобы перебраться с кресла на пол, где она сидела среди бумаг, поджав под себя длинные ноги, как кошка. Ее туфли стояли около дивана, и он не мог оторвать взгляда от ее маленьких, изящных ступней.