Во все Имперские. Том 5. Наследие - Альберт Беренцев

Незнакомец был одного со мной роста и такого же крепкого телосложения. Он был завернут в серый дорожный плащ. Кожа у него была не белой, как у меня, а бронзовой от загара, блондинистые волосы выгорели почти до белизны.

Вот только черты лица у него были моими, и голос тоже от моего не отличался. Это была моя точная копия, только явно повидавшая в жизни некоторое дерьмо. Еще большее дерьмо, чем даже то, которое повидал я.

— Остановите церемонию, — потребовала копия, — Это незаконное венчание. Это моя невеста. Она обещана мне, мы помолвлены.

Шаманов растерянно глядел то на меня, то на незнакомца, как будто пытался понять, кто из нас настоящий. Даже князь Корень-Зрищин впервые за сегодняшний день забыл о своих проблемах и теперь занимался тем, что с открытым ртом смотрел на человека в плаще.

Моя невеста тем временем нервно сглотнула, потом вопросительно глянула на меня.

— Леший меня побери, если я понимаю, что происходит, — выругался я.

— Эй, вы вообще-то в церкви, барон, — напомнил мне поп.

Растолкав нас с Головиной-Нагибиной, батюшка прошел между лавок к дверям церкви и вгляделся в лицо незнакомца.

— Близнец, — констатировал поп.

Чего? Какой еще нахрен близнец? У меня никаких близнецов отродясь не было…

Но Таня вдруг вскочила со скамьи и бросилась к вошедшему, видимо, намереваясь его обнять в своей обычной манере.

Мне это не понравилось, вообще мне было не по себе. А вам бы было приятно, если бы из ниоткуда вдруг появился какой-то в точности похожий на вас ублюдок, который явно приперся, чтобы забрать себе все ваше, включая вашу невесту и объятия вашей милой сестрички?

Моему близнецу, однако, желание Тани пообниматься тоже не понравилось. Он равнодушно смотрел на сестру, а сопровождавший его араб тем временем неожиданно выхватил из ножен саблю и преградил Тане путь…

Сестра застыла на месте, глядя на близнеца круглыми то ли от страха, то ли от восторга глазами:

— Петя! Петя, это же я…

— Я тебя отлично помню, Таня, — холодно ответил Петя, — Но я сюда не обниматься пришел. По крайней мере, не с тобой. Я пришел жениться. На обещанной мне девушке, согласно контракту о помолвке.

Я наконец отошел от шока и вроде даже обрел способность действовать.

— Слышь, Ходжа Насреддин, саблей не маши, — потребовал я от араба и быстро подошел к Тане, — Собственно, объяснитесь. Что вообще происходит? Какой к лешему Петя? Мой брат Петя погиб четыре года назад на Османской войне. И вот этот хрен, хоть и похож на меня, но моим братом быть никак не может, чисто по возрасту. Он четыре года назад был еще ребенком и на войну поехать ну никак не мог. А еще он живой, а мой брат мертв по всем документам…

— Не совсем так, барон, — мягко произнес стоявший рядом поп, копаясь в своем смартфоне, — Точнее говоря, совсем не так. Дело в том, что вашего брата не отпевали, так что юридически он живой…

Поп показал мне экран смартфона, на котором была открыта какая-то церковная база данных. Я скользнул глазами по документу, увенчанному золотым крестом — эмблемой Русской Церкви:

«… Нагибин Петр Петрович… Пропал без вести: октябрь 2018 года…»

Дата рождения Петра Петровича Нагибина в точности совпадала с моей собственной.

— Бред, — отрезал я, — Ну ладно, предположим, что он и правда пропал без вести, а не сдох. А теперь вернулся. Но если он мой близнец — как он мог пойти на войну, он же был еще ребенком, как и я тогда, кстати…

Поп молча проскролил экран выше и снова продемонстрировал мне:

«Достиг совершеннолетия: 2017 год

Аномальное ранняя инициация…»

— У Пети ведь и правда рано проснулась магия, мы все были удивлены… — жалобно пробормотала Таня, — Даже я помню, хотя была еще совсем крошкой. А папа почему-то все время злился на Петю, они страшно ругались. Вот Петя и убежал на войну. А в армию его взяли, ведь после пробуждения магии аристо считается уже соверщеннолетним…

— Ладно, — выдохнул я, — Окей. Но какого хрена мне никто не говорил, что мой брат — близнец?

Все тут же уставились на меня, поп с удивлением, Петя презрительно, а Таня с жалостью.

Вот блин. Вот это я сказанул, конечно. Я же барчук Нагибин, я рос вместе с этим Петей, так что я естественно должен был и так знать, что он мой близнец.

Я прокашлялся:

— Кхе-кхе… Я имею в виду — почему он мой старший брат-то? Мы же близнецы.

— Но он же родился первым, — осторожно произнес поп, — Это записано в церковной метрике. А наследник всегда один, баронет. Только старший сын наследует.

Чего? Баронет? Это когда я успел стать баронетом, я же только что был бароном?

Через мгновение я осознал, что имеет в виду батюшка, и вот тогда меня уже совсем переклинило. Получается, что я за одну секунду стал никем, а мое поместье, мое старшинство в клане и даже моя невеста принадлежат вот этому неизвестно откуда вылезшему ублюдку…

— Пусть сначала докажет, что он вообще живой, — потребовал я.

— Но он и правда живой, по всем документам, — развел руками батюшка, — Пропавшие без вести мертвыми не считаются…

— Тогда пусть докажет, что он Нагибин, а не двойник, — заявил неожиданно пришедший мне на помощь Шаманов, — А то на троне вон тоже официально Павел Павлович, а на деле…

— Акалу, заткнись, придурок, ты сейчас тут на виселицу наболтаешь, — осадил я Шаманова, — А тебя только недавно с неё сняли, насколько я помню. Но замечание по сути совершенно верное. Пусть докажет, что он Нагибин.

— Всегда готов, — пожал плечами Петя.

Он меня невыносимо раздражал. Было в этом что-то жуткое. Мой голос, мои черты лица, даже жесты и манеры те же самые.

Я слыхал, что близнецы, выросшие вместе, почти всегда очень близки и дружны, но у меня-то близнецов никогда в жизни до этого не было, так что все это выглядело какой-то