Просто Мария 2 - Коллектив авторов

довольно интересному выводу. Я даже поговорила по этому поводу с твоей мамой, и она меня целиком и полностью поддержала.

— О чем это ты?..

— Я почему-то решила, что абсолютно красивых женщин не бывает.

Хосе Игнасио посмотрел на свою молодую жену с некоторым удивлением.

— Вот как?

Исабель наморщила лоб — морщинка получилась такой волнующе-трогательной, что Хосе Игнасио невольно заулыбался.

— Да…

— Но как же всем известные эталоны красоты? Венера, Артемида… — Хосе Игнасио запнулся, после чего дополнил список эталонов женской красоты совершенно неожиданным продолжением: — Мэрилин Монро?..

Исабель досадливо махнула рукой.

— Ты не так меня понял…

— А как я должен был тебя понять?

Исабель принялась терпеливо разъяснять:

— Понимаешь, я хотела только сказать то, что ни одна женщина никогда не будет довольна своей внешностью…

Хосе Игнасио недоуменно подернул плечами.

— Но почему?.. Неужели моя мама…

Исабель нетерпеливо перебила его:

— Нет, я вовсе не имела кого-нибудь конкретно… Послушай…

— Неужели ты, Исабель…

Жена Хосе Игнасио замахала руками.

— Нет, нет, я хотела сказать совсем, совсем другое… Я только хотела сказать, что любую женщину можно сделать куда более красивой, чем она есть на самом деле, — краснея, произнесла Исабель.

— И как это, например?.. — Спросил Хосе Игнасио наигранно непринужденным голосом.

— Как?.. Очень просто, — кивнула в ответ Исабель. — Ведь можно сделать макияж, изменить прическу.

Хосе Игнасио улыбнулся.

— Репетируешь свои профессиональные фразы?.. — спросил он.

Исабель медленно покачала головой.

— Совершенно верно. Ведь каждой женщине, абсолютно каждой хочется казаться необыкновенной, хочется привлекать внимание окружающих… Я долго думала об этом, и теперь просто уверена — начинать надо с прически, со стрижки. — Исабель посмотрела на своего мужа и, заметив на его лице едва сдерживаемую улыбку, произнесла: — А почему ты улыбаешься? Ты что, не воспринимаешь серьезно то, что я тебе говорю?

Сделав серьезное лицо, Хосе Игнасио сказал в ответ:

— Нет, нет, что ты… Это я просто так улыбаюсь — своим мыслям.

— Значит, мне можно продолжать?.. — В интонациях Исабель прочитывалась затаенная обида. — Ты мне разрешаешь?

Хосе Игнасио кивнул в ответ.

— Да, да, конечно же…

— Так вот, — принялась объяснять Исабель голосом, которым обычно девочки из младших классов отвечают строгому учителю уроки, — перед тем, как приступить к стрижке, следует еще раз внимательно всмотреться в свое лицо…

— Будто бы девять десятых женщин и без того не крутятся перед зеркалом каждое утро, — поспешил вставить Хосе Игнасио.

— Не перебивай, — досадливо махнула рукой девушка. — Кстати, многие мужчины тоже не прочь покрутиться перед зеркалом… Так вот, если женщина или девушка уверена, что ее лицо имеет «отклонения от стандарта»…

— А что можно считать стандартом?.. — Вновь перебил жену Хосе Игнасио.

Исабель на несколько секунд задумалась.

— Стандартом?

— Да.

— Ну, это, скажем, представление об идеале…

— Ну, хорошо, и что же дальше?

— Так вот, если собственное лицо не нравится, прическа должна быть асимметричной… К тому же, асимметрия хороша тем, что даст широкий простор для фантазии. Цвет волос, как мне кажется, должен быть насыщенным, либо яркий блонд, либо сочный шатен, либо глубокий цвет от иссиня-черного до темно пепельного…

Хосе Игнасио вновь не удержался, чтобы не перебить Исабель:

— А если женщине все-таки нравится ее прическа — что же тогда?

— Но ведь таких женщин наверняка мало!.. — Воскликнула девушка.

— Знаешь что, — Хосе Игнасио нежно обнял Исабель за талию, — давай-ка лучше оставим эти разговоры до лучших времен… То есть, я хотел сказать совершенно не то: просто ты мне и так очень нравишься — безо всяких там макияжей и новомодных стрижек.

— Но ведь в «Лопес продакшн» мне придется заниматься именно этим!..

— Исабель, — нежно произнес Хосе Игнасио, — у нас ведь все еще медовый месяц… Давай лучше отложим этот разговор…

По тону Хосе Игнасио Исабель уже поняла, какая именно фраза последует за этой.

— Хорошо…

— Просто я хочу тебе сказать, что я тебя очень люблю…

Исабель зарделась румянцем — сколько раз она уже слышала от мужа эти волшебные слова, но всякий раз они трогали ее сердце с такой же силой, как и в самый первый день, когда она услыхала их впервые.

— Это правда?..

— О, да, дорогая Исабель, я просто не представляю, как я раньше жил без тебя…

Исабель, нежно потершись щекой о щеку Хосе Игнасио, произнесла едва слышно:

— И я тоже…

Глава 9

Лорена проснулась от телефонного звонка. Подняв голову, она сразу же подумала:

«Что-то в последнее время я совсем разленилась. Спать днем?.. Такого прежде я за собой не замечала…»

Приподнявшись и опершись на локте, Лорена подняла трубку.

— Донна Лорена?.. — Послышался из трубки голос Бурручаги.

Лорена, еще несколько не отошедшая ото сна, откликнулась сердито:

— Да, это я…

— У меня неплохие новости…

— Какие же?

— Я сегодня был у донны Марии…

При упоминании о Лопес, главном враге всей своей жизни, Лорена проснулась окончательно.

— Да, и что же?

— Мне пообещали место, — в голосе Бурручаги слышалось скрытое ликование.

— Ладно, об этом не по телефону, — перебила его Лорена.

— Просто я хотел бы выяснить, что мне делать дальше, — произнес Антонио Гарсиа. — Я ведь у вас на службе…

Поразмыслив минутку, Лорена сказала:

— Ладно, можешь подъехать ко мне… Только очень прошу тебя — переоденься во что-нибудь чистое. Надеюсь, у тебя хватит сообразительности не являться ко мне в тех отвратительных одеждах, в которых ты работаешь на своей свалке?

Продиктовав Бурручаге адрес, Лорена положила трубку и наскоро переоделась. Она знала, каким непререкаемым авторитетом была для этого темного и забитого парня. Не могла же она предстать перед Бурручагой в домашнем наряде!

Спустя полчаса Антонио Гарсиа стоял на пороге квартиры своей покровительницы. Почему-то он испытывал огромную внутреннюю робость — он и сам не мог сказать себе, почему именно. Может быть, потому, что очень верил в Лорену и надеялся, что с ее помощью сможет выкарабкаться из того положения, достаточно незавидного, в котором оказался по злой воле судьбы. А может быть, потому, что испытывал внутренний трепет перед своей новой госпожой — человеком властным и твердым.

Однако Лорена встретила Бурручагу довольно приветливо.

— Ну, что у тебя нового?.. — Спросила она, едва поздоровавшись.

Бурручага принялся с воодушевлением пересказывать разговор с Марией, который произошел буквально несколько часов назад.

— Она такая приветливая, такая добрая… — Антонио Гарсиа запнулся на полуслове, поймав на себе недобрый взгляд Лорены. — Да…

— Добрая?.. — На лице Лорены зазмеилась недобрая ухмылка.

— Да…

Теперь до Бурручаги дошло, какую же непростительную оплошность он совершил, принявшись расхваливать Лопес. «И зачем я начал свой рассказ с того, какая замечательная женщина донна Мария?.. — С укором самому