На Выборг! - А. Макаров

двумя маленькими озерами. Я с группой бойцов вырвался вперед, решив занять лежащую перед нами высотку. Мы миновали овраг и вышли на площадку, заваленную валунами.

Неожиданно услышали стрельбу и крики финнов. Залегли.

Стрельба, наконец, утихла, и я осмотрелся: рядом со мной — только один человек — отделенный командир Прошин. Я приказал ему немедленно отойти назад, хоронясь за камнями, и по оврагу добраться до наших. Как только Прошин исчез в кустарнике, показались белофинны. Я бросился в снег и подполз к большой берёзе. Спрятал голову за ствол дерева. Лежу, наблюдаю. Вдруг вижу: слева на меня ползет финн в белом халате. Я выстрелил. Он ткнулся лицом в снег.

Прошло несколько секунд. Внимательно смотрю по сторонам и вперед. Слышу шорох и вижу, что из-за пригорка медленно поднимается штык. Прицелился и, как только показалась голова белофинна, выстрелил. И этот враг рухнул в снег.

Теперь белофинны появились и справа от меня. Переместить винтовку на другую сторону берёзы я не мог: обнаружил бы себя. Решил действовать иначе. Ползущего справа финна застрелил из пистолета.

В эти минуты я благословлял цвет своего халата: он сливался с корой березы. Недаром говорят: халат теплее шубы!..

Поднялось приветливое мартовское солнце, стало теплее… Я снял перчатки. Вынул из-за борта и карманов шинели гранаты, положил их у корня берёзы. Патронов оказалось около 200 штук. Смотрю на свои боеприпасы и думаю: «Теперь повоюем! Только до-темна хватило бы…»

Тут я снова увидел, что прямо на меня во весь рост идет белофинн. И его снял.

Продолжаю вести наблюдение. Теперь уже не с пригорка, а справа из-за камней и слева из-за кустарника ползут белофинны. Пусть подползут поближе, — решил я. Они меня, конечно, не видят, переговариваются между собой и показывают в ту сторону, где находятся наши позиции. В этот момент ударила наша артиллерия. Снаряды рвались совсем недалеко от меня. Не очень-то приятно находиться под разрывами своих, снарядов, но и они как-то ободрили меня.

Наши перенесли огонь, и белофинны снова полезли с высоты. Опять в воздухе вырастает штык, а затем над пригорком появляется финский солдат. Вот показались двое сразу: одного убиваю, а второй заметил меня и начал целиться. Я мгновенно опустил голову вниз. Пуля обожгла мне шею, прошла под шинелью, разорвала ремень и ушла куда-то в снег.

Белофинны, очевидно, обнаружив меня, поползли ко мне справа и сзади. Огонь усилился. Пулей пробило на мне шапку и срезало прядь волос.

С правой стороны появилось сразу четверо белофиннов, я бросил в них гранату. Но убил только одного. Остальных прикончил из винтовки.

Пули жужжали над головой. Оборвали всю кору у березы. Чтобы в винтовке был все время полный заряд, я после каждого выстрела закладывал один патрон. Снег подо мною подтаял, и теперь я лежал в глубоком окопчике. Патронов осталось 15 штук.

Между тем солнце зашло. Начинало темнеть. Финны больше не появлялись, и тогда я покинул свою берёзу. Ползком, прячась в кустах, от камня к камню я продвигался назад. Наконец, смог идти в рост, не пригибаясь, и быстро достиг наших передовых линий. Меня обстреляли наши часовые, думая, что перед ними белофинн. Я громко выругался с досады, и товарищи узнали меня по голосу.

Одежда моя обледенела и не сгибалась. Командир батальона немедленно отправил меня в тыл, на огневые позиции, к артиллеристам. Там в сарае я обогрелся, хорошо выспался в соломе, а на следующий день снова пошел к себе в батальон.

Рано утром белофинны отступили. Я со своим командиром роты ходил смотреть место у березы, где провел вчера весь день. Берёза — моя спасительница — была источена пулями: выделялось то место, где я лежал — здесь снег оттаял до самой земли. Во многих местах на снегу темнели кровавые пятна. Белофинны не оставили ни одного трупа, но снег хорошо сохранил следы вчерашнего боя.

Интендант 3 ранга В. Острейко

«Дом отдыха» на фронте

Преследуя отступающего противника, наша дивизия с боями продвигалась вперед. Белофинны отходили, сжигая поселки, деревни. Несколько раз они пытались зацепиться за местность, остановить наше наступление. С непрерывными боями красные бойцы, не зная усталости, шли вперед, не давая опомниться врагу!

Советские воины показывали невиданные образцы выносливости. Они спали урывками на снегу, под огнем противника. Несмотря на мороз, им приходилось дни и ночи проводить в открытом поле. Ночевка в каком-нибудь уцелевшем сарае считалась верхом блаженства.

И вот у нас в дивизии возникает мысль организовать для лучших бойцов и младших командиров дом отдыха. В это дело работники тыла и политотдела вложили много любви и заботы о бойце. Мы обнаружили сохранившуюся финскую баньку. Около нее разбили большую палатку на 50 человек и принялись за ее оборудование. Пол палатки устлали мхом и сверху покрыли ковром. Установили две глиняные печи, которые непрерывно отапливали палатку, создавая в ней давно забытое бойцами тепло.

Прекрасные воспоминания сохранились у бойцов о фронтовом доме отдыха.

…Ранняя зимняя ночь. Суровый мороз. Боец Никифоров лежит на снегу у проволоки, за которой притаился коварный враг. Нельзя приподняться — финские снайперы ведут наблюдение. Но вот Никифоров решительно рубит саперной лопатой проволоку, делает проход для целой роты и осторожно отползает. Задание выполнено. Командир роты сообщает ему, что за отличную службу он направляется в однодневный дом отдыха.

Командир, наверное, шутит. Какой отдых на фронте? Но приказание выполняется.

В 8 часов вечера боец Никифоров явился в дом отдыха. Жарко натоплена банька. Пар с шумом вырывается из нее.

Усталое, грязное тело, как огромную награду, принимает баню. А банька настоящая, русская, с паром, с вениками. Весело смеются и шутят бойцы, сидящие на верхних полках.

Сменив белье, бойцы шли к парикмахеру, стриглись, брились.

Светлая, уютно убранная палатка радостно встречала отдыхающих. Вкусно поужинав, они приглядывались, чем бы заняться. В палатке шашки, шахматы, домино, радиоприемник, патефон, газеты. На столиках лежат конверты и бумага для письма…

Пока бойцы отдыхали, двое портных производили капитальный ремонт их обмундирования. Сапожники чинили обувь.

У печек собирались бойцы на беседу. И хотя была слышна артиллерийская стрельба и самолеты противника проходили над палаткой, казалось, что фронт очень далек.

Давно уже бойцы не спали так крепко и в такой уютной обстановке.

Возвращаясь на другой день в свое подразделение, они были бодры и сражались еще смелее и отважнее, стремясь скорее добиться полной победы над врагом.

Полковник А. Маврин

Переход тяжелой артиллерии по льду Финского залива

Шли первые мартовские дни 1940