Время "Ч" - Хулио Травьесо

24 июля Хенеросо Льянес получил распоряжение явиться на квартиру Абеля. Там он встретился с Фиделем, который дал ему указание немедленно выехать с группой, возглавляемой Педро Марреро. Хенеросо подошел вместе с Марреро к стоявшей неподалеку машине, где ждали трое незнакомых ему людей. Марреро сел за руль и завел мотор. Через несколько минут машина затормозила у бензоколонки.

— На случай, если кто-нибудь спросит, запомните, что мы едем в Варадеро, — предупредил вполголоса Марреро.

Версию с поездкой в Варадеро пришлось пустить в ход довольно скоро. В нескольких кварталах от заправочной станции их остановила патрульная машина. Из нее вышли двое полицейских, держа наизготове ручные пулеметы Томпсона. Один полицейский облокотился на капот, направив ствол пулемета в сторону задержанных; другой, в темных очках, медленно подошел, придерживая локтем висевший на боку пулемет, и подозрительно оглядел сидевших в машине людей.

— Куда путь держите?

— На Варадеро, — голос Марреро звучал бесстрастно.

— Ну-ка, открой багажник.

Все насторожились. Никто, за исключением Марреро, не имел ни малейшего представления о том, что находилось в багажнике. Второй полицейский тоже подошел, держа палец на спусковом крючке. С ленивой неторопливостью Марреро вышел из машины и поднял крышку багажника. Внутри было пусто. Полицейский молча кивнул и махнул рукой, показывая, что можно ехать. Марреро также неспешно вернулся за руль, и машина тронулась. Шоссе постепенно терялось в сгущающихся сумерках, изредка прорезаемых светом встречных фар. Перец въездом в Сан-Хосе-де-лас-Лахас их стала обгонять какая-то машина. Марреро прибавил газ, и сразу же раздался вой полицейской сирены. Марреро прижался к обочине дороги и затормозил. Машина дорожной полиции остановилась рядом. Из окна высунулась голова полицейского.

— Что это вас водит по всей дороге из стороны в сторону?

В машине царило молчание.

— Мой вам совет — почаще тормошите шофера. Случится ему заснуть хоть на чуть-чуть, сразу всем крышка. Поезжайте.

Взревев мотором, полицейская машина рванула с места я, мигнув красными фонарями, исчезла за поворотом. Все облегченно вздохнули. Какое-то время Марреро неподвижно сидел, сжимая обеими руками рулевое колесо; затем машинально, словно в полусне, повернул ключ зажигания и завел мотор.

В Сан-Хосе-де-лас-Лахас шоссе проходило мимо залитой светом центральной площади, где в этот час, как обычно, было многолюдно. Зажатый в тесных улочках, поток машин двигался черепашьим шагом. Автомобиль подпольщиков поравнялся с автобусом, совершавшим регулярные рейсы в Гавану. Хенеросо бросил случайный взгляд на сидевшего сзади молодого человека, странный вид которого невольно привлек его внимание. Искаженное гримасой страха бледное лицо, расширенные зрачки, пальцы, судорожно вцепившиеся в сиденье… Неожиданно он рывком открыл дверцу, выпрыгнул наружу и побежал. Сначала никто ничего не мог сообразить; все стало понятно, когда увидели, что он направляется в сторону готовившегося к отправлению гаванского автобуса. Остановив машину, Марреро в несколько прыжков пересек мостовую и вскочил в дверь автобуса следом за беглецом. Через окно было видно, как, яростно жестикулируя, он говорил что-то позорно бежавшему с поля боя трусу. Через несколько минут Марреро возвратился, сжимая в гневе кулаки.

— Какая подлость! Бросить нас в такой момент… Вот что, я предлагаю вытащить этого каналью из автобуса силком.

Глаза всех четверых были устремлены в сторону автобуса, принимавшего последних пассажиров. Прячась от взглядов бывших товарищей, дезертир сполз чуть ли не на пол; в окне виднелась одна макушка. Выволакивать его силой, как предлагал Марреро, не имело смысла, не говоря уж о том, что мог разразиться громкий скандал. К счастью, беглецу не были известны ни конечная цель поездки подпольщиков, ни план их дальнейших действий.

— Черт с ним, — решил Марреро, — пускай это дерьмо катится на все четыре стороны. Поехали, здесь нам делать больше нечего.

3

Обувная фабрика, на которой работал Эрнесто Гонсалес, бездействовала в очередной раз — царил «мертвый сезон». Свободного времени у Эрнесто теперь было предостаточно, и он решил привести в порядок газончик перед домом.

— Эриесто! — раздался с улицы чей-то голос.

У ограды стоял его приятель Педро Триго.

— Какие новости?

— Зайди ко мне сегодня около двенадцати. Да, и постарайся одеться поприличнее.

В назначенный час Эрнесто явился в дом Триго в белоснежной накрахмаленной гуаябере. Здесь он встретился с Фиделем, от которого получил указание быть готовым к отъезду. Своим родным он должен был сказать, что собирается на Варадеро поразвлечься.

Возвратившись домой, Эрнесто подошел к матери и обнял ее за плечи.

— Знаешь, я решил съездить на Варадеро. Пока не могу точно сказать, когда вернусь. — Голос у Эрнесто слегка дрожал.

— И с кем же ты едешь? — Мать пытливо посмотрела ему в глаза.

Эрнесто нервно стиснул пальцы.

— С друзьями, у них своя машина, они уже ждут меня тут рядом, на углу.

— Что с тобой, сынок, почему ты так взволнован?

— Пустяки, это тебе показалось.

— Как же ты будешь купаться? Ведь ты ничего с собой не взял.

— Все уже в машине, ты не беспокойся.

Эрнесто ткнулся носом в щеку матери и, не оборачиваясь, побежал к машине. Уже отъехав, он не удержался и посмотрел назад. Стоя у калитки, мать провожала его взглядом. Эрнесто поспешно отвернулся.

Машина, за рулем которой сидел Монтане, еще засветло достигла Матансаса. Когда миновали поворот на Варадеро, кто-то с деланным удивлением воскликнул:

— Как, разве мы едем не на Варадеро? А мне так хотелось искупаться!

К полуночи подъехали к городу Колон, где решили остановиться и перекусить. Открывая дверцу, Эрнесто случайно увидел в промелькнувшей мимо машине знакомое лицо. Это был Борис Луис Сайта Колома. Эрнесто сразу же вспомнились тренировки в университетском городке. Обучившись искусству стрельбы из пистолета, он затем сам начал выступать в роли инструктора. Как-то его познакомили с высоким плечистым юношей, который тоже хотел научиться стрелять. Его звали Борис Луис. Между ними завязалось знакомство, переросшее позднее в тесную дружбу. Глядя вслед исчезающей в темноте машине, Эрнесто подумал, что судьба, возможно, вновь сведет их в скором будущем.

Отъехав от Колона несколько километров, они догнали маленький спортивный автомобиль. Фары встречной машины выхватили из темноты лица, двух сидевших в ней людей, и Хиль успел разглядеть Флорентиио Фернандеса и Педро Триго. Он хотел было сказать об этом своим товарищам, но решил промолчать. Хиль все больше склонялся к мысли, что впереди их ожидает серьезное дело, а не очередная тренировка, как он думал вначале.

— Куда мы все-таки едем? — обратился он к Монтане.

— Вперед, — ответил тот.

Следующую остановку сделали в Санта-Кларе. Сидя в углу небольшого придорожного кафе, они увидели, что к их столику двигается здоровенный толстяк в форме полицейского.

— Это ваш «понтиак» стоит у входа?

— Да, а в чем, собственно, дело?

— Переставьте машину в другое место, здесь стоянка запрещена.

Машина, за рулем которой сидел Хильдо, катила все дальше и дальше на восток, оставляя позади многочисленные города и селения: Санта-Клара, Санкти-Спиритус, Сьего-де-Авила, Флорида… Впереди был Камагуэй, родной город Бенитеса. Что, если выступление произойдет в этом месте? Ведь здесь живет его мать… Бенитес протер сонные глаза и осмотрелся кругом. Багровый шар восходящего солнца поднимался над мглистым горизонтом, как бы указывая направление пути. Его лучи осветили бледные, измученные дальней дорогой лица повстанцев.

К тому времени, когда машина с повстанцами подъехала к Камагузю, зной июльского дня сделался невыносимым. В город въехали по улице генерала Гомеса. Бенитес предложил заехать к своей сестре, у которой они смогли бы пообедать. Все охотно согласились. По дороге они остановились у мясной лавки купить на обед мяса. Бенитесу стало понятно, что не в Камагуэе наступит конец их путешествию. По мере того как они удалялись от Гаваны, ему все больше казалось, что выступление должно быть чем-то очень значительным. «Зачем мы ехали так далеко, если выступление оказалось таким маленьким?» — скажет он потом.

— Ужас как спать хочется, уже три дня, как я глаз не смыкал, — сказал Хильдо зевая и потягиваясь, когда его товарищи возвратились, нагруженные покупками.

— Ты сможешь вздремнуть немного дома у моей сестры, пока она будет готовить обед, — предложил Бенитес.

— Идет, а где это?

— Здесь, неподалеку, на улице Росарио.

Машина проехала вперед по улице Гомеса и свернула на Авельянеду. Мимо промелькнули окна кафетерия, где когда-то Бенитес работал официантом. Он подумал, что, возможно, там сидел кто-нибудь из его старых приятелей, но разглядеть никого не удалось.