Истинный князь - Дмитрий Витальевич Шелег

большее снисхождение к пожилой вдове, которая после посещения целителя и принятия лечебных зелий отправилась прямиком к вам просить о прощении.

«Проверяем границы дозволенного? Плохой ход. Плевать мне на твой возраст и прочие смягчающие обстоятельства. Была неправа — значит, будь готова отвечать. А уж в процессе дальнейших переговоров я решу, быть мне милостивым или нет», — с легким раздражением подумал я и спросил.

— Так значит это лечебные зелья виноваты? Или может целители? Это ведь после них вы точно в таком же виде отдали своим бойцам приказ штурмовать мою собственность?

— Нет. Что вы. Решение принимала я. Именно на мне лежит ответственность за то неудавшееся нападение. Не считайте, что пытаюсь оправдаться, но я и подумать не могла, что многие компетентные источники дают ложную информацию относительно вашей смерти. — Антонина Павловна вновь пожевала губами. — Я сделала ошибку. И прошу простить самонадеянную женщину, которая на старости лет решила силовым путем завладеть чужим имуществом.

— И по этой причине я должен прекратить войну между нашими родами? — вновь уточнил я.

— Войну? — переспросила Земелькина. — Мне кажется, вы преувеличиваете значение небольшой стычки, произошедшей между нашими людьми.

— А мне кажется, это вы преуменьшаете последствия нападения на княжеский род, — спокойно ответил я.

Я не собирался проигрывать в словесной войне. Мне было важно показать женщине, что я не собираюсь спускать ей с рук этот поступок. Тогда в дальнейшем она легче согласится на мои условия. Ведь правда, как и сила, на не на ее стороне.

— Напротив. Я хорошо осознаю последствия своего поступка. Именно поэтому я единственная ответила вашему советнику на ноту протеста. И лично явилась сюда. Помнится, после первого конфликта с родом Булатовых они чуть не потеряли свой завод, но отделались передачей определенной суммы, — твердо произнесла Антонина Павловна. — Мне известна цена ошибки, и я готова ее заплатить.

— С разрешением проблемных ситуаций подобным образом у меня плохой опыт, — ответил я. — Почему-то потом конфликты разгораются с новой силой.

— Это потому что в прошлый раз у вас были не слишком разумные оппоненты. Я же в мире заинтересована. Иначе не явилась бы сюда лично, — продолжила гнуть свою линию железная женщина.

В кабинете повисла тишина. Мы помолчали некоторое время, а затем я, собравшись с мыслями, произнес.

— Хорошо. Согласен с тем, что сравнивать Земелькиных и Булатовых было бы не совсем верно. Однако после всего произошедшего оставить ситуацию без последствий я тоже не могу. Иначе список желающих завладеть моей собственностью никогда не закончится. Василий Игнатович уже получил жесткий урок. Пострадали он, его семья, репутация, бизнес. Чем из перечисленного готовы поступиться вы?

— Здоровье мне необходимо, чтобы, как и ваш покойный дед, передать власть единственному достойному кандидату. По этой же причине я не могу позволить пострадать свой семье. Репутация? С одной стороны, неудавшийся штурм предприятия Морозовых ей уже повредил. И значительно. В результате этого мой бизнес терпит убытки… — спокойно произнесла Антонина Павловна, ловко указав на косвенное сходство проблемы наследования в наших родах. — Так что, если исходить из ваших слов, я уже понесла заслуженную кару.

Заметив выражение моего лица, она поспешила добавить:

— Используя ресурсы столичных газет, я могу публично принести вам извинения, а также передать пятьсот тысяч талеров.

— Вам явно известно, что сумма должна быть несколько выше, — прищурившись, произнес я и подумал: «Она явно знает примерную сумму, которую заплатили мне Булатовы в первый раз».

— Да, — кивнула Антонина Павловна и, как мне показалось, с облегчением в голосе уточнила. — Семьсот тысяч?

«Что? Считаешь, что легко отделалась? — подумал я, следя за женщиной. — Хотя по сравнению с Булатовыми действительно легко. Но и она права. Ситуации разные. Она сразу показала готовность к диалогу. Да и ее ставка на одинокую женщину с внуками тоже сработала, чего уж врать. Сильно давить на нее совесть не позволяет».

— Давайте оставим пятьсот тысяч, — пошел я на уступки. — И без извинений. Вместо этого мне потребуется от вас несколько услуг.

Предложение сохранить ей двести тысяч и о чем-то попросить совершенно не порадовало женщину.

Считает, что было бы легче заплатить деньги и разойтись? Правильно. Однако кто же ее теперь так просто отпустит?

— Это каких же? — наконец спросила она.

— Хочу, чтобы вы пообщались с генеральным директором моего холдинга. И оказали ему консультативную помощь в перестройке работы заводов. Чтобы на них, как и на ваших фабриках, можно было производить отличную молочную продукцию высокого качества. Молоко, кефир, творог, сметану, сыр, масло и прочее. Поможете мне. Укажете на слабые места такого бизнеса, и мы будем в расчете.

— Хотите, чтобы я собственными руками взрастила конкурента? — хмуро спросила женщина. — К тому же такого успешного, как вы? Эта услуга стоит намного дороже, чем жалкие двести тысяч и незначительная потеря репутации.

— Но это гораздо дешевле, чем передача в мою собственность всех основных производств, — заметил я.

— В этом случае наказание не будет соответствовать проступку, — еще больше нахмурилась Антонина Павловна.

— Ничего страшного. В этом случае я просто окажусь еще менее зрелым, чем вам показалось изначально, — холодно заявил я.

Земелькина бросила на меня пристальный взгляд, а затем, обдумав ситуацию, произнесла.

— У меня другое предложение. Те пятьсот тысяч, что я должна вам, мы потратим на перепроизводство калинковичского и мозырского заводов. Возможно, и других объектов. Если я посчитаю, что это будет экономически целесообразно. К делу я подойду со всем своим опытом и знаниями. Поверьте, другого профессионала в данной области в империи не найти. За это мой род получит двадцать процентов от дохода производств.

— Двадцать? — переспросил я.

Антонине Павловне удалось меня удивить.

— Именно, — кивнула она. — В этом случае у меня будет серьезный стимул сделать все идеально и получить выгоду. В ином случае я вам, конечно, помогу. Однако сами понимаете, полет фантазии и работоспособность будут вовсе не те.

Задумавшись, я счел справедливыми ее замечания, однако процент меня не устроил.

«Она ведь по любому назвала его завышенным, для дальнейшего торга. А может и для того, чтобы я отказался от перспектив модернизации и просто принял ее деньги».

— Пять процентов, — ответил ей. — Именно столько я плачу своему генеральному директору. И столько же получите вы за реализацию всех проектов. Не стоит, — поднял я руку, прерывая готовую возразить собеседницу. — В долгосрочной перспективе все эти проекты, связанные с моим именем, будут популярны и станут приносить значительную прибыль. Ваш род будет получать существенные деньги только за то, что