Зловещий лабиринт - Александр Александрович Тамоников

– Он вроде ждал нас… – растерянно пробормотал Глазнев.

– Только не в обличье СС, – буркнул Влад. – Остаешься здесь, наблюдай за окнами. Не забывай, что ты немец.

Так не хотелось шуметь в тылу врага! Он заспешил за угол за Садовским. С обратной стороны валялись доски, чернела яма для мусора. Вдоль задней ограды росла нестриженая акация. Маневр доктора Гринбергса вычислили правильно. Но просчитались со временем. Он уже выбежал через заднюю дверь, ковылял по дорожке, сжимая под мышкой тряпичную сумку. Мужчине было далеко за пятьдесят, он грузно переставлял короткие ноги, озирался. В окладистой бородке блестела седина. Лицо помертвело от страха. Мужчина свернул с дорожки, побежал по траве. Очевидно, за акацией имелась калитка.

– Доктор Гринбергс, стойте! – крикнул по-немецки Глазнев. Не стрелять же в этого перепуганного человека!

Мужчина побежал быстрее, втянул голову в плечи, ожидая выстрела в спину. Глазнев кинулся наперерез, подбрасывая ноги. Не помогло – запнулся о трубу, повалился в траву, глухо ругнувшись (понятно, не по-немецки). Дымов бросился спасать ситуацию, перепрыгнул через растянувшегося сотрудника.

– Молодец, – бросил он на бегу. – Чувствуется школа.

Заскрипела калитка, когда Влад открыл ее. Далеко беглец не ушел, он вознамерился дать стрекача по узкому проулку. Не хотелось запугивать этого человека, но как успокоить?

В соседнем строении распахнулась дверь. Тем не менее обитатель дома не собирался выходить. Показался лишь глаз мужчины.

– Доктор Гринбергс, я буду стрелять! – прокричал Влад.

Мужчина словно споткнулся. Он упал на колено, медленно встал, поднял руки, хотя никто об этом его не просил. Затрясся, втянул голову в плечи. Влад приблизился, схватил его за плечо, развернул, сделал вид, что хочет ударить. Кулак уже двинулся вперед, но Дымов передумал. Он взял мужчину за шиворот. Тот обмяк, обострились морщины. В мутных глазах было обреченное выражение. Человек выглядел неважно, осунулся, лицо покрылось землистого цвета пятнами. Редкие волосы спутались и безжизненно висели. «Пленник» съежился, но нашел в себе силы поднять глаза.

– Вы задержаны! – объявил Влад и вывернул ученому руку.

Снова перестарался. Гринбергс ахнул, покачнулся. Он с трудом выговорил:

– Вы из гестапо?

– Почти, – ухмыльнулся Дымов. Боковое зрение работало: «любопытной Варваре» в соседнем здании точно следовало оторвать нос. Он сделал бы это своими руками! Доктор хрипел, говоря, что не будет сопротивляться, что ему очень больно, он сам пойдет. Что происходит? Он ни в чем не виноват, у него заслуги, он будет жаловаться во все возможные инстанции!

Дымов отпустил бедолагу, подтолкнул к калитке. Гринбергс пошел самостоятельно, опустив голову. Посторонился Глазнев, как-то с юмором глянул на командира. Под взглядами местных обывателей мужчину вывели на улицу. Капитан Садовский примкнул к «скорбной» процессии, распахнул заднюю дверь «Опеля».

– На каком основании меня задерживают? – сделал последнюю попытку вырваться на свободу доктор. – Это незаконно, вы не можете так поступить…

– Держу пари, что можем, доктор, – учтиво отозвался Влад. – Присаживайтесь, прошу. Вам все объяснят. И не надо упрямиться, если не хотите пострадать.

И все же он взбрыкнул! Уперся дрожащими руками в кузов «Опеля». На что надеялся? «Характер неустойчивый», – подумал Дымов, направляя подошву сапога в обратную часть колена ученого. Нога подогнулась, доктора втолкнули в салон и подперли с двух сторон. Садовский сообразил, что усмешки неуместны, сделал каменное лицо и занял водительское место. Взгляды обывателей жгли спину…

Садовский энергично стартовал, свернул в переулок. Оперативники расслабились. Их никто не преследовал. Значит, списали доктора и забыли пустить в расход? В этом имелся резон. Пару лет назад специальные службы такого бы не допустили, ловили бы пришельцев на живца. Сейчас им стало не до этого. Курляндский котел – последний оплот фашизма в мире, головы нацистов забиты другими мыслями… Но волнение не проходило. В центральной части поселка стояли немцы. Машина с номерами управы Лиепаи могла привлечь внимание. Выезжать на шоссе не хотелось. По улицам расхаживали солдаты с повязками на рукавах. Проехала колонна мотоциклистов. Мощные «БМВ» окутались ядовитым дымом. Вездеходы везли зачехленные полевые орудия.

Карта городка снова рябила перед глазами. К северной окраине можно выехать другим путем. Садовский направил «Опель» в узкий проезд. Разъехаться двум машинам здесь было невозможно, и пикап на другом конце проезда, набитый вооруженными людьми, терпеливо ждал. Это были патрульные из латышского легиона. Двое покинули грузовик, чтобы остановить машину, но передумали, увидев, кто сидит внутри. Садовский обогнул застрявший грузовичок, свернул на примыкающую дорогу. До шоссе не дотянули – подвернулся проселок, ведущий в лес. Доктор Гринбергс, съежившись, смотрел на собственные колени. Он ничего не замечал, проигнорировал пару реплик на русском языке – до сознания ничего не доходило. Данной дорогой части умирающего режима не пользовались – их устраивало гладкое шоссе, идущее параллельно. Машину затрясло, деревья замелькали. Влад обернулся. Отдалялся населенный пункт, делались игрушечными жилые дома. Высилась башня собора, напоминающая фигуру шахматного слона.

Дорога была пустынна. За поворотом Садовский съехал с колеи, загнал машину за гущу деревьев, напоминающих орешник средней полосы России. Заглох двигатель, и стало тихо. Любопытные взгляды перекрестились на докторе Гринбергсе. Ученый медленно поднял голову, уставился в лобовое стекло. Что-то диссонировало с его представлениями о ближайшем будущем. Он облизнул пересохшие губы.

– Что это значит? Хотите расстрелять? Но я не понимаю…

– Ваши коллеги из Вентспилса передают вам горячий привет, господин Гринбергс, – вкрадчиво сказал Дымов.

– Что?! – Доктор задрожал, сглотнул, стал энергично растирать вспотевший лоб.

– Вы слышали. Это был пароль. Озвучьте отзыв. Впрочем, не утруждайтесь, мы видели ваши фото.

– Подождите… – Эмоции стремительно меняли немолодое лицо, – Хотите сказать, что вы… О, Иисусе… Ну, конечно же… Мои коллеги никогда не жили в Вентспилсе…

– Хорошо, – улыбнулся Влад. – Далее можете не волноваться, господин Гринбергс. Советская контрразведка, майор Дымов. Вы ждали нас после того, как вас покинули представители нашего разведывательного ведомства, не так ли? Не обращайте внимания на маскарад, так надо.

– Вы не представляете, как я испугался… – Доктор обильно потел, теперь его обуревали совсем другие эмоции. – Решил, что вы из гестапо, а больше всего на свете я боюсь боли… Это карма, господа, – обладаю пониженным болевым порогом. Но почему вы сразу не сказали, кто вы? Зачем мучили, чуть не довели до инфаркта…

– Прошу прощения, вы сами виноваты. Пустились в бега, пришлось вас отлавливать. Слишком много посторонних глаз и ушей вокруг, понимаете? Латыши ведь продолжают докладывать в полицию обо всем, что им кажется подозрительным?

– Да, вы правы, это традиция нашего народа. – Доктор неуверенно улыбался. – Возможно, я вел себя глупо, но, когда увидел ваши мундиры… Простите, сам виноват.

– Вы хорошо говорите по-русски.

– А также по-немецки. Не скажу, что обоими языками владею в