Девушка, золотые часы и всё остальное - Джон Макдональд

— Не понимаю, — пролепетала она.

Он снова подмигнул.

— Черт возьми, я видел твою походку, крошка, как ты покачиваешь своим кругленьким задиком, и часто думал, что если бы снять с тебя очки и эту одежду старой девы, распустить волосы, дать тебе в руку бокал, ты будешь красотка хоть куда!

— Ты — грязное животное!

Кирби пожал плечами.

— Но действительно, милашка, ты не давала мне ни одного шанса. Ни малейшего…

В один скачек она преодолела расстояние от дивана до двери в спальню. На пороге она обернулась и посмотрела на него, побледнев.

— Почему же ты сам не сделал первого шага?

В наступившей тишине он мучительно искал подходящий ответ, но все, что смог придумать — это сказать правду.

— Потому что я боюсь женщин, Вильма. Я стараюсь скрыть это, вот и все. Женщины наводят на меня ужас.

Ее лицо выражало полное недоверие. Она сделала полшага к нему.

— Но ты такой… такой обаятельный и такой…

— Я паршивая подделка, Вильма. Я все время сбегаю, точно заяц.

Она прикусила губу.

— У меня было не так уж много возможностей. Но когда они возникали, я всегда убегал. Но ты! Ты первый человек, которому я все это рассказал.

Неожиданно она снова принялась хохотать, но смеяться вместе с ней Кирби уже не мог. Она опять была на грани истерики.

— Не надо, Вильма, — попросил он робко, — перестань, Вильма, пожалуйста!

Она всхлипнула, повернулась и выскочила из комнаты в спальню, хлопнув за собой дверью. До Кирби доносились какие-то неотчетливые звуки, какое-то хлюпанье, как будто кто-то двигался по болоту. Кирби возбужденно ходил по комнате из угла в угол до тех пор, пока звуки не прекратились. Затем сел на стул, спиной к двери.

— Вильма! — позвал он.

— Минуточку, — отозвалась та хриплым от слез голосом.

Он вынул золотые часы. Осторожно посмотрел в маленький телескоп и поежился. Когда дверь из спальни отворилась, он разглядывал замысловатую монограмму на обратной стороне часов.

— Мистер Креппс всегда носил их при себе, — услыхал он за спиной голос Вильмы. — Всегда.

— Думаю, что и я не буду с ними расставаться. Придется носить жилет или сделать какое-нибудь приспособление на поясе.

Она подошла, глядя на часы через его плечо. Неожиданно он почувствовал, что целое облако ароматов окутало его.

— Иногда он смотрел в этот маленький телескоп и посмеивался. Однажды я спросила, что это за штука. Но он не дал мне посмотреть. Сказал, что я все равно не знаю языка. Я не поняла, что это значит. Ты дашь мне взглянуть в него?

— Я… э… может быть, когда… э…

Она обошла по широкой дуге стул, на котором он сидел, и остановилась напротив, так что он наконец смог увидеть ее. Кирби открыл рот, да так и остался сидеть.

— Я купила это два года назад, — сказала Вильма мрачным шепотом. — И надевала только раз в жизни.

Ее каштановые волосы были расчесаны так, что даже блестели, и впервые Кирби заметил в них рыжеватые отблески. Стояла она, словно новобранец, которого только что отругали за плохую выправку: повернув голову вполоборота, но отчаянно косясь, чтобы глядеть ему прямо в лицо. Она не то что дрожала, она вибрировала с такой скоростью, которую глаз не в состоянии уловить. Казалось, что ее подключили к цепи высокого напряжения. У Кирби появилось ощущение, что стоит ему щелкнуть пальцами, как цепь окажется перегруженной, и девушка исчезнет — со вспышкой голубого пламени и запахом горящей изоляции. Кирби медленно закрыл рот. Одеяние на Вильме было неописуемое. Горло окружало дюймовой ширины гофрированное черное кружево и такие же кружева охватывали запястья. Еще одно черное кольцо опоясывало талию, в нескольких дюймах над бедрами, отчетливо вырисовывающимися под совершенно бесплотной тканью, прозрачной, как ветровое стекло. А ниже этого последнего кольца слегка шевелилась вышитая розовая наглая морда самого дегенеративного кролика, какого он когда-либо в жизни видел.

От усилия, с которым он закрыл рот, у него свело челюсть. На десятую долю секунды он вспомнил о том, что воспаленно городил ему Гувер Хесс в отеле, и с рыдающим отчаянным вскриком бросился вон из квартиры.

За спиной раздался громкий стон разочарования и длинный надтреснутый крик:

— О-о-у-у-у-блю-ю-док!

Выскакивая на лестницу, он вновь услышал истерический хохот, переходящий в рыдания, и стремглав кинулся вниз по ступенькам.

Только через два квартала Кирби внезапно понял, что все время не переставал повторять вслух: «Ради бога, Вильма!» Золотые часы были по-прежнему зажаты в его руке. Две пожилые дамы посмотрели на него со странным выражением на лицах. Он пошел медленнее, опустил часы в карман и улыбнулся им располагающей улыбкой. Одна из дам улыбнулась в ответ. Но вторая, вздернув подбородок к небу, завопила:

— Держи вора!

В панике он снова бросился бежать, но, завернув за ближайший угол, опять перешел на шаг. Ноги дрожали. Кирби остановился, бессмысленно глядя на витрину книжного магазина, подождал, пока уляжется дрожь и восстановится дыхание. Осмотревшись наконец, он понял, что находится в семи или восьми кварталах от отеля «Бедлайн». Неожиданно вспомнилось, как он наврал Джозефу про личные бумаги дядюшки Омара, которые будто бы хранятся в отеле. Каким хитрым и ловким он тогда себя чувствовал! Но теперь, протрезвев, он подумал, что, называя отель, поступал не так уж умно.

Кирби быстро пошел в сторону отеля.

Клерк, сидящий за маленьким столиком, позвал хозяина. Хесс появился в холле, потирая руки и улыбаясь своей мертвенной улыбкой.

— Кирб, дружище, ты пришел поговорить о деле? Правильно, самое время! Лучшего…

— Не сейчас, Гувер. Я тороплюсь. Меня интересуют вещи, которые я оставил здесь. Я подумал…

— О, Кирб, поверь мне, я умею ценить красивые жесты! До тех пор, пока у меня есть свободное место, любые твои вещи будут храниться бесплатно. Так ведь мы с тобой договаривались?

— Так, кажется.

— И я не таков, чтобы нарушать договор из-за того только, что ты получил большое наследство, так?

— Но…

— Но ты, ты благородный человек, Кирб! Как я понимаю это! Я был страшно тронут этими пятьюдесятью долларами, Кирб.

— Пятьюдесятью долларами?

Хесс выглядел изумленным.

— Там было больше? Неужели эти негодяи забрали часть себе?

— Э-э… нет… Там не было больше…

— А почему ты волнуешься, Кирб? Они приехали и забрали саквояж с деревянной коробкой, как ты и наказывал. Утром, около одиннадцати.

— Кто? — слабо поинтересовался Кирби.

— Ребята из «Элайзы». В грузовике из «Элайзы»! Господи, да что ты забыл, что ли, что посылал их? Послушай, если у тебя есть свободные пять минут… зайди и посиди со мной, Кирб. Я все тебе сейчас расскажу. Если ты выкупишь закладные, то сможешь получать неплохой доход. Я даже подумываю об изменении названия. Гостиница Винтера. Тебе нравится?

— Как-нибудь в другой раз, Гувер.

— В любое время. Я брошу все дела. Все.

Кирби поспешил через вестибюль к телефонной будке. По дороге ему пришлось посторониться, чтобы пропустить какого-то мчащегося матроса. Матрос буквально летел по гладкому полу, раскачиваясь, с закрытыми глазами, улыбаясь, как лунатик. Миновав Кирби, он врезался в группу из трех мужчин, увлеченных разговором о скачках и вчетвером все рухнули на диван, который с грохотом перевернулся.

Кирби набрал номер Бетси.

— Кирби! А я уже собиралась мчаться тебя разыскивать. Я…

— Не надо язвить, пожалуйста! Вы поймите, все так запутано, так сложно. Как я могу кому-то вдруг полностью довериться?

— Что случилось, дорогой Кирби? У тебя стали появляться собственные мысли?

— Дело в том, что я, сморозил страшную глупость. Я думал, что поступаю очень хитро, но я был тогда пьян.

— Ты выбрал самый подходящий момент, чтобы напиться.

— Не надо, я все знаю… Но, видите ли, ловушка вроде бы сработала. Они сейчас, скорее всего, в ярости. Я должен встретиться с Карлой в отеле, в два часа. Она собиралась пойти со мной по магазинам.

— О, это известная процедура. Моя милая тетка обладает удивительным даром: делать всех своих мужчин неотличимыми друг от друга. Они становятся в ее руках одинаково похожими на инструкторов по лыжному спорту. Мужественный загар, баки, галстук «Эскот»[4] — и ты законченный дегенерат. На «Эскотах» она помешана. Кстати, Кирби, ведь сейчас уже заметно больше двух.

— У меня такое чувство, что лучше туда сейчас не ходить. Давайте я расскажу вам, что…

— Приезжай ко мне. Мы сможем поговорить.

— Но я могу рассказать все и по телефону.

— Ненавижу телефон. Приезжай сюда. Я сейчас одна. Вдвоем мы во всем разберемся.

— Но…

— Приезжай немедленно, ты, клоун!

С этими словами Бетси бросила трубку.

Отвратительное слово вновь стало проявляться у него в голове. Это слово было как будто написано толстыми, маленькими, корявыми буквами. ПРОСТОФИЛЯ. Фон, на котором проступали ухмыляющиеся буквы, переливался теми же нежными оттенками розового, что и морда развратного кролика с одеяния мисс Фарнхэм. Кирби заставил себя расправить плечи. Осторожно обошел какую-то бурлящую толпу, собравшуюся у входа в отель, и, не обращая внимания на толкотню, крики и шум, в котором можно было различить звуки ударов, уселся в одинокое, стоявшее неподалеку такси.