Огниво - Екатерина Вадимовна Зудова

Я свой! Просто перерос немного… Это ужасная история! Обрыдаетесь!

Старейшина впервые поднял на него глаза и даже отложил ведомость в сторону. Иван приободрился и продолжил:

– Я из соседних гмуров. Маленький был, глупенький, беззащитный… Гулял себе по пещерам, а потом на меня напала эта, как её…

– Землеройка? – нахмурился старейшина.

– Вот, точно! Она самая! И утащила наверх! Вот такая драматичная история!

– Мы не выходим наверх, – спокойно сказал старейшина. – Там опасно.

Аметист, вторя словам предводителя, заголосил:

– Слушай, народ гмуров! Мы не выходим наверх! Это закон предков!

– Но я-то не знал! – заявил Ваня. – А наверху всё растёт прям со страшной силой!

– Да, солнце слишком яркое, – задумчиво кивнул старейшина. – Мы не любим солнце.

– Мы не любим солнце! – заорал, словно эхо, Аметист.

Столпившиеся вокруг гмуры неодобрительно закачали головами.

Ваня же со всей убедительностью, на какую только был способен, закричал:

– Вот я и перерос! Под солнцем-то этим, нехорошим! Все годы тосковал по нашим родным краям! Жизнь меня помотала, да… Вернулся вот. Принимайте, братья!

Старейшина хихикнул:

– Значит, снова гмуром хочешь стать? Это мы быстро!

Аметист разразился раскатистым гоготом. Смех подхватили и остальные гмуры.

– Подгоним тебя под размерчик! – пообещал старейшина.

Ваня невольно подхватил всеобщий смех, но перестал смеяться, когда над его шеей занесли двуручную пилу. Старейшина вежливо уточнил:

– Ноги или голову?

– Да вы что, сдурели совсем?! – ахнул Ваня.

Зубья пилы опустились ниже, и он, чуть не поседев на месте от страха, заверещал:

– Стойте!! – Вдохнул поглубже и твёрдо сказал: – Ноги!

Всё ж таки без ног ещё можно как-то прожить, а без головы – как без рук…

Пила тут же оказалась в районе его ног. Аметист что-то отмерил рулеткой.

– Не беспокойся, переросток, – хмыкнул старейшина. – Мы лишнего не отпилим! Будешь точь-в-точь как мы!

Гмуры закрутили ручку вала, и пила начала двигаться.

Ваня зажмурился, мысленно прощаясь со своими нижними конечностями. Всю жизнь они служили ему верой и правдой… Зубья пилы уже коснулись штанин, и юноша едва не лишился чувств, как вдруг послышался крик:

– Стойте! Не трогайте его!

Гмуры удивлённо загалдели. А Ваня узнал голос юной царевны, но повернуться к ней не мог – привязали его крепко. Лишь удивлённо прошептал себе под нос:

– Даша?

Отважная царевна стояла на узеньком мостике с берёзовой палкой наперевес.

– Я вам его не отдам! – решительно заявила она.

Старейшина сухо поинтересовался:

– Хочешь его отбить? Это мы уважаем! Кто готов принять вызов?

Аметист возопил:

– Наш мудрый вождь спрашивает – кто готов принять вызов? Есть желающие? Я желающий!

Помощник старейшины стащил с древка мотыги металлическую часть, отбросил её в сторону и схватил древко двумя руками. Бой должен быть равным – на палках так на палках!

– Эй, вы что?! – заорал Ваня. – Стойте! Она ж не видит ничего!

Старейшина нахмурился и мудро изрёк:

– Мы играем честно. Завяжите ему глаза.

– Да какое «завяжите»?! – надрывался Ваня. – Не слушайте её! Вы с ума сошли!

Товарищи помогли Аметисту завязать глаза тёмной тряпицей, и вот воинственный гмур уже стоял напротив Даши – на узком мосту над пропастью.

Ваня отчаянно пытался вырваться. Он кричал, срывая голос:

– Остановитесь! Гмуры, вы же нормальные люди, зачем вы слушаете ребёнка? Так, всё! Давайте пилите мне ноги! Пилите, кому сказал!! Одну! Нет, половину! Да ладно, всю давайте! Всю! Давайте обе! Вот черти! Даш, ну что ты молчишь? Скажи, что пошутила! Остановите их, вы что дела…

Ване заткнули рот кляпом, но он упрямо продолжал мычать. Не в силах разорвать путы, он стал перебирать ногами по помосту. Столб крутанулся, и Ваня оказался лицом к мосту. С ужасом увидел маленькую хрупкую Дашу.

Аметист усмехнулся и стал наугад размахивать палкой.

Царевна же стояла, не шелохнувшись, и внимательно слушала, отмечая передвижения Аметиста. Вот его палка полетела прямо на Дашу, но она точным движением поставила блок.

Аметист удивлённо попятился. Попробовал нанести удар с другой стороны, но Даша снова отразила атаку. А затем и сама внезапно пошла в нападение! Аметист охнул от неожиданности и согнулся пополам от боли. А когда поднялся на ноги, то в бешенстве сорвал с глаз повязку.

Ваня выпучил глаза и попытался закричать, но из-под кляпа доносилось только невнятное мычание.

Теперь Аметист уже бросился на обидчицу всерьёз. Даша стояла неподвижно, но в последнюю секунду отошла в сторону – так матадор пропускает разъярённого быка – и резко выставила вперёд свою палку. Аметист споткнулся. Он кубарем полетел с мостика и едва успел ухватиться одной рукой за бревно. Так и повис над бездной. Бревно громко затрещало, угрожая в любой момент сломаться.

Все гмуры испуганно ахнули.

И тут из толпы раздался отчаянный вопль:

– Сынок!

Тогда Даша осторожно опустилась на колени у самого края. Аметист взмолился, из последних сил цепляясь за бревно:

– Помоги! Помоги!

Царевна протянула сопернику свою палку, и тот ухватился за конец. Даша потянула палку на себя и с натужным стоном помогла Аметисту подняться на мост.

Гмуры разразились радостными криками. Они хлопали в ладоши и поздравляли друг друга с счастливым завершением схватки.

Даша тяжело дышала – спасение Аметиста далось ей нелегко.

Ваня умудрился освободить одну руку, вырвал изо рта кляп и закричал во весь голос:

– Отпустите её! Она спасла ему жизнь!

Старейшина медленно повернулся к нему и величаво сказал:

– Она спасла жизнь тебе, переросток. Мы отпускаем вас, чужаки!

Глава тринадцатая

В поисках смелости

Гмуры размотали наконец Ваню. Предводитель дозорного отряда – того самого, что схватил незадачливого гостя, – лукаво ему подмигнул:

– Поверил, что ноги тебе отпилим? Правильно сделал.

– Давненько мы так хорошо не веселились, – улыбнулся старейшина и протянул Ване флакон с чернилами. – За этим пришёл?

Ваня опешил. Всё произошло так быстро, что он никак не мог прийти в себя. Наконец он пробормотал:

– Спасибо… – и взял из рук главного гмура заветный флакон.

Старейшина спросил добродушно:

– Куда путь держите?

– В горы, – только и выдавил из себя Ваня.

Старейшина в ответ молча кивнул. Один из гмуров снял шубу и шарф, протянул тёплые вещи Ване и показал на Дашу – для неё, мол, возьми.

Ваня повернулся к Даше как раз в тот миг, когда девочка без сил осела на землю.

– Воздух ей нужен! – закричали из толпы.

– И свет.

Гмуры проводили чужаков до ближайшего выхода из их подземной обители. Вскоре Ваня уже медленно шагал по узкой лесной тропинке. На руках у него спала измученная Даша – лёгкая, как пушинка, хотя и в тёплой шубе, подаренной гмурами.

Ваня смотрел на милое личико доброй царевны и боролся с подступающими рыданиями.

– И зачем ты связалась со мной, дураком? – причитал он. – Никакой я не солдат! Я трус и подлец! Врал дядьке, что в лавке приказчиком… А сам! Выбрал я не ту дороженьку! Всё норовил в обход, где полегче, где побыстрее… Понятно, прямая дорога – она самая трудная! Серёжки твои прикарманил. Дворец, вон, обокрал. А раньше ведь хотел быть солдатом, как брат… А знаешь, кто брат мой? Фома, воспитатель твой.

Даша проснулась и, слабо улыбаясь, открыла глаза.

– Ой, на меня что-то капнуло.

– Дождь, наверное, – буркнул