Сбежавшая невеста для Грозного - Елизавета Найт

— Но я правда…

— Довольно! — он резко бьет по рулю и машина издает протяжный резкий сигнал.

Отчего шарахается в сторону тачка перед нами.

А Грозный жмет на газ до упора, мотор рычит как дикий зверь. А стрелка спидометра начинает заваливаться.

— Не надо… — шепчу испуганно.

Мне почему-то кажется, что этот мужчина решил убить нас. Сейчас он разгонится и влетит в ту тачку, что испуганно мечется по полосе перед нами. То старается прижаться к обочине, то виляет влево.

— Заткнись, — рычит мужчина.

Включает поворотник и вылетает на встречку. Закрываю лицо руками и молюсь. Молюсь, что бы моя сметрь была быстрой и по возможности менее болезненной.

Вспоминаю свою маму. Уже немолодую, строгую, но безмерно меня любящую. Отца, который всю мою сознательную жизнь занимал высокий пост и не имел ни выходных, ни отпуска. Был всегда на совещаниях, на заседаниях и в рабочих поездках. Но при этом когда приходил домой на несколько часов отдохнуть, всегда находил на меня время.

Сейчас, думая о них, я понимаю, что любить меня меньше они просто не могли. Я их единственный, поздний ребенок…

— Приехали! — раздаётся подобно грому над моим ухом.

Вздрагиваю и едва могу сдержать рвущийся из груди крик.

Поднимаю голову и мутным взором смотрю на круглосуточный магазинчик со старенькой металлической дверью и зарешеченными окнами.

— А? — встряхиваю головой и перевожу растерянный взгляд на своего конвоира.

Мужчина уже успел отстегнуться и, кажется, успокоится. Его серые глаза опасно прищурены. Прямой нос хищно заострился, а губы…

Неосознанно облизываю свои собственные губы, кончиком языка слизываю солёные капли.

.. а губы сжались в тонкую упрямую линию.

— Идешь? — спрашивает он сухо.

Словно и не было его недавнего эмоционального всплеска. Словно не он несколько минут назад кричал, какая я дрянь. Словно не его пальцы до боли впились в мое предплечье и уверенным тренированным движением не выкрутили мою руку.

— Иду, — отвечаю тихо и отстегиваю ремень.

Стоит мне потянуться к ручке открывания двери. Как Грозный сам распахивает ее снаружи.

Мои брови ползут вверх. Вот это сервис, — горько усмехаюсь я про себя.

— Спасибо, — киваю ему растерянно и делаю шаг к магазину.

Слышу за собой тяжелые мужские шаги.

Сердце разгоняется в груди, бьется чаще и тревожнее.

— Ты же не пойдешь со мной? — бросаю через плечо испуганно.

— Пойду, — он в два шага догоняет меня и перехватывает за локоть. — И без фокусов. Иначе…

Он дергает меня на себя. От неожиданности не могу удержать равновесия и падаю прямо ему в объятия.

Выставляю вперед руки и упираюсь ладошками в широкую мужскую грудь, обтянутую черной трикотажной футболкой.

Под моими ладошками напрягаются его стальные мышцы. Каждым пальчиком ощущаю, как они каменеют и бугрятся.

Прямо под правой ладошкой размеренно бьется мужское сердце. О господи, оно огромное. Мою ладонь приподнимает от каждого толчка! Я никогда не ощущала ничего подобного.

Мурашки вновь проносятся по телу, приподнимая волоски.

— Советую тебе, — он наклоняется ко мне все ближе. Его лицо замирает всего в нескольких сантиметрах от моего лица. Его близкий взгляд обжигает. Его дыхание касается моих губ, — не дурить. Я все равно поймаю тебя. И тогда тебе точно не понравиться то, что я с тобой сделаю. Обещаю.

Его хриплый уверенных голос проникает в меня, заставляет задрожать от тембра и двусмысленности одновременно.

Сердце разгоняется в груди до ста.

«Я тебя все равно поймаю!» — неожиданно мне нравится, как он перекатывает на языке каждый звук, рычит и тянет слоги.

Черт! Встряхиваю головой и задеваю щекой его небритую колючую щеку.

От прикосновения колючей щетины меня подбрасывает. Кожа на лице взрывается миллионом импульсов. Все они разбегаются по телу, заставляя его в очередной раз дрожать. Только на этот раз не от страха.

Дрожь переходит в странное томление в груди, которое становится все ярче и горячее.

Пока, наконец, огненной волной не разносится по всему телу и не затихает где-то в районе трусиков.

Глава 17. Аглая

Резко отталкиваю от себя мужчину и отвожу взгляд.

— Я все поняла, — отвечаю слишком резко, рвано и невнятно.

Да что со мной такое?

Каждой клеточкой ощущаю на себе его внимательный изучающий взгляд. Но разбираться с этим дальше не собираюсь.

Пусть думает, что хочет. Мне нет до этого никакого дела.

Разворачиваюсь в сторону магазина.

Мужчина не отстает ни на шаг.

Стоит подойти ближе, как из чахлых кустиков прямо нам наперерез бросается котенок.

Не новорожденный, но еще довольно молодой и игривый.

Он с разбегу прыгает на мою штанину и намертво цепляется за нее острыми коготками.

От неожиданности вскрикиваю.

— Это просто кошка, — по напряжённым нервам проходится мужской пренебрежительный тон.

Грозный наклоняется и тянет свою огромную ручищу к серому комочку на моей штанине.

Его жест слишком резкий и уверенный напоминает мне об инциденте в машине. Перед все еще мутным взглядом уже встает картина, как этот чёрствый солдафон просто отшвырнет от меня котенка обратно в заросли и пойдет дальше. И это в лучшем случае.

А в худшем….

Не знаю, зачем моя фантазия мне все это рисует, но я почти слышу, как ломаются косточки в неокрепшей кошачьей шее…

— Нет! — взвизгиваю и оттергиваю ногу с котенком.

Малышу стоит больших усилий удержаться на мне, о чем он тут же заявляет недовольным писком.

— Тише ты, — Грозный ловит мою ногу на лету. — Сейчас я его сниму, ничего он тебе не сделает, он еще совсем кроха…

— Не убивай его! — впиваюсь пальцами в мужское плечо.

Так мы и замирает втроем. Серый пушистый комочек на моей штанине, переводящий взгляд огромных глаз-бусин с меня на Грозного и обратно.

Здоровенный тренированный мужик, севший на корточки передо мной и сжимающий мою щиколотку до дрожи во всем теле.

И я, зависнувшая на одной ноге и упирающаяся в его плечи двумя руками.

Смешная сцена и глупая. До одури.

Есть в ней что-то интимное и вместе с тем неправильное.

— Что ты сказала? — Грозный впивается в меня темным нечитаемым взглядом. И только по едва сдвинутым бровям и выдавшемуся вперед подбородку я понимаю, что он недоволен. Нет, не так. Он в ярости. Просто старается сдержать ее.

— Он ни в чем не виноват, — цепляюсь за его черную футболку. — Наверное, голодный. Он нам ничего не сделает. Не трогай его, прошу…

А сама пытаюсь осторожно вырвать свою ногу из его стальной хватки. Его пальцы сжимаются крепче, впиваясь в мою плоть. Даже через плотную ткань джинсов кожа