Без(д)умный прыжок в никуда (СИ) - Климова Маргарита Аркадьевна

От тесных объятий и коллективных глупостей Татьяну спас белокаменный дворец, выросший перед ней внезапно. Вроде, шла-шла по мощёным улочкам, рассматривала красивые дома с висячими кашпо на балконах, метала взглядами пятнашки с привлекательными мужчинами, а потом раз… и большая площадь перед ногами, фонтан с обнажённой девушкой, держащей на плече сосуд, кованные ворота, увитые плющом, высокие стены дворца, подпирающие небо.

Внутри стены переходов были расписаны обнажёнными людьми с головами тигров, львов, рысей и других из усатых семейств, что совсем не отрезвляло Танину голову. На одной из картин представала сцена оргий, и девушке стало совсем горячо. Горели лёгкие, губы, горло, живот, а руки с ногами, наоборот, стали ледяными и сводились судорогой.

Испытывала ли Таня когда-нибудь такое состояние? Вряд ли. Может что-то похожее, когда плющило от гриппа, и температура зашкаливала за тридцать девять. Те же ощущения, только хотелось спать и ломило кости, а сейчас тело неслось в пляс. Странно, но мысли носились ураганом, и все примагничивались к ярким образам на стене.

- Танюш, с тобой всё нормально? – забеспокоился Гор, когда девушка сладко улыбнулась Ласу и провела языком по губам, словно слизывая сливки или сметану.

- Голова кружится, - отмахнулась она, прислоняясь лбом к колонне. – И как-то хорошо, что ли.

- Ей надо освежиться, - влезла в разговор Ким, задевая крыльями по угу Гора. – Похоже у неё кошачья горячка. Она, разве что, спину не выгибает, и на четвереньки не встаёт.

Тане сразу захотелось выгнуться и сползти на ковёр, провести по нему щекой, почувствовать мягкость волокон. И чтобы почесал кто-нибудь за ушком, потрепал за холку. Бред, полнейший. Что творилось в её голове.

- Проводи мою гостью в купальню, - отловил прислужницу Тайл, зло смотря на Ласа, который уже смотрел на Таню, как на свою собственность. – Потом подготовить к балу. Она должна блистать.

Татьяну подхватили под руки с двух сторон, куда-то повели на онемевших ногах, стянули одежду под шелест воды, а потом толкнули в отрезвляющий холод, обволакивающий разгорячённое тело. Мысли мотыльками запорхали, проецируя вспышками все желания, что ломали сознание несколько мгновений назад.

Страшно быть в наркотической зависимости, а другое не приходило в голову, потому что в трезвой памяти поддаваться таким желаниям Танюша не могла. Было ощущение, что изнасиловали мозг, замарали кожу и покусились на самое личное, на волю.

Таня сдирала мочалкой грязь, смывала слезами воспоминания, и ей невыносимо хотелось вернуться домой. К чёрту этих красавчиков, к чёрту их мужество и животную страсть, к чёрту тайны и магию этого мира. На Земле в моде рыхлый пресс, вялые ягодицы, тонкие ноги и завышенное самомнение, но Таня всей душой рвалась туда. Там нет непонятной травы, растущей под каждым кустом, там нет острых клыков, разбирающих до мурашек, там нет животного страха от неопределённости в завтрашнем дне.

Комнату девушке выделили шикарную – большую, светлую, с основательной мебелью и огромной кроватью, парящей в десяти сантиметрах над полом. Не успела она осмотреться, как помещение заполнили три прислужницы, взяв Таню полностью в оборот.

Её несколько часов красили, причёсывали, крутили, вертели, наряжали, а когда занесли высокое зеркало, Танюша потеряла дар речи. Такой она не видела себя никогда. Больше того, в отражении была не она. Тёмные волосы собраны в высокую причёску, и на основание её чётко выведенные кошачьи ушки, глаза сияли потусторонним светом, а длинные ресницы обрамляли свечение, жемчужная белизна кожи соперничала с белым платьем, расшитым прозрачными камнями, отражающими рассеянный свет.

Усталость последних дней сошла на нет, стоило прокрутиться вокруг своей оси и почувствовать приятную тяжесть одеяния. Юбки задорно шуршали складками, каблучки проваливались в мягкий ворс, а ощущение особенности и избранности пьянило мозг. Татьяна ощущала себя королевой, и с королевской осанкой гордо выплыла в коридор, туда, где сцепились Тайл и Гор, столкнувшись интересами у её двери.

Таня догадывалась о симпатиях к себе со стороны тигра и волка, но вот так выяснять отношения, в стенах дворца, разодетыми в шёлковые камзолы, за минуты перед балом. Она стояла, боясь вмешаться снова и вклиниться по центру, крутила головой, ища помощи со стороны охраны, и её ноздри заполняла муть, сладко обволакивая мозг.

Что же, чёрт возьми, здесь происходит? Чем отравлен этот воздух, что им нестерпимо дышать? Странно, но если до купальни она млела от одуряющего плена воли, то теперь её выворачивало, словно пресытившегося дозой наркомана. Так дурно, наверное, себя ощущали беременные при сильном токсикозе, или тяжело больные после химии.

Её уже стало сгибать пополам, когда сильные руки оторвали от пола и впихнули обратно в комнату, из которой она выплывала, чувствуя себя королевой, а теперь давилась собственными кишками, утыкаясь лицом в крепкую грудь, пахнущую свежестью леса.

- Тебе нельзя туда выходить, - подкрепил свои слова щелчком замка Гор. – Там всё напичкано кошачьей мятой, на которую у тебя нездоровая реакция.

- А как же бал? Мой наряд? – подняла голову и посмотрела не до конца просветлевшим взглядом. – Какая реакция?

- Вот такая, - задел дыханием Гор, и Таниных губ коснулось влажное прикосновение. Где-то там, за пределами них, стучали в дверь, одурев от дурман-травы, нервничала прислуга, видя бешенство в перекошенном лице принца второй линии, собирались гости в главном зале, предвкушая ночные игрища после фуршета и танцев, а мир двоих тесно сплетался телами, даря более смелый поцелуй, откровенно кричащий о зарождающихся чувствах.

А потом прервалось всё, вырвавшись в открытую дверь и смешавшись с запахом мяты. Гориал сжимал Таню в объятиях, то ли пытаясь удержать, то ли держался сам, у неё кружилась голова, то ли от первого, берущего за душу, поцелуя, то ли от проникающего аромата разврата, а на Тайлероне трещала одежда, то ли от перевозбуждения, потребив чрезмерную дозу растительных феромонов, то ли от злости, увидев желанную самку в руках другого.

- Закрой дверь и вызови лекаря, - гаркнул Гор, придя в себя от сладости, сводящей с ума его волка.

- Сначала я порву тебя на куски, - взревел Тайл, вваливаясь в комнату и отталкивая серого от человечки.

Волк, воспользовавшись заминкой тигра, пытающегося поймать покачнувшуюся Таню, захлопнул дверь и, глубоко вздохнув, повернулся к Тайлу.

- У неё непереносимость вашей травки. Жар, тошнота, боль в суставах, - чеканил каждое слово, надвигаясь на принца. – Не всем подходят кошачьи стимуляторы. Кого-то от них разрывает на части.

Тайл на миг замер, принюхиваясь к чему-то, внимательно осмотрел Татьяну и отпрянул от неё. Трава и дурман хороши для его плана, но не когда от них получаешь тошнотворный передоз. Он окинул волка уничижительным взглядом, приоткрыл створку двери и приказал позвать королевского лекаря. Девушка уже была заявлена на бал, и Тагир с любопытством ждал необычную гостью, надеясь задержать её при дворце, а возможно оставить навсегда, если, как сказал племянник, экземпляр окажется полезным, поэтому тигру требовалось найти средство, способное обезвредить действие мяты.

Лекарь поинтересовался симптомами недомогания, пошаманил руками, намешал микстурку и заставил выпить весь пузырёк, а когда Таня, морщась, проглотила последнюю каплю, выдал мазь и порекомендовал намазать нос.

- Там случайно нет мочи талупо? – поинтересовалась Танюша, содрогаясь от вони, всплывшей фантомным воспоминанием. Никакой бал ей уже был не нужен, стоило представить эту гадость в носу.

- Нет, что вы, - улыбнулся мужчина, осторожно похлопывая её по руке и лучась добрыми глазами. – В составе цветы лунной травы, оказывающие противоположное действие и убирающие симптоматику отравления от мяты.

Вот тут напрягся Гор, помня своё позорное подношение букета. Что за… Так хотел, чтобы было всё по-человечески, а нет… Задержав дыхание, сделал три уверенных шага в сторону и с опаской воззрился на банку замедленного действия, от которой расползался запретный дух, способный превратить сильного самца в озабоченную болонку. Он следил как Таня, открыв крышку, принюхивалась к мази, и волосы на загривке приподнимали камзол.