НЧЧК. Теория Заговора - Людмила Астахова

– Давай рассуждать логически, Тавариль, – сказал Эрин, подкуривая очередную «ородруинину».

По случаю жары окно было открыто настежь, и он не рисковал задушить дымом новенькую в первый же рабочий день.

– Давайте, – покорно согласилась она.

– У нас есть семь пострадавших. Две орчанки – молодая девушка-студентка и пожилая дама, леший – служащий банка, Светлый эльф – частный предприниматель, хоббитянка – школьница-подросток, юноша-тролль – механик из автосервиса и гномка-пенсионерка. Расовое, возрастное и половое разнообразие налицо. Согласна?

Тавариль послушно кивнула и попробовала расположиться поудобнее. Задача непростая, ибо в кресле для посетителей по непонятной причине сидеть крайне неудобно. Аура у него такая особая, надо полагать. Через пятнадцать минут у его жертвы начинают затекать ноги, а через полчаса спину уже не разогнуть никакими силами. Барышня же умудрилась изогнуться странным зигзагом, явно подражая моделям из глянцевых журналов. Ну, кто же спорит – ноги у Тавариль и в самом деле великолепные. Но с ногами Нолвэндэ им не сравниться.

Придя к такому обнадеживающему выводу, Эрин продолжил размышления вслух.

– Все возвращались домой поздно вечером по разным причинам. Их воспоминания заканчиваются в момент захода в темный подъезд. Дальше – полный провал, и пришли они в себя спустя сутки, утром возле своего дома. Кто-то сидел на лавочке, кто-то лежал на газоне. Свидетелей их исчезновения и появления нет. Знаешь, что меня смущает?

– Что? – вежливо спросила девушка.

– Темный подъезд. Все пострадавшие жили в тех районах, где лампочки не бьют и не воруют. И в этой связи мне интересно – света не было только в этот вечер или в течение нескольких дней?

– Вы хотели бы знать – планировалось ли преступление против конкретных персон или жертвы выбирались по принципу «у кого в подъезде нет света»? Так? – переспросила Тавариль и подалась вперед, магнетизируя энчечекиста пристальным взглядом ярких глаз.

– Именно, – вздохнул капитан. – А еще неплохо бы выяснить, как им вытерли память – алхимически или магически.

– А есть разница?

– Есть, и вполне ощутимая, – заверил стажерку Эрин. – Наши имперские разработки – большей частью магические, пиндостанские – алхимические. Технология удаления воспоминаний очень сложная и находится полностью под контролем государственных структур. А если и применяется на гражданском населении, то исключительно без санкции прокурора…

Новенькая искренне испугалась подобных заявлений и поглядела на Эринрандира с нескрываемым ужасом, заставив его оборвать рассуждения на самом интересном месте. Это Нолвэндэ привыкла к идее глобального заговора, которую исповедовал её параноидальный шеф и возлюбленный, и вполне её разделяла по многим пунктам, а Тавариль была добропорядочная гражданка из социальных кругов, мало связанных с политикой и тайными службами. Юные выпускницы столичных вузов очень редко задумываются о материях сложнее модных тенденций в автомобилестроении. В лучшем случае, барышни вроде Тавариль бывают в курсе сексуальных скандалов на очередных пиндостанских всенародных выборах. В краю победившей демократии и народовластия даже такое скучное мероприятие, как избрание президента из трех-четырех клонов Анкл Сэма, превращается в незабываемое шоу.

– Тебе уже дали жилье? – спросил Эрин, переключаясь на нейтральную тему.

– Мне папа снял комнату в пансионе. Тут недалеко. В «Персиковой роще».

Есть ли смысл теперь спрашивать, кто папа у Тавариль? Нет, разумеется. Более дорогого и благопристойного места жительства для молоденькой девушки просто не сыскать во всем Распадке. Если папа может его оплачивать, значит, у него с деньгами проблем нет.

– Отлично. Это совсем рядом. Значит, в обеденный перерыв ты успеешь забежать домой и переодеться в более удобную одежду?

– Зачем переодеваться? – опешила стажерка.

– Мы пойдем знакомиться с нашими пострадавшими лично, а это целых семь адресов, – терпеливо объяснил Эрин. – На шпильках будет тяжело. Нужны мокасинчики или какие-нибудь удобные босоножки. Да и жарко будет, – сказал он, намекая, что ажурные чулочки на подвязочках отнюдь не лучшая форма одежды для энчечекистки.

Но, невзирая на вполне объективные аргументы, Тавариль наотрез отказалась менять образ.

– Ну, как знаешь, – пожал плечами смущенный капитан ап-Телемнар. – Я же как лучше хотел.

И подумал, что уже успел забыть о женщинах, которые неразумно предпочитают красивость удобству, особенно на работе. Хватило почти полутора лет рядом с Нолвэндэ, которая в форме и в камуфляже умудрялась выглядеть невероятно женственной. И дело вовсе не в размере каблука и не в длине юбки, а в умении стать чем-то большим, чем просто объектом желаний.

«Эрин, – мрачно подумала я, заводя ытхановский «Андуин». – По адресам поедешь без меня. Ытхан халтурку подогнал».

«В смысле?» – не слишком довольно отозвался напарник.

«Помнишь, тебе Уилкин звонил? Насчет столичного полицейского? Так вот: я сейчас выруливаю из гаража в черном «Андуине» и еду встречать этот подарочек. На вокзал».

«Ясно», – недовольство усилилось. Балрог! Можно подумать, мне самой это так уж приятно!

«Это еще не все».

«Да?»

«Я не только извозчиком, я еще и экскурсоводом теперь работаю. И сторожевой собакой. Пока гость из Столицы у нас, я – его куратор».

«Мило, – хмыкнул Эрин. – Я поговорю с Ытханом».

«Пока не надо. Может, не все так плохо. – Я вздохнула. – Я буду на связи, так что… веди себя хорошо, ага?»

И мысленно подмигнула.

Конечно, можно было оставить новенькую сторожить кабинет в компании с устрашающим томом «Мандос ХР», заодно дав коллегам-сослуживцам вдоволь засмущать деву страстными взглядами. Ведь стоит Эринрандиру оставить боевой пост, как в его кабинет начнется подлинное паломничество, эльф-следователь тут же срочно понадобится всем мужчинам в управлении. И пока голубоглазая красотка будет путано и многословно отвечать на вопросы: «Ой! Добрый день! А где капитан ап-Телемнар?» и «А как вас зовут?», её успеют раздеть и одеть глазами раз триста. Еще, чего темного, разобидится и побежит жаловаться начальству.

Поэтому, узнав, что Нол уехала по заданию Ытхана, Эрин, не долго думая, решил взять стажерку с собой. Как водится, сначала накормил её обедом в столовке. К величайшему облегчению, там почти никого не было, ибо коллег поглотил ненасытный кровопийца-понедельник, потому обошлось без публичного просмотра новенькой. А у полурослика Рамбо Сталони и без юных эльфиек приключений хватало. Он (о, ужас!) поругался утром с мамой.

– Прикинь, ап-Телемнар, – жаловался хоббит, быстро хлебая овощной супчик. – Полшестого утра, я сплю, Розамунда спит. Звонок по телефону. Не разлепляя глаз, беру трубку, а там мама. И она мне говорит: «Рамбо, бабушка умирает. Хочет попрощаться».

Бабушка энчечекиста-хоббита настолько регулярно собиралась отбыть в мир иной, что к этому процессу успели привыкнуть не только родственники, но и сослуживцы Сталони. Сколько раз посреди ночи как раз в тот момент, когда полурослик ползал на коленях вокруг очередного трупа, раздавался звонок его мобильника, и бабушка сообщала, что ей срочно требуется врач, упорно игнорируя простой для запоминания номер скорой помощи.

– А ты что?

– Ну, я говорю: «Прощай, бабушка!» и кладу трубку.

Эринрандир рассмеялся. Наконец-то, Рамбо поставил свою неугомонную родню на место.

– Тебе смешно! – фыркнул хоббит. – А меня мать уже запилила. За цинизм и вопиющее неуважение к старшим. А мне спать хотелось просто смертельно.

Воистину у всех свои проблемы.

Чем мне особенно нравится Распадок, так это почти полным отсутствием пробок. Если сравнивать со Столицей, конечно. Местные со мной наверняка не согласятся. Однако вы только представьте себе это счастье: в будний день, в рабочее время по центру города можно спокойно проехать! И не на чем-нибудь, а на «Андуине». Даже не включая мигалку.

Парковать этого черного монстра автопрома – совершенно неземное удовольствие. Добравшись без приключений до привокзальной площади, я высмотрела местечко и полностью отдалась процессу. Медленно и печально, да. Потому как давно считаю, что производителям «Андуинов» пора сменить свой рекламный слоган «Ты меня удивляешь!» на «Ты меня пугаешь!». Не женская машина. «Нуэно» лучше. Хотя… выражаясь цитатой из любимого папиного анекдота: «…а в Пиндостан я предпочитаю ездить на танке». Так вот «козлик» – это почти танк. Обожаю! Какая жалость, что столичных штучек типа этого полицейского чина встречать на «козле» – не по протоколу.