Аэлита. Новая волна: Фантастические повести и рассказы - Иван Безродный

Кто-то посоветовал ему попробовать амфетамин «только в качестве допинга — для поддержания сил». Первое время действительно помогало — чувствовал себя Олег просто великолепно, спать совсем не хотелось, к тому же он под шумок изобрел «одну потрясающую штуку» из остатков того, что им присылали в качестве образцов. В целях безопасности и конспирации все сведения о новоизобретенной дури он хранил в тетради довольно непрезентабельного вида, разумно полагая, что в случае чего компьютер подвергнется обыску в первую очередь.

Позже оказалось, что все не так уж и прекрасно — амфи постоянно требовал денег; Дегтярев сам не заметил, как крепко подсел на синтетическую дрянь.

Сначала Олег перестал отсылать деньги отцу, потом, когда зарплаты оказывалось недостаточно, он постепенно стал выносить вещи из дома. Потом как-то незаметно не стало зарплаты (и работы). Когда в квартире не осталось ничего, кроме компьютера и Пузо (рука пока не поднялась их продать) и матраса, дряхлого и грязного, как и сам Дегтярев, Олег принялся занимать деньги у друзей, знакомых, знакомых знакомых…

Потом на Олега неожиданно снизошло просветление: он понял, что такая огромная квартира для одного человека — это слишком.

В конце концов он поменял ее (вместе с компьютером и котом — зачем они ему?) на 15 «чеков».

В какой-то момент, отойдя от дозы, Олег вдруг осознал, что остался совсем один. Очень долго он сидел, прислонившись к стене, в чреве какого-то подвала, лелея свою обиду, свое одиночество, беззвучно рыдая и размазывая сопли по давно небритому лицу, — ему больше неоткуда взять денег. Нет денег — нет «чека». Нет «чека» — нет кайфа. Нет кайфа — незачем жить… кому-то. Олег размышлял всего минуту — ни о каких вопросах морали речи не шло, — он просто обдумывал, где удобнее всего сделать засаду. Выбрав вход в подъезд близлежащего дома, Олег направил свои стопы к намеченной цели. Заняв идеальную для нападения позицию — свет на него не падал, зато отлично показывал всех, кто входит, — он стал ждать.

Парень. Молодой и спортивного телосложения. Одет прилично — наверняка куча бабла в портмоне. Нет, слишком рискованно, вполне можно самому получить на орехи.

Две девушки. Симпатичные. Очень. Даже если скрутить одну, другая наверняка успеет поднять за это время такой шум, что уйти ему уже не удастся.

О, самое то! Наконец-то! Старичок. Опрятненький такой, в костюмчике.

Олег был настолько увлечен своей охотой, что не заметил, как в нескольких шагах от него от стены отделилась тень и юркнула в его сторону.

Разряд, парализовавший тело, настолько удивил Дегтярева, что он даже не успел до конца осознать, что теряет сознание.

Глава 4

Что ты видел в своей жизни хорошего?Что ты знаешь о цвете неба?Что ты можешь вспомнить из своего прошлого,Кроме того, что никогда нигде не был?Каждый новый твой день Оставляет на венах ссадины,И нет света белого — только лишь одна тень,Солнце твое тобою же и украдено.Запах цветов — да, вещь банальная,Но ты не сможешь уже его чувствовать,Плохо закончится история твоя печальная,И ты начнешь навсегда отсутствовать.Смех, слезы, обычные радости,Глаза той, с которой хочешь быть…А можно забодяжить себя какой-нибудь гадостьюИ навсегда об этом забыть.Ты убиваешь в себе все самое лучшее,Все то, что мог бы отдать другим,Напоказ выставляя одно лишь только худшее,Ненавидя себя таким.Ты топчешь мир своими ботинками,Не замечая, куда наступаешь,А время от тебя уходит цветными картинками,Но ты даже этого не понимаешь.

В комнате не было ничего. Совершенно. Стены и потолок из прозрачного стеклобетона — над головой были тонны воды.

Когда полторы сотни лет назад плотность населения превысила все допустимые нормы, был принят закон — всеми правительствами тогда существовавших еще государств — о колонизации морского дна. С тех пор государства превратились в Единый Совет, все города объединились в Мегаполис, которому в свою очередь стала слишком тесна шагреневая кожа суши, и он ушел под воду. Подводные жилые ячейки имели перед квартирами и домами на суше существенное преимущество, а именно: они были гораздо дешевле своих каменных собратьев. Несмотря на дороговизну технологий, чтобы привлечь покупателей, Единый Совет установил цены, приемлемые для так называемого среднего класса.

Морское дно привлекло десятки тысяч романтиков, жаждущих видеть над головой не птиц, рассекающих воздух, а косяки рыб, не голубизну неба, а толщи воды, цвет которой не поддается описанию. Абсолютно все университеты, так или иначе связанные с биологией моря, само собой, располагались под водой; здесь же, недалеко от места работы (или учебы), жили и преподаватели (так же, как и студенты) этих учебных заведений.

Соединялись между собой все ячейки тоннелями, подобными кровеносной системе подводного мира, населенного людьми. Особо широкие тоннели, предназначенные для передвижения транспортных средств, называли Магистралями. Брали они свое начало на суше.

Колонизация морского дна продолжалась и по сей день — строительство было делом настолько опасным, что воинская повинность была заменена двухгодичной «исследовательской деятельностью». После нее люди либо никогда больше не опускались под воду. Либо настолько влюблялись в глубину, что оставались там жить.

Рыжесть принадлежала к числу романтиков.

— Очнулся. — Леся сдула с лица непослушную прядь. — Извини, что пришлось действовать настолько грубо, — в тоне девушки, однако, не было и тени раскаяния. — Но ты был на грани. Я и так почти опоздала.

— Мы сейчас где? — Олег подошел к стеклобетонной стене, прикоснулся к ней кончиками пальцев. Стена была запрограммирована на пропуск шумов.

— Балтика. Слушай, я как раз ужин приготовила. — Рыжесть ловко переставила на столик-каталку пару блюд с едой, чашку с чаем — она прекрасно знала о пристрастии Дегтярева к этому благородному напитку и решила его порадовать, тем более и сама она предпочитала черный кофе.

Леся подошла к двери, набрала код и, не переступая порога, вкатила столик внутрь комнаты, в которой находился Олег.

Дегтярев подбежал к прозрачной перегородке, потянулся к руке Леси, но наткнулся на преграду. С укоризной посмотрев на напарницу по сетевым переделкам, произнес: