Любовь и ненависть в наследство - Татьяна Аксинина

Когда Аристархов под ручку ввел меня в большую гостиную первого этажа, там стоял большой роскошно накрытый стол, а вдоль стен располагались все гости. Я быстро оглядела их, пытаясь определить, кто из них Гарри. Почему Аристархов не показал мне фотографии? Заставил затвердить имена, которые я всегда легко запоминала. На третий день занятий у меня все дети уже были в голове с именами и фамилиями.

Мужчин было четверо, а дам трое. Все одеты с иголочки. Напротив двери толстый, почти лысый, горбоносый и некрасивый старик (Лев Моисеевич Сломинский) беседовал с хорошенькой толстенькой брюнеткой, очевидно, второй женой Аристархова Натальей Валерьевной Белозеровой. «Она его моложе лет на двадцать!» Средних лет мужчина, весь какой-то серенький, в строгом сером костюме, но с красным галстуком, развлекал пожилую даму (Маргариту Владиславовну Сломинскую), сидящую в кресле. Она была не намного моложе мужа, но совершенно славянского типа, вполне привлекательная и очень ухоженная. Справа юная девица с прической «африканские косички» (конечно, это – Кристина, удлиненная и омоложенная копия своей матери) с веселым смехом показывала глянцевый журнал двум кавалерам: высокому пышноволосому брюнету и шатену пониже ростом в элегантных золотых очках.

«Ну, и кто же Гарри? По закону подлости должен быть тот, невзрачный, возле Сломинской, потому что брюнет мне понравился больше». «Здравствуйте, а вот и мы!» – Аристархов сделал несколько шагов и начал представлять меня гостям. Общество разбилось на две половины: первая преувеличенно радостно заулыбалась и с готовностью устремилась мне навстречу. Блондин с красным галстуком подал руку даме, помогая ей встать из кресла, и подвел ее к мужу, который резко развернувшись всем тучным телом, подскочил первым и уже завладел моей рукой. Наталья Валерьевна, напротив, отступила на шаг. «Итак, передо мной Сломинские, все трое», – подумала я, но ошиблась.

– Леонид Иннокентьевич, – представился невзрачный блондин, – адвокат Александра Георгиевича.

Я заволновалась еще больше, оставшиеся кандидаты мне были симпатичны оба. Адвокат сразу отошел, давая место следующему – брюнету. «Наверное, Гарри – тот, который застеснялся, поэтому не спешит знакомиться: снял очки и протирает их платочком». Брюнет вблизи оказался еще красивей: бархатные карие глаза, густые ресницы, сочные улыбчивые губы, прямой ровный нос. Над высоким лбом – волна густых каштановых волос.

– А это мой Гарри, – услышала я голос Льва Моисеевича и в первый момент не поверила. «Этот роскошный красавец – мой жених? Он реально согласен стать моим мужем? Конечно, это ради детей. Но какие же от него будут красивые дети…»

Это Наташка говорила: «Мужик для женщины – не главное. Главное – чтобы дети были красивые». Она бы в моей ситуации веселилась бы во всю. А я почувствовала, что начала краснеть. Сломинские смотрели на меня: Маргарита Владиславовна – с умилением, Лев Моисеевич – с любопытством, Гарри – просто пожирал глазами. Я оглянулась на Аристархова за поддержкой. Он не смотрел на меня. Откровенно забавляясь, он смотрел на свою жену Наталью: ее тоненькие выщипанные бровки подскочили вверх на самый лоб, круглые глаза чуть из орбит не вылезли. Ее дочь Кристина тоже стояла столбом, но, как только я на нее посмотрела, она сразу встрепенулась.

– Сюрпрайз! – воскликнула Кристина и расхохоталась, запрокидывая голову, демонстрируя довольно длинную шею и ослепительно белые ровные зубы.

Ее грива из тоненьких косичек затряслась на плечах. Она подошла танцующей походкой пожать мне руку, волна чудесного аромата ее духов, опередила ее на шаг. Кристина улыбалась мне снисходительно, свысока. Она окинула меня неодобрительным взглядом с головы до ног, и мое смятение от присутствия Гарри сразу улеглось. Я твердо встретила ее взгляд. «Да кто ты такая? Соплячка на родительской шее. Чтобы меня презирать, тебе надо сначала вырасти, выучиться, поработать десяток лет – тогда и поговорим».

Следом за дочерью оправилась от замешательства Наталья Валерьевна, она приняла вид самый любезный и подошла пожать мне руку с какими-то вежливыми словами. Последним ко мне подошел Виктор Алексеевич, пожал руку и сказал, что ему приятно со мной познакомиться. Глаза за стеклами очков у моего сводного брата оказались удивительного темно-зеленого цвета, лицо простое, а улыбка обаятельная.

Нет, каков Аристархов! Он явно скрыл мой приезд от Белозеровых и теперь наблюдал за их реакцией. Но меня-то мог бы предупредить.

Дальше все потекло, как по маслу: я села, куда посадили, ела, поглядывая на других, когда спрашивали, отвечала. А посадили меня справа от Аристархова, слева от Гарри, чтобы он за мной ухаживал. Стол был овальный, за Аристарховым сидел адвокат, его соседкой оказалась Наталья, затем Сломинский старший и Кристина, дальше – Виктор и Сломинская. Все, круг замкнулся.

Все мужчины, как по команде Константина Ивановича, старательно по всем правилам ухаживали за соседками по столу. Гарри усиленно предлагал мне закуски и напитки, я же почти не ела. Салат, который все нахваливали, оказался с чесноком, а я его терпеть не могу. Поклевала зелень из нарезки, да взяла ломтик осетрового балычка, предварительно высмотрев, каким ножом его резала Маргарита Владиславовна. Очень хотелось сыра, но его подали целым куском на деревянной доске. Он был такой роскошный: с большими дырками и того особого неяркого желтовато-серого цвета, какой бывает у настоящих твердых сычужных сыров. От тепла он разогрелся, и на нем выступила слеза – признак качества. Я просто слюнки глотала, глядя на него. Как правильно есть сыр, я не запомнила, а остальные не обращали на него внимания. А вот пить я не боялась, рюмки и бокалы мне выбирать не надо было, их Гарри наливал. Вот только зря я с вина на коньяк перешла, перепутала. Горячее все не подавали, а тостов было много, и вскоре я утратила контроль.

Дальше помню плохо. Все стали милыми и приятными людьми, эдакая большая патриархальная семья. Как же мне повезло, что я сюда попала! Все мне улыбались, задавали какие-то вопросы о моей жизни в Сибири. Помню, Кристина очень удивилась, что в Новосибирске есть многоэтажные дома с водопроводом и канализацией, на что ее брат Виктор заметил: «Географию, милочка, надо было учить». Лев Моисеевич рассказывал уморительные анекдоты, героями которых неизменно были Сара и Абрам. У него даже нашелся анекдот об анекдотах.

– Сара, я думаю, что это несправедливо, что все анекдоты про нас рассказывают.

– А что мы можем сделать, Абрам?

– А давай придумаем смешной анекдот, который все начнут рассказывать, только не про нас с тобой.

– Давай, ты начни, а я продолжу.

– «Идут по пустыне два негра…»

– «…Одного зовут Сара, другого – Абрам».

Я смеялась от души,