Чужими голосами. Память о крестьянских восстаниях эпохи Гражданской войны - Наталья Борисовна Граматчикова

именно их имена выбиты на мемориальной доске[138]. Однако это представление не совсем соответствует действительности, что мы покажем далее.

В музее Уварова хранятся документы, которые позволяют подробнее рассмотреть историю принятия решения о создании монумента и содержании посвятительной надписи. Среди материалов, которые мы условно назвали «альбомы памяти», встречаются документы, возникшие в процессе создания обелиска в честь погибших за становление советской власти в Уварове. Речь идет об альбоме «Борьба за советскую власть в Уварове». Все материалы, вошедшие в альбом, были созданы спустя 50 лет после события, в них присутствуют ошибки и разночтения. Мы не можем говорить об этих документах как об источнике достаточно достоверной информации о прошлом времен Гражданской войны, но можем — как о комплексе материалов, отразивших специфику памяти об этом прошлом.

Первый документ, на котором мы остановим свое внимание, обозначен как «Список захороненных на Братском кладбище в Уварове» (далее — «Список захороненных…»). Неизвестно его точное происхождение, но некоторые его особенности (сведения оформлены в таблицу, данные структурированы, особенности авторского почерка) указывают на то, что его создателем мог быть А. И. Акиндинов. В список вошли десять фамилий, напротив каждой указаны год смерти и должность, которую занимал погибший при волостном управлении. Согласно этому документу, милиционер Знобищев Александр Поликарпович был убит «бандой» и захоронен на кладбище у церкви в 1920 году. Все остальные погибли в 1921 году. При этом только пятеро из них, исходя из воспоминаний участников подавления восстания, на которые опирался Акиндинов, были убиты во время январского вторжения повстанцев в Уварово.

«Список захороненных на братском кладбище Уварово. Участники становления Советской власти и гражданской войны в Уварове (погибших от рук врага)»[139]:

Благодаря сохранившейся в историко-краеведческом музее Уварова переписке краеведа с уваровскими ветеранами Гражданской войны мы можем прояснить ряд вопросов, связанных с захоронением.

В 1966 году участник событий, персональный пенсионер В. А. Ревелев получил от создателей проекта обелиска список, в который были внесены имена двадцати двух погибших в годы подавления Антоновского мятежа в Уваровской волости. Старому большевику предстояло указать: кто, когда и где погиб и был похоронен. Ветеран отнесся к просьбе очень ответственно, ведь его данные, как следует из текста письма[140], планировали использовать для создания итогового списка имен на мемориальной доске обелиска. В. А. Ревелев даже организовал работу специальной «комиссии». Вместе со своими старыми соратниками, уваровскими ветеранами Гражданской войны (Грачевым и Сушковым) они обсуждали предложенный список и решали, «чьи имена следовало бы увековечить как погибших»[141]. По итогам работы «комиссии» в списке (далее — «Список ветеранов») из двадцати двух осталось пятнадцать имен. Это те участники событий, которые, как помнили ветераны, погибли в 1920–1921 годах в столкновениях с антоновцами. При этом «Список ветеранов» согласуется со «Списком захороненных в братской могиле» в отношении лишь трех фамилий. По воспоминаниям ветеранов, непосредственно у стен церкви были похоронены Мыльцин, Солнцев, Сушков, четвертая жертва, о которой они вспомнили, — Фетисов Илья, в «Списке захороненных…» отсутствует.

Кроме того, в письме, сопровождающем «Список ветеранов», упоминается важный эпизод. Ревелев вспомнил, что решение хоронить погибших у стен церкви встретило сопротивление семьи одного из ключевых персонажей революционной истории Уварова — первого председателя Уваровского волсовета М. Л. Кабаргина. Ветеран так описал этот сюжет:

Кабаргин Мирон Леонтьевич. Все мы знаем, что погиб в банду — был зарублен. Где похоронили, мы не знаем. Я лично помню мы настаивали хоронить его у церкви, а родственники были против. Не знаю, кто победил, и где похоронен[142].

Неизвестно, в чем были причины противостояния семьи и партактива в вопросе похорон М. Л. Кабаргина. Возможно, «несознательные» родственники противились политизации похорон члена своей семьи и чести публичного поминовения предпочли для своего умершего «правильный» переход в мир иной — в соответствии с церковными обычаями и обрядами.

«Список ветеранов»[143] (по письму Ревелева В. А.):

Ил. 2. Эскиз памятной доски для обелиска/стелы, посвященной уваровцам, погибшим в годы Гражданской войны (БУК «Историко-краеведческий музей» г. Уварово. Альбом «Борьба за советскую власть в Уварове» (1967), сост. Акиндинов А. И. Без нумерации)

Другой документ, помогающий восстановить историю создания памятного места и памяти о событии, — это разработанный А. И. Акиндиновым «Эскиз мраморной доски на обелиске установленном на Центральной площади в р/п Уварово»: «В память погибших и зверски замученных белобандитами в борьбе за становление Советской власти в 1920–1921 г. г.» (см. ил. 2). Скорее всего, имеющийся эскиз не был итоговым вариантом и, судя по пометкам, редактировался после того, как было получено письмо В. А. Ревелева (в письме стоит дата его написания — 15 октября 1966 года, дата на эскизе — 24 октября 1966 года). В этом эскизе указано 17 фамилий. Среди них: Мирон Кабаргин, З. С. Нехорошев, Т. Л. Пономарев, Ваня Солнцев, Д. А. Сушков, И. Фетисов, Агафья Будыкина и В. И. Мыльцин — персонажи, известные нам по воспоминаниям о днях захвата Уварова антоновцами. Пять имен — Г. Е. Кабаргин, Е. Коновалов, Д. Н. Знобищев, И. С. Рогожин, В. Ф. Рыжков — также были подтверждены «списком ветеранов» как пострадавшие от рук антоновцев, но где их место захоронения, ветераны не знали.

Из эскиза было вычеркнуто имя А. А. Матвеева — ветераны не смогли его идентифицировать. Имя В. Д. Селезнева было вычеркнуто и заменено, а возможно, исправлено, как неверно записанное имя погибшего в 1920 году председателя Уваровского сельсовета В. П. Сибилева. По сведениям ветеранов, в братской могиле не был захоронен председатель Березовского сельсовета М. Е. Макаров, он погиб в Березовке и был похоронен там же, рядом с сельской церковью, но его имя все же сохранили в списке эскиза мемориальной доски. Выше было упомянуто о дискуссии между родственниками и товарищами о захоронении Мирона Кабаргина, которая дает повод усомниться в том, что итоговым местом его захоронения стала братская могила, но в эскизе его имя указано.

Теперь рассмотрим сам обелиск, в том его виде, в котором он существовал до 2009 года. Можно сравнить фотографии мемориала из книги А. И. Акиндинова[144] и цифровые фотографии обелиска и мемориальной доски, сделанные до 2009 года. По ним можно установить, что общий внешний облик мемориала не претерпевал существенных изменений. Это была побеленная (позже выкрашенная серебрянкой) колонна на покрашенном в бордовый цвет подиуме с черными ступеньками и массивной красной звездой в навершии. Территория «братской могилы» была ограждена по периметру невысокой изгородью.

При сравнении списков на эскизе мемориальной доски и фотографии доски на обелиске (см. выше) мы видим, что имя Е. Коновалова, «зарубленного» председателя Красно-Хуторского сельского совета, не попало на мемориал. Вместе с этим, согласно имеющейся у нас