НЧЧК. Теория Заговора - Людмила Астахова

Я выбралась из раскаленного салона (хоть бы предупредил кто, что в начальственной машине кондиционер сломан!) на пышущую жаром площадь и посмотрела на часы. Отлично, у меня еще есть минут пятнадцать до прибытия поезда, успею попить водички и покурить. Что-то мне подсказывает, что мой «подшефный», судя по имени, не оценит маленькие женские слабости вроде «глаурунжины» в зубах и бутылки минералки подмышкой.

Если быть совсем честной, имя прибывающего к нам полицейского будило во мне смутные подозрения…

Ну, так и есть! Эру, за что караешь, а?

«Накаркала, – обреченно подумала я, безошибочно вычислив в толпе покидающих пятый вагон пассажиров моего будущего подопечного. – Ну, спасибо, дядя Ытхан! Лучше бы действительно балрога подложил, чем…»

На этом мысленный монолог пришлось свернуть, ибо настала пора действовать. Я расправила плечи, выставила вперед подбородок, встала в свою любимую вариацию агрессивного «вольно» и предоставила потоку приезжих обтекать меня, словно утес. Не зря же я даже в такую жару одета полностью по форме. Пусть знают, с кем имеют дело.

Сверкающие в солнечных лучах чистым золотом волосы, бирюзовые глаза, тонкий породистый нос и выражение общего недовольства бытием на челе. А так же – дорожная сумка через плечо и темно-синяя форма с сияющими золотом нашивками и лейтенантские погоны. Прелестно. Высадившийся из пятого вагона столичный гость выглядел, словно ожившая эротическая фантазия иномирянки-эльфоманки. Именно такой образ возникает в массовом сознании, едва лишь прозвучит словосочетание «Светлый эльф». Высокий, златоволосый, прекрасный и блестящий. Правда, несколько помятый после полутора суток, проведенных в вагоне. И слегка взопревший под жаркими лучами злого июньского солнца. Я даже испытала некоторое сочувствие. Несмотря на все раздражение, которое готово было выплеснуться на этого эльфа «я-дар-Единого-для-женщин», я вполне понимала, каково ему сейчас, после прохладной и сырой Столицы с ее летними дождями и туманами. Сама до сих пор еще не привыкла к местному климату, а бедняга вообще попал, как балрогу в пасть. Впрочем, демонстрировать это сочувствие я не собиралась. Все равно не оценит. Дивные – они такие.

«Какой балрог занес чистокровного ваниара[9] в полицию?» – вздохнув, подумала я, а вслух сказала:

– Лейтенант Вариар ап-Айкалнар?

– Сударыня? – И только дивные очи чуть расширились и потемнели от изумления.

Отлично, контакт состоялся. Впрочем, я и не сомневалась, что самообладание не изменит потомку Дивных эльфов. Бирюзовые глаза этак цепко обшарили меня с ног до головы, чуть задержавшись на погонах и кобуре.

– Нолвэндэ Таурендилиэн, леди Анарилотиони, – я коротко кивнула. – НЧЧК. Приветствую вас в Распадке.

– А разве мы не поедем на машине? – удивленно спросила Тавариль, когда они с Эрином вышли из управления и направились к остановке маршрутных такси.

– У меня нет своей машины, а служебная не положена. Ножками придется топать и ездить общественным транспортом.

Привычка отказывать себе во всем въелась Эринрандиру в плоть и кровь еще во времена нищей студенческой молодости, а отнюдь не самая высокая зарплата способствовала расцвету наследственного заболевания всех зануд – патологической экономности, в просторечии именуемого «жабой». Грубо говоря, тратить деньги на такси, когда можно ехать в пять раз дешевле, эльфа душила «жаба». Поэтому он с чистой совестью втиснулся в тесную маршрутку-духовку и заставил сделать то же самое стажерку, невзирая на прямую угрозу целостности чулочков. А так как ехать хотели все, а водителю-иномирянину не терпелось заработать пару лишних древней, то он попытался набить машину битком, за что и поплатился. Тавариль стала очевидцем эмоциональной беседы водителя и энчечекиста, закончившейся предъявлением удостоверения и освобождением салона от непредусмотренных инструкцией пассажиров. Так сказать, зловещая репутация НЧЧК во всех проявлениях.

Кто-то назовет это крючкотворством, кто-то занудством, но Эрин никогда не ленился напомнить согражданам, что инструкции пишутся кровью.

Воистину, должно быть доблестным предкам было значительно проще убедить сородичей оставить благополучный Валинор ради опасностей неизведанного нового мира, чем мне – загнать упирающегося и неуступчивого столичного гостя в ытхановский «Андуин». Сиятельный красавец (откуда я знаю, что сиятельный? Не так уж много в нашем мире чистокровных ваниаров! И сотни семейств не наберется – вполне можно пересчитать и выучить) отбрыкивался изо всех сил, но, надо отдать ему должное, был вежлив и корректен. Стиснув зубы и стараясь не думать о том, что я уже покраснела и взмокла, и вот-вот сорвусь, я призвала на помощь всю папину дипломатичность и мамино упорство и деликатно, но непреклонно теснила златоволосого к парковке. После четырех прозвонов начальству и бесконечных согласований, когда я уже начала подумывать о применении грубой силы и вспомнила о прихваченных с собой наручниках, жертва наконец-то сдалась. Видимо, финальный звонок его столичному руководству убедил лейтенанта ап-Айкалнара в том, что это не арест и не похищение, а наша поездка не закончится посещением уютной омега-камеры и пытками в холодных застенках НЧЧК. Загнав подопечного в салон «Андуина», я плюхнулась на водительское место, пристегнулась, поймала в зеркальце неодобрительную гримаску пассажира и вежливо улыбнулась в ответ.

– Вы предпочитаете сначала заехать в гостиницу и оставить вещи, а потом отправиться в участок – или наоборот? – осведомилась я. – В принципе, капитан Уилкин ждет нас с вами в любое время, в пределах разумного, конечно. Или вы желаете сперва отобедать?

– На ваше усмотрение, сударыня, – буркнул мой подопечный. – Мне был забронирован номер в гостинице… м-м… «Вишневый сад». Это далеко от участка?

– Не слишком, – я пожала плечами. – Тем более что мы с вами на машине. Кстати, это не гостиница, это пансион. Довольно неплохой, как говорят. Сеть гостиниц и пансионов Пинофитова. Дриадская диаспора, – пояснила я. – Что ж, тогда сначала туда. Пока вы будете размещаться, я предупрежу капитана Уилкина. Затем нам с вами стоит посетить управление моего ведомства… В общем, готовьтесь к тому, что сегодняшний день будет долгим.

– Это обстоятельство меня не пугает, – гордо вскинул голову ап-Айкалнар.

– Прекрасно, – мурлыкнула я и повернула ключ.

«Зато начинает пугать меня», – с досадой подумала я, включая мигалку, но вслух, естественно, говорить этого не стала.

Сказано – сделано. Если капитан ап-Телемнар решил, что нужно увидеться со всеми потерпевшими, значит, так тому и быть. Не повлияли на его намерения ни жара, ни утомительные поездки в разные концы города, ни достаточно прохладный прием в некоторых домах, а так же отсутствие жертв преступления по месту жительства. Он умудрился даже отловить девчонку-хоббитянку в луна-парке и выдернуть её из компании друзей для разговора.

С одной стороны, юной Матильде страшно льстило внимание со стороны грозной НЧЧК-и, поднимающее её статус в глазах ровесников, а с другой – гулять её теперь отпускали строго до 21.00. И упаси Эру опоздать хоть на минутку. Мама начинала истерически орать с балкона позорное: «Ма-тиль-да! До-мой!», а папа – звонить участковому.

– Да не помню я ничего! – пробурчала девчонка. – Меня уже раз сто допрашивали.

– А расскажи мне еще раз, пожалуйста, как прошел тот день, – попросил Эрин.

Хоббитянка недовольно поджала губы, но все же пустилась в пересказ, тем более что эльф за ней быстро и дословно записывал.

Но, к величайшему сожалению, ничего существенного прибавить к уже изученным отчетам следователь не смог. Главное, что к жертвам загадочного ритуала вернулись силы и здоровье, а тайна исчезновений и появлений так и оставалась тайной. Эрин расстроился, а девица Силтиндириэн охромела на обе ноги. Уж после визита в магазин эльфа-предпринимателя Тавариль сильно устала, а к концу забега вообще утратила связь с окружающей действительностью, да и Эринрандир не стал делать для нее поблажек, точно так же, как и для своей обожаемой напарницы в схожем случае. Либо ты слабое воздушное создание, либо энчечекистка, и тогда изволь не стонать и не ныть. Тавариль не стонала, нет. Она умирала аки белая лебедь – молча и красиво. Но Эрин заметил сей факт бытия уже по выходу из квартиры последней в списке жертв – достойной Друнхилды дочери Фулофа. Ытханов сюрприз номер два был бледен и очень неустойчив на ногах. И когда в ответ на обыденное: «А теперь мы вернемся в управление и все обсудим», Тавариль издала душераздирающий стон безвинно убиваемой лошадки, капитан Эринрандир заподозрил неладное.

– Что-то случилось? – участливо спросил эльф.

– Я больше не могу идти, – честно призналась девушка и посмотрела на своего куратора с такой мольбой, что только черное и черствое сердце не растрогалось бы.