Стань моей Верой (СИ) - Абдулова Мария

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Вера, отвернувшись от окна, внутренне вздрогнула, когда услышала шум в коридоре. Нахмурилась, когда поняла, что торопливые шаги Орлову не принадлежат. Костя двигался не спеша, уверенно и едва слышно.

В кухне появилась высокая, худая женщина с туго убранными на затылке волосами и в строгом, даже можно сказать, чопорным, плотном платье асфальтового оттенка. Кузнецова даже мысленно посочувствовала женщине, понимая как сильно причёска стягивает кожу лица и как жарко в таком наряде летом. Женщина обратила взгляд на неё, снисходительно осмотрела и фыркнула. Все сочувствия к этой даме испарились в ту же секунду.

— Здравствуйте, — нарушила возникшую тишину Вера и спокойно встретила взгляд карих глаз, в которых плескалось высокомерие.

— Добрый день, — кивнула она и подошла ближе.

Вера машинально подметила, что женщина уже не так молода, как показалось на первый взгляд. Значит, не бывшая любовница точно, но и не находила схожих черт лица со внешностью Кости. Значит и не мама.

— Простите за прямой вопрос, — Кузнецова чуть наклонила голову вправо, разглядывая морщинистое лицо собеседницы. — Вы кто?

— Я кто? — приподняв бровь, переспросила женщина. — А тебе ли шл*хе не всё равно? Твое дело ублажать, а не спрашивать у приличных людей кто они такие.

"Приличный" человек прошлась по кухне, трогая пальцами мебель. Вера поставила чашку на стойку и присмотревшись к даме, почему-то зацепилась за кисти рук. Морщинистые, тонкие, с не понятными тёмно-красными пятнами. На пальцах блестели несколько колец, но не факт, что из настоящего золота.

— Вы домработница? — догадалась она.

— Ой, помалкивай там, — отмахнулась женщина, даже не обернувшись к ней лицом.

Вера едва улыбнулась, теперь стало понятно, почему квартира обрастала пылью и грязью. Вряд ли такая "приличная" дама убирала все комнаты полностью. Точно зная, в каких комнатах бывает хозяин, она убирала только эти, и то поверхностно. А что? Неплохо устроилась.

— А с чего вы взяли, что я — шл*ха? — забавляясь, переспросила Кузнецова, наклонившись корпусом вперёд.

— А у него, — женщина неопределённо махнула головой. — Других не бывает, — она повернулась лицом. — Да, и по тебе сразу видно, что бардель — твой дом родной. Сидит ещё… указывает… Тьфу! Прости Господи!

Она бы, наверное, ещё перекрестилась, если бы не появление мрачного Константина. Руки в карманах спортивных штанах, взгляд исподлобья и сжатые губы.

— Здравствуйте, Валентина Родионовна, — спокойно протянул мужчина.

— Здравствуйт. те, К-к-константин Анд-дреевич, — запинаясь в словах, пробормотала она.

— Как вы удачно зашли. Давно хотел с вами поговорить.

Женщина согласно мотнула головой и, не оглядываясь, прошла через столовую и скрылась за углом гостиной. Вера, уже успевшая слезть со стула, чтобы оставить их наедине, залезла обратно и кивнув Константину в приветствии, потянулась к кружке.

Орлов, бросив на неё хмурый взгляд, отправился следом за Валентиной Родионовной, всем своим видом говоря, что сложившейся ситуацией не доволен.

Вера вздохнув, отпила немного чаю и поморщилась. Остывшая вода, смешанная с заваркой, перестала быть чаем, да, и прежняя лёгкость с души пропала. Как бы она внешне не реагировала, но слышать оскорбления в свой адрес всё равно неприятно. Тем более, когда говорил незнакомый человек. Противно, вдвойне. Только давить в себе огорчение она не торопилась. Логичная и естественная реакция организма. Что уж тут поделать? Дави — не дави, но избавишься вряд ли.

Встав на ноги, отошла к мойке, выплеснув остатки, не спеша ополоснула чашку. Привстав на носочки, поставила посуду на своё место — в шкафчик.

— Вера.

Она даже не дрогнула, когда мужской голос неожиданно раздался в тишине. Привыкла уже к этому. К твёрдому и спокойному звучанию своего имени.

— Чай будешь? — оглянувшись на него, спокойно спросила и так же невозмутимо встретила полыхающий взгляд.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Кивнув, Константин опустился на стул, не отворачиваясь, ожидая, когда она подойдёт. А Вера особо не торопилась. Достала большую кружку, недолго подумав, достала ещё одну. Всё-таки в первый раз ей испортили весь кайф, а, значит, нужно попробовать в этот раз получить его снова.

— Почему ты не ответила ей? — спросил он, едва она устроилась напротив.

— А смысл? — вопросом на вопрос ответила она. У них вообще это в привычку входило. Отвечать вопросом на вопрос.

— А ты его не видишь? — прищурился и притянул кружку к себе, отпил.

Вера, глядя на него, поморщилась. Чай то кипяток…

— Кость, ну, правда, сам подумай — зачем портить жизнь с утра?

— Лучше её портить вечером?

— Лучше всего её не портить вообще, — кивнула сама себе и отвернулась к окну.

Обхватила ладонями чашку. Вздохнула как-то растеряно. Не планировала же разговор…

— Почему с тобой так говорить сложно?

Вера удивлённо замерла, услышав улыбку в голосе. Повернулась обратно. Удивилась ещё больше, так как поняла, что не ошиблась. Правда улыбался… и смотрел хитро, глазами поблёскивая.

— Правда сложно?

— Да. А ты не знала?

— Я сама с собой не разговариваю, — фыркнула, но от улыбки не удержалась.

Лёгкость вернулась. Не понятно от чего, но вернулась. И вроде не говорили ни о чём смешном, но улыбаться хотелось, наблюдая как солнце причудливо изменяет цвет его глаз. Хотелось и всё тут. Ничего не поделаешь.

— А пробовала? — дождавшись отрицательного кивка, продолжил. — А ты попробуй. Вдруг понравится?

— Как-то боязно первой начинать, — Вера невинно округлила глаза. — Может, ты первый начнёшь?

— Вот, что значит — женщина! — удручённым голосом и со вздохом, проговорил Костя.

— Ну, ты же этот… — она улыбнулась, когда Орлов вопросительно приподнял бровь. — ….сильный пол.

Мужчина рассмеялся, запрокинув голову назад.

— Я думал ты другой термин употребишь.

— Да, как ты мог такое обо мне подумать? Сквернословить — это грех.

Ответить ему помешала, глухая стандартная мелодия телефона, разносящаяся из глубины квартиры. Вера вздрогнула и чай выплеснулся из кружки, опаляя кожу ладоней. Застыла от неприятного чувства дежа вю. Совсем недавно она так же пила чай в кабинете у Марата, оглушённая разговором с Константином, а сейчас она уже смеётся вместе с ним. Без повода причём. Внутренне одёрнула себя, когда Орлов ушёл за телефоном.

— Сань, ты раньше позвонить не мог? — вернулся за стол Константин, внимательно следя за её движениями.

А Вера не выдержала. Поднялась на ноги, вымыла кружку и ушла из кухни, оставляя мужчину одного. Не понятно она себя чувствовала. Лёгкость момента прошла и после завершения разговора, возникла не приятная пауза, ставившая их в неловкое положение. А ведь по отношению к друг другу у них этого быть не должно. Они же не подростки на первом свидании, а уже взрослые люди и вести себя тоже нужно по-взрослому.

Вздохнула.

Иногда ей хотелось вернуться в детство. В счастливое, весёлое и радужное. Когда всё казалось по-другому и только потянутое сухожилие было горем во всей вселенной.

Потёрла лицо ладонями и встряхнулась. Пора уже делом заняться.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Из дома выехали, когда уже темнота спустилась на город. Говорили между собой мало. Перебрасывались ничего не значимыми фразами. Только Вера постоянно ощущала на себе взгляд серых глаз, который заставлял её сидеть прямо и не двигаться. Она всё ещё не чувствовала волнения. Она вернулась к прежнему состоянию и готовилась улыбаться.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Ресторан, в котором они оказались, больше напоминал огромный зал королевского дворца. Яркий свет с золотыми переливами резал глаза, унылая игра на скрипке и вышколенные официанты.

Вера напряглась. Вспомнился клуб с таким же ярким светом и любопытными взглядами, стоило только, им появится в зале. Лихорадочно прошлась глазами по мужчинам, ища знакомые выражения или черты лица.