Путешествия туда, но, главное, обратно - Евгения Фабр

с разным барахлом, начиная от женских тампонов «Тампакс» и турецких кожаных пальто, кончая отечественными пылесосами, собранными на заводах военно-промышленного комплекса. Организатором этих ярмарок выступали профком и партком. Ну, профком – ещё понятно – радел за народ, а вот какое участие в этом принимали идеологи партии вместе с беспартийным Абрамом Моисеичем, понятно было не каждому. Партком на тот момент потерял своё былое влияние и только ленивый не плевал в их сторону и не жёг свой партбилет. Сотрудники администрации в основном пользовались «правом первой ночи», пардон – «руки» и тащили со двора всё, что ещё плохо лежало, от бытовых товаров и использованных дорожных плит, до «режимных изделий». А что нельзя было спереть, гнило на заднем дворе завода. Главный инженер завода – с простой русской фамилией Иванов, по наивности обратился в прокуратуру с заявлением о случаях злоупотребления и преступной халатности. В заводоуправление и цеха зачастили «важняки» из прокуратуры.

Однажды постучали и в дверь кабинета начальника склада готовой продукции.

– Войдите, – крикнула Белла.

На пороге появился статный молодой человек в прекрасно сидящем костюме.

– Здравствуй, Беллочка. Вот и свиделись.

Белла от неожиданности вздрогнула. Перед ней стоял живой и здоровый Сергей. Тогда, в Абхазии из-за усталости и страха она не смогла как следует рассмотреть Сергея и заметить перемены, происшедшие в нём с момента их первой встречи на комсомольском семинаре. Знакомство с юной Беллой в том памятном году оказалось для молодого сотрудника КГБ неожиданным приключением, несколько помешавшим выполнению возложенных на него основных обязанностей – контроль за настроениями молодёжи на заре перестройки. Сергея и тогда нельзя было назвать «хиляком», сейчас он значительно раздался в плечах и стал как будто выше ростом. Идеально подстриженные выгоревшие на солнце волосы и загорелое гладко выбритое лицо делали его похожим на голливудского супермена, не красавца, но интересного мужчину. «Тоже мне – Джеймс Бонд», – хмыкнула про себя Белла.

– Ты как сюда попал?

– Как все, через ваш пропускник без досмотра. Мне положено.

– Кем положено? – удивилась Белла.

– Службой, дорогая, службой, – улыбнулся Сергей. – Всё время вспоминаю, как ты до последнего не хотела бросать меня там, на причале. Только тогда оценил твою настоящую преданность. Жаль, что после первой встречи я не смог продолжить наше знакомство, хотя очень скучал по твоим лучистым глазам и тёплым рукам.

– Кто же мешал тебе?

– Всё она, служба.

– И что же привело тебя к нам? Не моя же персона?

– А вот и не угадала, именно ты. Что за бардак у вас происходит? Ваше управление трясётся то ли с перепугу, то ли от негодования.

– Я могу тебе сказать только то, что знаю по должности. Почему-то последнее время после штамповки почти вся продукция списывается в брак, после чего по инструкции должна идти на переплавку. На это есть документы. Почему так происходит, не знаю. В этом пусть отдел технического контроля и сами технологи разбираются. Об этой истории весь завод жужжит.

– Значит, то, что написано в заявлении вашего Главного инженера Иванова, правда?

– Я не знаю, что там написано, но уверена, что весь сыр-бор разгорелся не из-за бракованных изделий. В первый раз, что ли! Это только повод. Главный с Директором чего-то не могут поделить, поэтому давно на ножах. Иванов – специалист очень хороший, но какая кошка пробежала между ними, я не знаю.

– Зато, кажется, я догадываюсь, – заметил Сергей.

– Мне кажется, что Директор хочет Главного инженера выпихнуть с завода, но не знает, как подступиться. Главный инженер – фигура номенклатурная, да и человек он неплохой. Такое ощущение, что эта свора накинулась на него и рвёт на части.

– Это кого ты имеешь в виду?

– Да всех начальников подразделений во главе с Директором, председателем профкома и секретарём парторганизации. Как говорили Ильф и Петров – Чалкин, Палкин, Малкин и Залкинд…

– А ты хорошо знакома с переводчицей Наумовой? – перебил Сергей монолог Беллы.

– Достаточно хорошо, но не близко. Она что-то натворила?

– Ничего серьёзного, но держись от неё подальше. И, пожалуйста, о нашем разговоре не нужно знать никому.

– Это уж как водится, ваше превосходительство. Неужто мы не понимаем.

– Кончай хохмить. Дело серьёзное

– И я серьёзно. Опять исчезнешь надолго?

– Пока не разберёмся с вашим Производством, никуда не денусь. МВД и прокуратура подключили и нас. Перестройка в разгаре, как бы чего не наворотили. Например, Режимное Предприятие американцам не продали.

– Ну и шутки у тебя, – совсем освоилась Белла.

– Какие уж тут шутки, – грустно сказал Сергей. – Всё по швам трещит, не знаем, где латать в первую очередь.

Он взял Беллу за руку.

– Я ведь, действительно, ради тебя сюда приехал. Давно искал повод, вот и нашёл. У тебя время для меня найдётся?

– Серёжа, я замужем за хорошим человеком.

– И дети есть?

– Нет, детей нет и не будет. С меня хватило племянницы, которую я воспитываю с пелёнок.

– Так в чём же дело?

– Дело в совести. Ты мне очень нравишься, а тогда я прямо таки влюбилась в тебя. Но ты исчез, ничего не объяснив, и я забыла тебя. У меня сейчас другая жизнь, и я стала другой, поэтому просто будь мне другом и сам приходи, если тебе будет тяжело или нужна будет моя помощь. Мало ли что! Всякое в жизни бывает.

Сергей ладонью прикрыл Белле рот.

– Не говори лишнего. Ты права, в жизни бывает всякое. И кто кому окажется нужнее – неизвестно. Только знай, с того момента как мы расстались там, на берегу, я всё время думаю о тебе. Я буду тебе звонить. Не волнуйся, – не домой, – на работу. А ты можешь найти меня вот по этому телефону, – Сергей сунул в карман халата Беллы маленькую бумажку. – Даже, если не я возьму трубку, скажи только одно слово «Белла» и тебя выслушают и передадут мне всё слово в слово. Сергей отнял ладонь от её губ и поцеловал Беллу долгим поцелуем, который она запомнила ещё с их комсомольской юности.

* * *

История Инги Наумовой была весьма поучительной. В общих чертах Белла что-то слышала, но подробностей не знала, а они были весьма любопытными. Инга родилась в Восточной Германии, когда её отец служил там в ограниченном контингенте Советских войск. Это была крепкая советская семья, основанная на дружбе всех народов огромной страны: отец был родом из Абхазии, жена же грузинка из Тбилиси. Отец прошёл всю войну, участвовал во взятии Берлина, да так и остался там служить.

Инга была поздним избалованным ребёнком, да к тому же уродилась белокожей, с волосами цвета «спелой ржи» с рыжим