Никогда не говори мне «нет». Книга 4 - Лариса Чурикова

– А с кем мне быть, если мужа постоянно нет рядом! – возмущаюсь я.

– Немедленно иди домой!

– Без тебя не пойду! Мне плохо, мне нужна медицинская помощь! Ты не забыл, что я беременна!

– При чём здесь я? Спроси у мамы, что тебе делать, она поможет!

– Твоя мама врач? Мне нужно в больницу! Отвези меня!

Я срываюсь на крик, меня трясёт от негодования, на мгновение забываю о боли. Рустам вскакивает из-за стола, быстро идёт ко мне, его сопровождают высказывания друзей, смех. Среди непонятной речи вдруг отчётливо слышу голос Нурмата:

– Русские жены любят, когда муж привязан к их юбке.

Рустам стискивает мою руку поверх локтя и пытается вывести из комнаты.

– Прекрати позорить меня! – шипит он.

– Ах, вот что тебе важнее всего! – вырываю руку, с вызовом гляжу в глаза, – То, что жизнь жены и ребёнка подвергается угрозе – неважно! Главное, что о тебе подумают!

– Главное, чтобы о тебе плохо не подумали! – Рустам пытается не повышать голоса, но его злобный шёпот звучит оглушительнее любого крика.

– А мне плевать, что обо мне подумают! Главное, чтобы с ребёнком всё было в порядке! Но если тебе это неважно, сиди, кури, развлекайся! Не буду отвлекать!

Не говоря ни слова, он неожиданно бьёт меня по щеке. Не столько боли, сколько обиды и унижения. Она вспыхивает во мне, я размахиваюсь, чтобы ответить тем же, но он перехватывает мою руку, заводит за спину, и, прижав к себе, тихо говорит на ухо:

– Если ты сейчас же не уйдёшь домой, я потащу тебя за волосы по всей улице. Тогда никто не посмеет сказать, что я подкаблучник.

– Да пошёл ты!

Я вырываю руку, выбегаю из комнаты, хлопнув дверью, быстро иду домой. Влетаю в спальню. Останавливаюсь, в недоумении. Вспышка ярости прошла, боль – нет. Что делать дальше? Вспоминаю, что из города ехать в посёлок полчаса. Пешком часа три, в моём положении. Хватаю сумку, заталкиваю в неё халат, тапочки, полотенце, на входе в спальню сталкиваюсь с Рустамом.

– Куда ты собралась? – слышу виноватые нотки, но мне всё равно.

– Спасать своего ребёнка. Мне нужно в больницу, надеюсь, в городе она есть.

– Ты пойдёшь пешком и без документов? – он ещё может язвить!

– Ты что, мне не отдашь паспорт?

– Нет.

– И не надо! Уйди с дороги!

Хватаю сумку и пытаюсь пройти мимо, он за руку тащит обратно, буквально швыряет на кровать.

– Уймись! Я уже сказал матери, чтобы позвала Фариду. Она тебя осмотрит и поможет, если у тебя действительно что-то болит.

– Ах, так ты ещё и не веришь мне! Думаешь, я симулирую!

В негодовании резко вскакиваю с постели, но тут же меня пронзает такая острая боль, что, скрутившись пополам, со стоном падаю обратно. Рустам подбегает к кровати, наконец-то он верит.

– Даша, что с тобой! Где болит?

– Везде! Мне нужна помощь специалиста, а не какой-то знахарки, пожалуйста, Рустам, это же и твой ребёнок! – молю я.

Через несколько минут в комнату входит свекровь и какая-то худая пожилая женщина с цепким взглядом и очень холодными руками. Мужа выгоняют. Фарида осматривает меня, мнёт живот, потом что-то тихо говорит Надире. От боли я уже ничего не понимаю, мне хочется забыться, заснуть, но боль даёт мне передышку на несколько минут и начинается снова. Мне дают выпить какой-то чай со странным вкусом, от которого я перестаю чувствовать не только боль, но и вообще что бы то ни было, я проваливаюсь в небытие и, кажется, летаю над своим измученным телом.

Через три дня безрезультатного лечения Фариды, я полностью теряю ощущение реальности, но как только в неё возвращаюсь, возвращается и боль. Нурмат везёт меня на своём джипе в больницу, в Хорог. Я лежу на заднем сиденье, так как сидеть не могу, Рустам удерживает меня, чтобы не слетела на ухабах.

Медицина в Таджикистане оставляет желать лучшего, но благодаря самоотверженности и настойчивости врача Мирзы Турганбалиева, удалось спасти и меня и ребёнка. Он каким-то чудом предотвратил преждевременные роды, и я ещё почти месяц могла его вынашивать. Вынашивать – громко сказано: я лежала, не вставая, прикованная к постели капельницами. Изучила все трещины на обшарпанном потолке бедной больничной палаты. Муж каждый день навещает меня, ведь школа, где он работает, находится в нескольких метрах от больницы, но я жду его только потому, что он приносит продукты и необходимые лекарства. Питание в этом заведении просто невыносимое, а питаться я должна, ради ребёнка. Не знаю, в какой момент у меня изменилось отношение к Рустаму. Кажется, даже раньше того, как он меня ударил. Во мне будто что-то умерло, то, что согревало меня, дарило надежду, поддерживало мою любовь к нему. А теперь я прислушиваюсь к себе и понимаю: ничего нет. Я смотрю на мужа и ничего не чувствую. Когда-то думала, что умру без его любви, когда-то именно любовь к нему заставляла стоически переносить все трудности и стремиться к тому совершенству, о котором мечтает каждый восточный мужчина, по словам свекрови. Но вопроса о том, как жить дальше, я себе не задаю. Я знаю, как жить, ради чего жить. Мой ребёнок! Ради него стоит жить, бороться. Мысли о ребёнке, мечты о нём занимают всё моё существо. Понимаю, насколько мне безразлично отношение мужа, главное, чтобы моё дитя родилось здоровым. Поэтому волнения и стрессы прочь! Хорошо питаться, дышать свежим воздухом во время коротких прогулок в больничном дворе, и выполнять все предписания врача.

И всё же моя девочка родилась немного раньше положенного срока. Врач сказал: ничего страшного нет, она быстро догонит в весе и в развитии. Было страшно первый раз взять её на руки, такая маленькая, такая хрупкая. Такая красивая. Ослепительно белая кожа, огромные синие глазки, чёрные курчавые волосики. Она похожа на цветок, нежный, ранимый, прекрасный. Лилия. Лиля – всплыло у меня в голове, как только я задумалась об имени.

– Лейла, – сразу же подобрал похожее имя Рустам.

Хорошо, пусть будет Лейла. Для меня она всё равно Лиля. И она будет знать своё русское имя, будет знать русский язык, побывает в России, такой родной и далёкой сейчас для меня, что щемит сердце при воспоминании. Я всё сделаю, чтобы моя доченька была счастлива!

Мы дома. В Таджикии, как называют местные жители и их любимый президент, зима. Она, конечно, больше походит на нашу позднюю осень. Снега здесь почти никогда не бывает, кроме высокогорных районов, но холодные ветра дуют постоянно. Температура редко опускается ниже нуля, наверное, поэтому в доме не предусмотрено никакого отопления, кроме небольшой печки, на которой можно приготовить еду в особо ненастные дни. Для всех действует основное правило: одеваться теплее. Но как быть с маленьким ребёнком в комнате при температуре не выше плюс пятнадцать? Я заставила принести в спальню электрический обогреватель, хотя он мало помогал, так как электричество здесь часто отключается. И всё же в нашей комнате было теплее, чем во всём доме, поэтому я почти месяц не выношу ребёнка из спальни. Я так боюсь за неё. Она кажется мне такой слабенькой и хрупкой. Всё время спит, мне даже иногда приходится будить её, чтобы покормить. А когда она просыпается сама и начинает плакать, для меня это звучит как музыка, потому что Лиля такая тихая девочка, что я иногда с замиранием сердца прислушиваюсь к её дыханию и трогаю тёплые щёчки, чтобы понять, что она жива.